Девушка заговорила низким мужским голосом, и все в ней так изменилось, что я не мог усмотреть никакой связи между ее теперешней внешностью и прежним «я». Глаза выражали неописуемую злобу, руки судорожно сжались и стали походить на когтистые лапы. Энергия, завладевшая ее телом и голосом, приняла персонифицированную форму и предстала в обличье дьявола. «Он» обратился ко мне и велел, чтобы я отстал от Флоры и отказался от попыток ей помочь. Она принадлежала ему, и он обещал покарать любого, кто осмелится вторгнуться на его территорию. Далее последовал явный шантаж — череда зловещих описаний того, что ждет меня, моих коллег и всю программу, вздумай я не подчиниться. Трудно описать жуткую атмосферу, которая сопровождала эту сцену: в комнате почти ощущалось неуловимое присутствие чего-то враждебного. Шантаж усугублялся тем, что содержал конкретную информацию, к которой пациентка в своей повседневной жизни не может иметь доступа.

Хотя я на некоторых сеансах ЛСД-терапии и наблюдал подобные проявления, они не были столь реалистичными и убедительными. Я сам испытал сильный эмоциональный стресс, затрагивавший метафизические измерения. Мне было трудно сдерживать страх и стремление вступить в активную схватку с таинственной силой, которую я так живо ощущал. Я стремительно прокручивал в мыслях все возможности, пытаясь выбрать для этой ситуации наилучшую стратегию. В какой-то момент я поймал себя на том, что всерьез думаю о необходимости пополнить наш терапевтический арсенал распятием. Я обосновывал это тем, что мы явно имеем дело с проявлением юнговского архетипа, и в этих обстоятельствах крест мог бы сыграть роль особого архетипического средства.

Вскоре мне стало ясно, что мои эмоции, будь то страх или агрессия, делают это существо еще более реальным. На ум невольно приходили некоторые сцены из «Звездного пути», популярной американской научно-фантастической телепередачи, в которой действует некий пришелец, питающийся эмоциями. В конце концов я понял, что главное — оставаться спокойным и сосредоточенным. Я решил войти в состояние медитации и, держа скрюченную руку Флоры, постарался говорить с ней так, будто она та же, какой знал ее прежде. В то же время я старался зрительно представлять световой кокон, обволакивающий нас обоих, поскольку интуитивно чувствовал, что это самый лучший метод. Такая ситуация длилась больше двух часов, но если исходить из субъективного ощущения времени, эти два часа были самыми длинными из всех, которые мне довелось пережить, не считая моих собственных исследовательских сеансов.

Наконец руки Флоры разжались, а лицо приняло прежнее выражение. Эти изменения произошли так же резко, как возникло это особое состояние. Вскоре я обнаружил, что она не помнит ничего из того, что произошло за эти два часа. Позднее в своем отчете она описала первые часы сеанса и период, последовавший за «состоянием одержимости». Я очень сомневался, обсуждать ли с ней период амнезии, и решил, что не стоит. Мне казалось, что нет никаких оснований вводить в сознательный ум Флоры такую жуткую тему.

К моему великому удивлению, результатом этого сеанса стал удивительный прорыв. Флора утратила суицидальные наклонности, у нее развилось новое отношение к жизни. Она отказалась от алкоголя, героина и барбитуратов и стала с энтузиазмом посещать встречи небольшой религиозной группы в Кэтонсвилле. Лицевые судороги почти совсем прекратились: казалось, что лежавшая в их основе энергия исчерпала себя в «маске зла», сохранявшейся в течение двух часов. Иногда боли возвращались, но бывали совсем слабыми, так что она даже обходилась без лекарств.

Кроме того, Флора стала экспериментировать с гетеросексуальными связями и в конце концов вышла замуж. Правда, ее сексуальная адаптация оставляла желать лучшего: Флора была способна к половому акту, но находила его болезненным и не очень приятным. Брак продержался три месяца, после чего Флора вернулась к лесбийским отношениям, но на этот раз с меньшим чувством вины. Ее состояние настолько улучшилось, что ее приняли на работу в качестве водителя такси. И хотя в последующие годы у нее бывали взлеты и падения, она никогда не возвращалась в психиатрическую больницу, которая прежде могла бы стать для нее постоянным местом обитания.

Даже беглое знакомство с натальной картой Флоры и ее транзитами, которые пришлись на время сеанса, без учета точного времени рождения, раскрывает поразительное соответствие с природой и содержанием этого эпизода. Самая заметная часть ее натальной карты — стеллиум, образованный четырьмя планетами, расположенными в пределах одиннадцати градусов (Нептун, Меркурий, Солнце и Марс), где Нептун находится в шести с половиной градусах от Солнца.

Если архетип Солнца символизирует принцип человеческой личности и индивидуальности, Нептун стремится ослабить функции эго и стереть психологические границы: он делает их проницаемыми для притока элементов из надличностных измерений и коллективного бессознательного. Аспекты Солнце — Нептун характерны для мистиков и духовных учителей (таких, например, как Мехер Баба или К.Г. Юнг), но, в более проблематичных случаях, эти же аспекты можно обнаружить в людях со слабой структурой эго и потенциальной психологической уязвимостью к вторжению иных реальностей, личностей и влияний. Участие Марса в натальном стеллиуме Флоры придает этой связке очетливо агрессивное качество, тогда как Меркурий привносит элемент разума и общения.

Сеанс с Флорой произошел в 1968 году и совпал с конъюнкцией трех планет: Плутона, Урана и Юпитера, которая в 1968–1969 годах произошла на всем мировом небосводе (один-единственный раз за всё двадцатое столетие). Это соединение четко проходило через ее натальный стеллиум описанных выше конъюнкций. Такое сочетание Юпитера, Урана и Плутона — одна из самых мощных, преображающих и потенциально освобождающих конфигураций, существующих в астрологии. Присутствие всех трех планет в сочетании с солнечным стеллиумом натальной карты Флоры, то есть с самой важной частью ее гороскопа, — это транзит, который выпадает раз в жизни и несет в себе огромную потенциальную возможность психологической перемены и освобождения.

Таким образом, Флора переживала как сильный личный транзит конъюнкцию Плутона с Ураном, которая, являя собой коллективный мировой транзит, была связана с общей атмосферой поразительного культурного, социального, сексуального и духовного освобождения шестидесятых, а также с дионисийским духом того времени. Конъюнкция Урана и Плутона в 1968 и 1969 годах совпала с повсеместным и успешным высвобождением стихийных раскрепощающих энергий. В частности, проходящий Юпитер в сочетании с ее Солнцем — это транзит, который имеет тенденцию вызывать события и переживания, приносящие большую удачу и развитие.

Конъюнкция проходящего Плутона с натальным Нептуном Флоры — сама по себе очень мощная комбинация. Она регулярно совпадает с яркими изменениями сознания, притоком информации из подсознания, важными мистическими переживаниями и духовными обострениями, происходящими в результате глубокого психодуховного преображения. Плутон усиливает действие любого планетарного архетипа, с которым образует важные угловые отношения, придавая ему потенциально разрушительную силу, которая в конечном итоге несет преображение. В случае Флоры это означало усиление освобождающего влияния Урана, а также усиление притока в сознание надличностных энергий и проницаемость личностных границ, что связано с Нептуном.

Такое освобождение демонического и через демоническое, как и волнующее освобождение «я», можно приписать к влиянию архетипа Плутона в сочетании с Ураном, проходящим через натальный солнечный стеллиум Флоры. Пример интереса к сатанинским энергиям, присущего теневой стороне шестидесятых, — убийства, совершенные Чарльзом Мэнсоном, и убийство Шерон Тэйт, которые произошли примерно в то же время, что и сеанс Флоры. В ее случае полное проявление демонической стороны архетипа Плутона (тесно связанного с БПМ-III) может объясняться необычайно выраженным ослаблением границ индивидуального эго в сочетании с травмирующим характером ее биографии.