И все-таки это настоящий герой своего времени: знаток искусства, ценитель изысканной кухни, завсегдатай театральных премьер; одетый по последней моде, Люпен не расстается со своим цилиндром и фраком даже тогда, когда вынужден спасаться от полиции по крышам Парижа. Грабит он только богачей и если вынужден убивать, то только в порядке вполне законной самообороны. Ностальгически вспоминая о нем, газета «Либерасьон» в 1961 г. назвала Люпена «законченным джентльменом». «Джентльмен» «прекрасной эпохи», Люпен — и заурядный воришка: мужественно спасая людей во время пожара на благотворительном базаре,[6] он затем обворовывает их и скрывается со своей добычей.
Психология персонажей детективной литературы никогда не была ее сильной стороной. В общем примитивна и психология Люпена, но зато Леблан не поленился познакомить нас с жизнеописанием своего героя. Отец его был преподавателем бокса, гимнастики и фехтования и, надо думать, передал сыну свое искусство, но не навыки элементарной морали. О матери будущего «джентльмена», Анриетте д'Андрези, мы почти ничего не знаем. Известно лишь, что у него было тяжелое детство; бедняга рано стал сиротой, приобщился к темным сторонам жизни, испробовал много профессий, был коммивояжером и ювелиром, грузчиком, шофером и даже оперным певцом, прежде чем стать профессиональным грабителем. Предпочитал же он выдавать себя за аристократа, князя или герцога, а потому был вхож в светские салоны Парижа.
Как и его предшественники, Лекок или тот же Шерлок Холмс, Люпен мастер перевоплощений; в результате частых переодеваний, смены профессий и внешнего облика он, кажется, и сам частенько запутывается настолько, что не может понять, кто же он, в конце концов, такой.
Подчеркнем еще раз: Арсен Люпен был именно таким героем, какого ждала буржуазная публика. Намекая на созданный Э. Ростаном образ Сирано де Бержерака в его одноименной героико-романтической пьесе, Сартр очень точно определил Люпена как «Сирано уголовников», который «своей исполинской силой, насмешливой отвагой, истинно французским складом ума был обязан тому, что в 1870 г. мы сели в лужу».
С замиранием сердца, восторгаясь и сопереживая, читатели следили за борьбой Люпена с полицией, ни на минуту, однако, не забывая, что эта самая постоянно обманываемая ловким грабителем полиция придет на помощь, сумеет защитить его собственность от покушений реальных грабителей. Люпен никогда не посягает на государственную собственность; он — патриот, мечтающий о возвращении Франции Эльзаса и Лотарингии, участник войны 1914 — 1918 гг., героически сражающийся с агентами германского кайзера.
В поздних произведениях Леблана появляются элементы фантастики, но в век научно-технической революции их следовало бы назвать фантастикой ненаучной.
Творчество Э. Габорио, Г. Леру, М. Леблана — лишь страница еще не написанной истории французского полицейского романа, тем более интересная, что это одновременно и страница истории страны, истории ее нравов, мировосприятия, отношения к жизни нескольких поколений французов. Книги классиков полицейского романа и развлекают, и поучают нас, открывая дотоле неизвестные стороны жизни людей сравнительно недалекого прошлого, только относиться к ним надо без предвзятости и высокомерия, не требуя от них того, что они и не могут дать.
