– Подделать можно все, что угодно, – вмешался Оратор, занимавшийся, как это именовалось официально, внешней политикой ОСН, хотя на самом деле ему не столько приходилось иметь дело с чиновниками и представителями правительства (каковых в стране почти и не осталось, а те, что остались, торопились перестроиться в соответствии с условиями царящей вокруг анархии), сколько с поставщиками, обеспечивавшими Организацию всем необходимым. – Ну-ну, я ни в чем не подозреваю эту девушку. Я согласен с тем, что подсовывать нам шпиона с такой неубедительной легендой и с такими перспективами неразумно. Если ее к нам отправил Алый Круг, она скоро засветится.
– Точно, – согласился Роннан. – А побеседовать с девочкой можно уже завтра. Она отоспится, поест и, поболтав с другими курсантами, убедится, что здесь ничего страшного нет. И лучше б с ней поговорили я или ты, Один. Тебе, Испытатель, лучше к ней не подходить. Ты ее перепугаешь до икоты.
– С чего это? – добродушно фыркнул глава службы безопасности.
– Потому что у тебя глаза следовательские. Разве ты умеешь беседовать? Как же… Только допрашивать. Инквизитор.
Они давно уже привыкли называть друг друга не по именам, а по прозвищам. Некоторые из прозвищ были получены еще в юности и принесены в новый коллектив по инерции, кто-то нарек сам себя, а кто-то получил имя уже в ОСН. Этих кличек они придерживались строго, словно славяне-язычники, стремящиеся спрятать от какого-нибудь недоброго мага свое настоящее имя, дабы избежать проклятия или порчи.
Впрочем, здесь работали не только привычка или суеверие, но и здравый смысл. В нынешних обстоятельствах любой представитель Организации мог ожидать столкновения с любой мистикой и любым видом магии. Кто поручился бы, что где-нибудь в деревне или даже в городской квартире какой-либо человек, одаренный способностями, не колдует именно сейчас над большим котлом, полным неаппетитных ингредиентов? И кто поручится, что подобная чертовщина не даст результатов?
Их прозвища вполне давали представление о том, чем каждый из них занимается в Организации, и зачастую даже их ближайшие помощники и соратники не знали их настоящих имен. Вшестером (ну, и, естественно, Багира, не годившаяся на большее, чем роль координатора двух-трех боевых групп разом) они создавали основу ОСН и, в конце концов, все решали.
Они собрались в кабинете Одина, но не в том, где он работал, а в большом, уставленном удобными диванами и креслами, предназначенном для таких вот бесед с подчиненными, для советов. Стены здесь были отделаны пробковыми плитами, кое-где подпаленными (их везли по особому заказу из Британии, и на корабль напала группа магов-пиратов; от них удалось отбиться, но товар оказался подпорчен, а получить другую партию не удалось). Рабочие так искусно скомпоновали подпаленные участки, что теперь испорченное казалось своеобразным украшением, даже узором.
На столике стояли хрустальные бокалы и даже два серебряных кубка, однажды прихваченных Оратором на развалинах дома какого-то нового русского, где оэсэновец искал живых. В кувшине плескалось слабое-слабое красное вино, рядом стоял чайник – для тех, кто пренебрегал спиртным даже в минуты отдыха. На стене, там, где по логике следовало бы располагаться окну (но его не было, конечно, потому что кабинет Одина находился глубоко под землей), висела картина в скромной деревянной раме – озеро в серебряной ряби, ночной сосновый лес и полная луна.
– Очевидно, сейчас, даже если Ночь и в самом деле жива, нужно действовать. В Европе творится черт знает что…
– Не чертыхайся, – вмешался Странник. – Теперь, в новых обстоятельствах, это и вовсе ни к чему. Не буди лихо, пока оно лихо. Превратится в суперлихо – станет совсем тихо.
– В Европе хаос, – повторил Один. – Лиден сообщил, что связь с четырьмя группами в Берлине потеряна. Там активизируется Темный Орден, или как он там себя называет. Живы ли наши ребята, пытавшиеся помочь Интерполу. – неизвестно.
– Если так пойдет дальше, у нас групп не хватит, – сказал, входя в комнату, Ирландец – старший офицер и один из талантливейших координаторов Организации. – От Интерпола мы пока ни одной группы не получили. Впрочем, у них тоже плохо с людьми.
Один обернулся к нему.
– Ирландец, где тебя носит? Я за тобой уже час назад посылал.
– Я был у шифровальщиков. Они расшифровывали еще одно сообщение из Берлина. Одна из групп вышла на связь, сообщила, что остальные три легли в полном составе. Та, что уцелела, возвращается. То же самое, между прочим, происходит и в Лиссабоне. У нас, видимо, грядут большие кадровые проблемы.
– Значит…
– Значит, надо больше внимания уделять подготовке курсантов. Нам нужно больше боевиков. Двадцать человек на курсе – это мало.
– Откуда мы возьмем больше?
– Надо откуда-то брать, иначе ОСН обречена. Отправь Шреддера, коль скоро он куратор, пусть хоть из-под земли выкапывает. Кое-что у него уже получается, достаточно вспомнить Кайндел.
Присутствующие охотно посмеялись.
– Если из нее не получится хороший боец, я Эйва репрессирую, – рассмеялся Книжник. – Как куратора.
– Едва ли он будет очень огорчен. Кажется, эта роль ему не по вкусу.
– Нам нужен был куратор, – глава отборочной комиссии развел руками. – Больше предложить некого. В таких случаях обычно пробуют каждого по очереди, пока не найдут подходящего. Но у нас нет этой очереди. Если он справится, хорошо. И потом, никто же от него не ждет, что он будет сидеть на базе безвылазно и только вытирать носы курсантам.
– В свете нынешней ситуации мы вряд ли можем ему это позволить. Придется куратору воевать, как и всем остальным, так что работой он обижен не будет. Как и все остальные, кто занят с курсантами… – Один помолчал. – За каждым из курсантов нужен тщательный присмотр. Не только Кайндел находится, скажем так, на испытательном сроке, не только ее преданность под сомнением. Нужно, чтобы прослушивались как жилые комнаты, так и столовая, и помещения для отдыха. Везде должны стоять и видеокамеры с полным обзором. Тем более что от нас это не потребует особых затрат. Электростанция работает, так что и здесь все в порядке.
– Значит, передать Шреддеру, чтоб занялся этим?
– Нет. – Глава ОСН помолчал. – Ему тоже не стоит знать о наличии микрофонов и видеокамер в помещениях для отдыха и столовой. Лишний контроль не помешает. В том числе и над ним. Испытатель, займись. Тебе все равно пока нечего делать, баклуши бьешь.
– Уж прямо баклуши…
– Займись. Не такое это сложное дело. Мастеров возьмешь с архангельской базы. Тамошние ребята почти не общаются с нашими. И вот еще что, Странник. Я думаю, если мы увеличим количество курсантов за счет иномирян, это будет частичным решением проблемы. В их-то лояльности мы можем быть уверены. Алому Кругу они точно служить не станут.
– Так иномирян не контролировать?
– Контролировать, как и всех. Доверяй, но проверяй. Во избежание нехороших мыслей.
– Боюсь, обзавестись курсантами там, – Странник через плечо ткнул пальцем за спину – это обозначало другие миры, – будет не так-то просто.
– В том же Иаверне, где родились трое наших нынешних курсантов, существует рабство. Будущих курсантов можно просто купить на рынке. Когда мы дадим этим ребятам свободу, в их благодарности не придется сомневаться.
– Купить на иавернском рынке потенциально хорошего мага, конечно, можно. Но это все равно, что выиграть миллион в лотерею – слишком маловероятно. Так же и хорошего воина сложно купить. Хорошие воины им самим нужны.
– Но троих отличных ребят мы же нашли. Как их там… – Один покосился на Книжника, и тот ответил немедленно:
– Федеван, Аданахаур и Саудхаван.
– Ага… Именно.
– С ними нам повезло.
– Нам вообще везет. Хотя бы в том, что мы все по-прежнему живы. Ищи, Странник.
– Есть.
– А негласное наблюдение за Кайндел? Надо устанавливать? – уточнил Испытатель.
– Зачем? Не надо. Наблюдать, как за всеми. Этого будет достаточно, – глава ОСН слегка улыбнулся. – Она и так каждую минуту будет на виду. Не думаю, что где-нибудь в дэше она сможет осуществить хитрую комбинацию по передаче нашим врагам важных сведений об Организации. Она ими и не владеет… Ла-адно. Перейдем к делам… Кстати, насчет новых людей. Книжник, я, конечно, с тобой согласен, что Эйв, как куратор, должен присматривать подходящие кандидатуры, и все такое, но… Но один он не справится. Подключи своих ребят.
