Повеселевший Керумик продолжал потрошить свой мешок:

– Есть еще камешек… пусть Волчица полюбуется: хоть в браслет, хоть в диадему, хоть в ожерелье!

– Ой, правда, какая прелесть! Только не пойму: он синий или зеленый?

– Смотря как свет падает. Называется – Голосистый Камень. Начинает голосить, когда к его владельцу приближается человек, что собирается просить денег в долг.

– Ой, ну тебя в болото под кочку с твоими выдумками! Но камень и в самом деле красивый. Жаль, я уже потратилась… А еще чем удивишь?

– Есть коготь дракона, но он к седлу приторочен – слишком длинный для котомки. А еще – вот!

Охотник взмахнул рукой. Арлина, забыв о достоинстве Дочери Клана, взвизгнула от восторга, а Иголочка захлопала в ладоши, потому что в воздухе заплясал вихрь развевающихся разноцветных полос. Цветные змеиные кожи, мечта модниц! Какие из них получаются витые пояса! Тут уж и раздумывать было нечего: покупать!

Но Керумик не был бы Подгорным Охотником, если бы не добавил многозначительно и таинственно:

– Товар не простой: на нем заклятье! Не всякой женщине можно красоваться в такой обновке. Наденет поясок клеветница или просто сплетница – у нее язычок узлом завяжется…

– Беру, беру! – развеселилась Арлина. – Аунаве подарю!

Керумик многословно и хвастливо принялся рассказывать, как добывал шкурки. Оказывается, убивать змею нельзя: надо, чтоб она сама кожу сбросила, иначе прочности настоящей не будет. А сбрасывает кожу змея, когда очень разозлится. Вот он их и злил…

Иголочка ахала, а Волчица глядела на гостя и удивлялась: как же он изменился! Свободные, уверенные жесты, веселый твердый взгляд, яркая, как у всех Подгорных Охотников, одежда: оранжевая рубаха, пояс из змеиной кожи (кстати, у него-то от вранья язык узлом не завязывается!). И весь увешан золотыми побрякушками: все свое состояние на себе носит! Ралидж рассказывал: ни один вор не посмеет протянуть руку к добыче Подгорного Охотника. И разбойник его обойдет стороной – чар побоится…

Внезапно Волчица заметила странную вещь – на правом предплечье у Охотника, как у них принято, литой золотой браслет, а на левом – серебряный, тонкий, с одним-единственным невзрачным камешком.

– Что, Охотник, на золото не заработал – серебришком перебиваешься? – поддразнила она.

Керумик не смутился. Правой рукой легко отогнул концы браслета, снял его.

– Это, светлая госпожа, не украшение, а товар. Вот здесь, в середине… думаешь, это камень? Изволь-ка пальчиком потрогать…

Арлина отдернула руку, почувствовав под пальцем что-то тугое, плотное.

– Вот то-то и оно, госпожа. Мне объясняли, да я не понял: мол, оно и живое – и неживое. Эту штуку добыли еще в Огненные Времена, она много хозяев сменила.

– А в чем ее сила?

– Будущее предсказывает. Только не по желанию владельца, а…

– Ясно! – возликовала Волчица. – Когда сама захочет, как та коряга!

– Верно, – кивнул Керумик с неожиданной серьезностью. – Зато предсказания всегда сбываются. Будущее она провидит близкое, на годы вперед не замахивается, но уж что покажет – тут ничего не изменишь, как ни бейся. Я знаю, я пробовал изменить.

– А тебе этот браслетик часто судьбу пророчил?

– Всего один раз.

– И… о чем же?

– Не хочу рассказывать… это насчет одной женщины. Я пробовал изменить будущее, да не вышло. Продал бы я браслет, да за мелочь отдавать обидно. А за хорошие деньги… ну, не верят мне люди почему-то, не верят! Я браслет два года ношу, а он мне лишь раз напророчил. Как же я покупателям с ходу объясню, какое сокровище идет к ним в руки?

– Ну-ка, покажи браслетик. А ничего… простенький, но изящный. Примерить можно?

– Конечно, госпожа.

Гибкие серебряные концы браслета спиралью обвили тонкую загорелую ручку. Волчица повертела украшение и равнодушно поинтересовалась:

– Ну и сколько эта безделушка стоит?

– Десять золотых, – твердо сказал Керумик.

– Что-о?! – возмутилась госпожа и начала снимать браслет. И тут накатила дурнота, перед глазами все почернело, мир вокруг исчез…

Бешено бьется сердце, болят грудь и горло, как после отчаянного, нерасчетливого бега. Сзади за локти крепко держат чьи-то грубые лапищи. Арлина бьется в этих лапах, как плотвичка в сети, но не может даже увидеть, кто в нее так вцепился.

Увидеть удается лишь то, что прямо перед ней: просторный темный зал… наверное, трапезная: длинный стол и скамьи отодвинуты к стене… кажется, сверху, как знамена, свисают пыльные полотнища паутины, но все спрятано в глухом недобром полумраке. Лишь посреди зала пылают два факела в высоких железных подставках. В их злобном красном свете мрачно горбится какое-то сооружение, покрытое черным сукном.

Вдоль стен молча стоят… люди? Нет, непонятные существа: на человеческих плечах – уродливые головы: птичьи, звериные… нет, не разглядеть, да и присматриваться жутко. Оборотни? Демоны? Древние боги? Сердце вот-вот разорвет грудь…

Раздался повелительный голос. Не разобрать ни слова, но нелюди поняли, задвигались. Из полутьмы трое вытащили человека. Несчастный скручен даже не веревками – цепями, но ухитряется сопротивляться… какая сила! Какая потрясающая силища! По приказу повелительного голоса еще двое нелюдей набрасываются на пленника, с трудом ставят его на колени перед возвышением. Теперь видно лицо с завязанным ртом.

И кошмар достигает высшей точки: Арлина узнает человека.

– Ра-алидж!!!

Никто не оборачивается на крик женщины.

Рядом с возвышением появляется из тьмы высоченный урод с большой кошачьей головой. В руках у него топор. Арлина что-то кричит, но сквозь свой крик различает слова повелительного голоса: «…и так будет со всяким, кто посмеет…»

Топор взлетает по широкой дуге…

Арлина исступленно визжит – и чувствует, как этот визг будит в ней скрытую, неподвластную ей самой силу. Визг, становясь все тоньше и тоньше, уходит под потолок. Стоящий позади негодяй выпускает локти женщины, но Волчица даже не оглядывается на своего мучителя. Чародейка знает, что наверху, в темноте, каменный свод дробится от пронзительного звука… но поздно, поздно!

Топор с хряском опускается, и за мгновение до того, как карающие каменные обломки начинают рушиться на нелюдей, отрубленная голова Сокола падает на пол и катится к ногам Арлины…

Темнота понемногу развеивается… Ну конечно, это сон, сейчас она проснется… только почему под лопатками не перина, а что-то жесткое?

Издали наплывают голоса:

– Воды, скорее! Да отойдите, ей воздуха не хватает!..

– Может, на постель перенести?

– Ты что ей подсунул, дурень рыжий? Почему она так кричала?

Холодная вода брызнула в лицо, тяжелыми каплями скатилась по шее и волосам… Нет, это не сон. Арлина почему-то лежала на полу, вокруг толпились встревоженные служанки.

– Я хочу встать! – недовольно сказала Волчица.

Тут же несколько рук протянулось, чтобы ей помочь. Госпожу подняли, осторожно усадили на скамью, распахнули узкое окно.

Окончательно придя в себя, Волчица велела прислуге удалиться. Из служанок в комнате осталась лишь Иголочка, которая не доверяла долговязому рыжему обормоту и боялась, как бы тот не подсунул госпоже еще какую-нибудь мерзость из Подгорного Мира. Поэтому рабыня сделала вид, что приказ к ней не относится.

Взволнованная Арлина, не обратив внимания на Иголочку, набросилась на Керумика:

– Что это было? Что твой дурацкий браслет вытворяет?

– Не знаю, что увидела госпожа… судя по крику, мало приятного. Но это – будущее… и близкое!

– Что значит – «будущее»?! – в голос закричала Арлина. – Да как же такое может быть?!

Керумик тоскливо глядел в пол.

Арлина заметила, что браслет все еще у нее на руке, сорвала его, швырнула на стол.

– Ну, вот что… Я не позволю всяким грошовым побрякушкам издеваться надо мной! Если Ралиджу угрожает беда… да я же каждый его шаг, каждый вздох…