Но было также и нечто, казавшееся неразрывно связанным с ее молитвами, ее верой в Бога и великолепием солнца.

Поддаваясь порыву, она обвила руками его шею и притянула его ближе к себе. Он никогда не узнает, подумала она, как тоскливо и одиноко ей было без него. Казалось, будто какая-то ее часть осталась там, в Манвилл-парке, когда она убежала оттуда.

Теперь, целуясь, они были мужчина и женщина, но такие близкие друг другу, что представляли собой будто единое целое: и она подумала, что теперь они никогда не расстанутся.

– О, Кандида, – прошептал лорд Манвилл, глядя на нее, – я нашел тебя – нашел после того, как начал было думать, что уже потерял навсегда. Ты никогда не покинешь меня, никогда больше не убежишь от меня, потому что я знаю, что лишь ты значишь для меня что-то в этой жизни… и я не могу жить без тебя.

– Я… т-тоже… л-люблю тебя, – прошептала она, захлебываясь собственным счастьем; щеки ее зарделись, а глаза лучезарно сияли, и она была совсем не похожа на себя прежнюю. – Я люблю… т-тебя, я люблю тебя… а остальное н-не важно… правда?

– Совершенно верно, моя дорогая, – ответил он. – Мы вместе – ты и я – а остальное не важно.