Брук немного подождала, не поднимет ли Тревис глаза, но ждала напрасно. Он так и не взглянул в ее сторону. Тогда она подошла поближе к столу. Она стояла как завороженная, глядя, как сосредоточенно играли мужчины. Капитан Лидерс остановился рядом с ней и тоже наблюдал за игрой.

Они играли в покер, и она видела карты, которые держал Тревис. У него была вся масть, но, следя, как растет сумма на кону, он делал умеренные ставки. Наконец, когда объявили козырную масть, Тревис выложил свои карты, к большому неудовольствию одного из джентльменов. У него была тройка. Тревис сгреб деньги и стал отсчитывать свой выигрыш.

– Отличная стратегия, – сказала Брук.

Тревис повернулся, положив руку на стул.

– А ты что-то понимаешь в этой игре?

– Я играла немного там, в Англии. Покер был в моде в лондонских салонах.

Игрок, что был повыше ростом, встал.

– На сегодня с меня достаточно. Почему бы вам не занять мое место, маленькая леди?

– Я не хочу вам мешать, – скромно сказала Брук.

– Джентльмены, это моя жена, Брук, – представил ее Тревис. – Вы не возражаете, если она сыграет несколько партий? Уверен, ей скоро надоест, – добавил он.

Джентльмены засмеялись, но кивнули, соглашаясь.

Брук подумала, как же мало знает о ней ее муж, если делает такое заявление, но это не расстроило ее. Она без труда докажет ему это. Она обошла стол и заняла освободившееся место.

– Джентльмены, – обратился к ним капитан Лидерс, – я вижу, миссис Монтгомери в надежных руках. Однако я надеюсь, вы не будете к ней жестоки. И может быть, вы захотите отложить немного денег на ставку в судовых гонках, – добавил он. – Мне сообщили, что «Энни Джонстон» ожидает в Батон-Руж, и они хотят принять участие в гонках до Сент-Луиса.

– Хорошая новость, – сказал сидевший слева от нее джентльмен. – Давненько я не видел хороших гонок. Насколько я понимаю, вы, как всегда, поддержите своих пассажиров?

– Конечно, – улыбнулся Лидерс.

– Что все это значит? – спросила Брук.

– Большинство судов, участвующих в гонках, берут мало пассажиров, но наш славный капитан по-прежнему делает обычные остановки, может, только немного покороче. И он всегда выигрывает гонки, – объяснил Тревис.

– Не верю, что стоит высаживать пассажиров ради того, чтобы облегчить судно, – объяснил им Лидерс, приподнял шляпу и попрощался.

Игра в карты действительно помогала отвлечься, особенно когда Брук постоянно выигрывала. И еще ей нравилось, что временами Тревису выпадали хорошие карты, ну а ей еще лучше. По мере того как рос ее выигрыш, его лицо все больше мрачнело.

Спустя полтора часа, после того как Тревис выиграл приличную сумму, он объявил:

– Джентльмены, думаю, на сегодня достаточно. Ты готова, моя дорогая?

Брук улыбнулась, зная, что он отказывается играть дальше скорее из-за ее выигрышей, а не потому, что ему игра надоела.

– Конечно, – сказала она, собирая выигранные деньги. – Благодарю вас, джентльмены, зато, что позволили мне поиграть с вами, – любезно сказала она, беря мужа под руку.

Выйдя на прогулочную палубу, они спустились вниз. День шел к концу, и «Натчез» подходил к Батон-Руж, где причал заполняли толпы народа.

Брук с Тревисом остановились у борта и наблюдали, как портовые рабочие разгружают судно, а новые пассажиры поднимаются на борт.

– Как ты научилась так хорошо играть в покер? – наконец спросил Тревис. Очевидно, он думал об игре все время, после того как они вышли из салона.

– Я говорила тебе, я играла в Англии. В пансионе мы прятались в задней комнате и играли в карты. – Она повернулась к нему. – Ты не огорчился, что проиграл мне несколько партий?

– Конечно, нет, – ответил Тревис, – но обычно я выигрываю.

Брук посмотрела на мужа, одетого в темно-синий сюртук и кожаные бриджи, затем испытующе посмотрела на его красивое лицо, пытаясь понять, что он на самом деле чувствует.

– Ты дуешься, – сказала она ему.

– Нисколько.

Да, он сердился, и Брук чувствовала это. Где бы Тревис ни находился, воздух вибрировал вокруг него. Она потянулась к нему и поцеловала в щеку.

– Прости, я обыграла тебя в карты.

Тревис понял, что ведет себя как ребенок.

– Это все твои извинения?

Она удивленно взглянула на него.

– Послушай, я уверен, ты можешь извиниться более убедительно, – поддразнил он.

Тревис не мог не заметить, как блеснули глаза Брук, когда он заключил ее в свои объятия. Она медленно провела рукой по его рубашке и остановила руку на шее у кромки волос.

– Так тебе нужно извинение получше? – шепотом спросила она, ожидая его подтверждения. – А как вот это? – спросила она, целуя его сначала в подбородок, а затем касаясь легким поцелуем его губ.

Тревис со стоном прижал ее к себе и раскрыл языком ее губы. Его действительно нисколько не смущало, что вокруг были люди. Там, где появлялась эта женщина, его, охватывала страсть каждый раз, когда он прикасался к ней. Он жадно приник к ее губам.

– Должно быть, любовь, – сказала какая-то пассажирка, проходя мимо них.

Откуда-то донеслись три удара колокола, напомнив Тревису, что тем, чем он хотел заняться со своей женой, нельзя заниматься прямо на палубе, и он заставил себя отстраниться от нее.

– Ты не поверишь, – сказала Брук охрипшим от возбуждения голосом, положив голову на его плечо, – твои поцелуи такие сладкие, что мне показалось, что я слышу колокола.

Тревис усмехнулся:

– То, что ты слышала, любовь моя, это предупреждение капитана Лидерса пассажирам, чтобы они заняли свои места, а провожающие сошли на берег. Пора отправляться. Повернись и посмотри, а потом мы пойдем в нашу каюту, – шепнул он ей на ухо.

Брук повернулась, оставаясь в его объятиях. Когда он обнимал ее, она чувствовала, как внутри ее все кипит, и это ощущение становилось привычным. С той минуты, как они поженились, Тревис так изменился, что Брук думала, уж не появились ли у него какие-нибудь чувства к ней.

На набережной толпы людей размахивали шляпами и платками. Они приветствовали и выражали поддержку двум пароходам. Кто-то на берегу дал оружейный залп, и «Натчез» и «Энни Джонстон» дали по свистку.

Трубы выпустили жирные, черные как грозовые тучи, клубы дыма. Матросы на пристани отдали швартовы. С оглушающим ревом машин «Натчез» отходил от пристани. Его колеса вращались и врезались в коричневую воду, но «Энни Джонстон» удалялась от него.

– Мы отстаем, – огорчилась Брук.

– Лидерс нагонит их, дорогая.

Становилось совсем темно, но когда они вошли в зеку, дюжины костров пылали на берегах, где собралось много людей понаблюдать за состязанием двух пароходов. «Догони ее!» – кричали они и размахивали руками.

– Не могу поверить, что люди вышли в такую темень, чтобы посмотреть на гонки, – заметила Брук.

– Гонки большое событие на Миссисипи, и некоторые заключают пари на большие деньги, – объяснил Тревис. – Надеюсь, к утру, мы догоним «Энни Джонстон». Ты голодна?

Брук повернулась к нему и честно призналась:

– Я изголодалась по тебе.

Огонь, вспыхнувший в его глазах, согрел ее. Тревис поцеловал ямочку на ее горле и взял ее на руки.

– Мы не хотим, чтобы ты голодала, – с жаром заверил он, касаясь ее губ коротким поцелуем.

Удовлетворив свою любовную страсть, они некоторое время нежились в объятиях друг друга, пока их дыхание не успокоилось. Тревис, не отпуская Брук, положившую голову на его плечо, повернулся на бок и спросил:

– Как тебе нравится путешествие?

– Очень приятное. Спасибо, что у тебя нашлось время. Я думала, мы поженимся, и сразу же поедем обратно на плантацию, и будем работать, – сказала Брук.

Тревис тихо рассмеялся:

– Таков был мой первоначальный план. Не помню, когда я изменил его.

Брук про себя улыбнулась. Просто Тревис, возможно, уделил этому браку больше внимания, чем собирался.

– Я все еще не могу поверить, что мы женаты, – сказала она с томным вздохом. – Если бы кто-нибудь месяц назад сказал мне, что я выйду замуж за человека, которого мне предстояло встретить… я бы подумала, сколько же они выпили?