Хорошо, – похоже Вольницкий решил не обострять ситуацию. Нужны лингвисты, причем лингвисты-практики, имеющие опыт полевой работы, нужны специалисты по разработке методов преподавания языка, которые смогут в сжатые сроки разработать хотя бы нормальные разговорники и учебники, – начал загибать пальцы академик. – В идеале – группа из одаренных ребят, имеющих практические способности к языкам – это, кстати, можно сделать прямо сейчас, прошерстив… ммм воинский контингент. Дальше нужны специалисты по сравнительной этнопсихологии и истории культур, чтобы можно было прикинуть хотя бы вчерне, что собой представляют местные государства и чего можно от них ожидать? И желательно хотя бы пару-тройку биологов, если можно. И еще – я про возможные войсковые операции на…этой территории. Я думаю что нам нужно подождать, до тех пор, пока не выясниться тут живет. И под жидковатые аплодисменты присутствующих покинул трибуну.

Страдальческий взгляд генерала принялся бродить по залу.

Пятьдесят с лишним ученых как-то забивали армейские мундиры, хотя тех было как бы не больше.

Ну ничего – сейчас будет по крайней мере доклад человека из его ведомства.

Судя по всему толковый малый, и наверняка сможет доходчиво объяснить, что к чему.

– Товарищ Каиров, доложите, что у вас имеется на данный момент.

На трибуну поднялся смуглый горбоносый человек с легкой сединой на висках, в форме капитана второго ранга с зелеными просветами на погонах – моряк-пограничник.

Он прокашлялся, стараясь сосредоточиться. И Мезенцев его понимал – тот все еще не вполне отошел от невероятной ситуации.

Двое суток назад кап-два Каиров Тэ А мирно явился на службу в штурманскую часть штаба Каспийской пограничной флотилии, в положенные 8.30. А спустя пятнадцать минут за ним пришли двое в штатском, показали предписание, и ничего не объясняя отконвоировали, иного слова не подберешь, на аэродром, где посадили в транспортник, идущий на Душанбе. Потом он часа три тащился в раскаленном кунге грузовика, из которого вышел только в этом вот странном полуразвалившемся городе. И только там ему объяснили, что он на другой планете и от него требуется выяснить все, что касается местных светил и астрономии.

– Ну что же вы, товарищ капитан? – нетерпеливо подбодрил его Мезенцев.

– Итак, – еще раз кашлянул Каиров, вернувшись к действительности, – вот что у нас получилось. Судя по астрономическим вычислениям по двадцати главным звездам, эпоха примерно соответствует концу ХХ века…

Собравшиеся вразноглосицу загомонили, несколько человек синхронно присвистнули. А Мезенцев отметил, как нервно побледней Байлаков, и растерянно начал листать свой блокнот.

– Прошу прощения, а что значит: «примерно соответствует»? – подал голос какаой-то подполковник с инженерными петлицами. Мезенцев его не помнил – это был человек из тихомировских – тот кстати еще не прибыл.

– Я всегда, грешным делом считал, что астрономия наука точная.

– Понимаете, – замялся Каиров, – дело в том, что обнаружились некоторые странности – несколько важнейших звезд находятся не совсем там, где им следовало бы, а движение планет Солнечной системы вообще весьма заметно отличается от того, что мы наблюдаем у нас. Видите ли, изменилось не только расчетное местоположение всех восьми наблюдаемых планет относительно здешней Земли, но и, кажется, орбиты некоторых… И кое-какие звезды тоже, повторюсь, как будто не на месте.

– Нич-чего себе! – крякнул не сдержавшись Мезенцев. – Звезды у них, выходит, не на месте. Этак, чего доброго…

Он не стал уточнять, к чему может привести самовольство небесных светил.

– А Земля тут, у вас, надеюсь, на месте?

– Нет, орбита Земли, слава Богу, не изменилась, – без тени улыбки ответил моряк. – Но вот угол наклона оси градусов на двадцать больше, чем в нашем мире. А с магнитными полюсами вообще жуткая картина – Северный приблизительно где-то в районе Мурманска, а Южный – в Тихом океане неподалеку от Новой Зеландии, если только…

– Если только что? – цепко впился в него взглядом штатский при последней оговорке.

– Если только и Тихий океан и Новая Зеландия тут наличествуют, – буркнул кавторанг. – И, наконец, еще одно. Здешняя Луна, как бы это сказать, не совсем в порядке.

– То есть? Надеюсь, нам на голову она не свалится?

– Нет, до этого, надеюсь, не дойдет, но факт есть факт. Орбита Луны без изменений, но ось вращения самого спутника, как и ось вращения Земли сильно наклонена. Фактически, наша бедная старушка Луна лежит на боку, повернувшись к нам южным полушарием. Да и магнитное поле тут ровно в один и восемь десятых раза больше, чем у нас.

– Это все, что ваша наука может сказать по поводу здешнего мира? – поинтересовался Антон Карлович.

Его мигрень не только не прошла, а наоборот, все усиливалась. Еще полчаса этого словоблудия, и голова взорвется, словно осколочная граната.

– Это все, что удалось выяснить за столь короткое время, – закончил доклад кавторанг. – Извините, если мое сообщение мало что прояснило. Я знаю мореходную астрономию, и знаком в общих чертах с астрофизикой – на уровне журналов нашего Астрономического общества. Но что касается космогонических проблем и свойств Вселенной – еще раз говорю, это не по моей части.

«Лет тридцать назад, товарищ подполковник, – мысленно погрозил моряку пальцем генерал, – вас за подобные разговорчики отдали бы пожалуй под трибунал».

Каирова сменил начальник разведки – полковник Санин, развесив на стене за кафедрой большие полотнища фотоснимков и здоровенную карту, сияющую разноцветной краской.

Это данные полученные с помощью съемок с метеорологической ракеты, благодаря которым нам удалось получить более менее-подробную карту окрестностей в радиусе тысячи с лишним километров.

Повставав со стульев и лавок, высокое собрание сгрудилось у кафедры.

Посмотреть было на что. Очертания морей и берегов, гор и рек, хотя и имели сходство с Земными, но выглядели так, так, как будто их сначала смяла какая-то сверхсила, а затем, вдоволь помесив и перекрутив, вновь разгладила.

Ни Аральского моря, ни Каспия в наличии не имелось. Несколько стекающих с гор рек и множество речушек вливаются притоками в одну большую реку, текущую к северо-западу и исчезающую за пределами карты где-то в районе земной Астрахани. Еще одна большая река текла с гор куда-то к югу.

С юга – там, где расположился вход в этот мир, – имелись огромные горы – не хуже Гималаев.

Багряные и серо-желтые полотнища пустынь, бледные изумруды оазисов, яркая зелень речных долин. И либо ровные круги, либо прямоугольники то тут, то там – скорее всего, города.

Что ж, – подвел итог Мезенцев. Единственное что мы можем сделать сейчас-это провести разведку непосредственно силами вверенных нам частей.

Поэтому, – кивок в сторону Санина, – авиация и ракеты это конечно хорошо, но тем не менее – приказываю в течении суток разработать и подготовить глубокий рейд силами до одного разведбата, в направлении которое вы сочтете самым лучшим и целесообразным, на максимально возможную дальность. Доложить план операции завтра в девять ноль-ноль.

И в главном я с товарищем Вольновским согласен – до того как мы определим – что это за мир, любые предложения считаю преждевременными.

Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Звездопада, пятый день

Окрестности Октябрьска

– То есть? Там впереди что – люди?

Так точно, товарищ командир – впереди судя по звуку происходит боестолкновение с применением холодного оружия и кавалерии, а также возможно огнестрельного оружия, – доложил еще раз сержант, по уставному пожирая глазами начальство. По крайней мере – что то там подозрительно грохнуло.

Майор Макеев сжал челюсти. Да – чертовы летуны клялись что на полсотни камэ в радиусе нет ни единой живой души. И вот на тебе. Шел шестой час марша – в их задание входило пройти ближайшие окрестности по дуге, и вернуться. Ничего существенного им не попалось, и майор Макеев теперь знал – на что похожи другие миры – на высохший пыльный каменистый распадок, с редкой зеленью и жарким не по осеннем солнцем.