– Возможно, он просто не того склада человек. Бывает, что мужчина думает о браке с содроганием. Такой и сам не будет счастлив в супружестве, и жена его настрадается. В этом случае честнее не жениться вовсе, – резонно заметила Бет, заметив, что эта тема слишком волнует Фелисити. – Оставьте его в покое. Вот если найдется женщина, которая не оставит его равнодушным, тогда, возможно, что-то и получится.

– Но, дорогая, всему свое время. А тому, о ком мы говорим, уже тридцать пять. Пора бы и о наследнике подумать. А как расстраиваются его родители! Он – единственный их сын. Они так надеются, дожить до внука или внучки, – доверительно сообщила Фелисити.

– А может, его просто не волнуют… женщины? Это вам не приходило в голову? – полюбопытствовала Бет.

– Да о его похождениях писали во всех колонках светских сплетен! – фыркнул Джозеф. – Теперь он вроде бы слегка остепенился: еще бы, парень держит на своих плечах целую империю! Правда, ему случается и сейчас увлекаться, но все это как-то несерьезно.

– Его всегда привлекали женщины, на которых он ни за что бы не женился, – добавила его жена сокрушенно. – Алекс словно заранее предупреждает, что браком здесь и не пахнет.

Бет насторожилась, услышав знакомое имя. Да нет, это простое совпадение. Так зовут многих мужчин. Этот Алекс не имеет к ней никакого отношения. И она поспешила сменить тему разговора:

– Что-то мы все о крестнике говорим. Расскажите лучше о ваших детях.

– Айрин преподает микробиологию в Южно-Калифорнийском университете. Настолько увлечена своей наукой, что даже переселилась в общежитие студгородка, лишь бы быть поближе к ненаглядным пробиркам и чашкам Петри. – В голосе матери слышалась обида. – Нас навещает редко, чаще звонит. Я по ней скучаю, но абсолютно ее не понимаю. Кто может полюбить такую женщину?

– Не надо расстраиваться. Среди микробиологов встречаются и мужчины. Будем надеяться, что в один прекрасный день Айрин и какой-нибудь ее коллега противоположного пола внезапно поймут, что обожать микробов вдвоем гораздо приятнее, чем поодиночке, – засмеялась Бет.

– Да услышит тебя Господь, дорогая. Я-то уже махнула на нее рукой. И с Генри те же проблемы, – вздохнула Фелисити. – Все вроде бы при нем. Только почему эти древние черепки зарыты в таких труднодоступных местах? Это же крайне неудобно. Вот его пассии и не хотят за него замуж. А он старомоден и не допускает рождения внебрачных детей. Хотя я, честно говоря, согласна уже и на этот вариант. Все лучше, чем ничего.

Бет и представить себе не могла, что ее новая подруга обладает таким развитым чувством юмора. А та словно внезапно набрела на мысль, показавшуюся ей гениальной:

– Бет, а что, если тебе с ним познакомиться? Нет, я понимаю, что сейчас не время. Но думаю, что и через год Генри будет по-прежнему холостяком.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я решила посвятить себя сыну. На свете больше нет таких мужчин, как Дерек.

– Полагаешь, он был бы рад узнать, что ты похоронила в себе женщину навсегда? Скажи, разве Дерек был законченным эгоистом? – вступил в разговор Джозеф. – Ты создана для брака, для материнства. И неправда, что Дерек – единственный подходящий тебе мужчина. Просто нужно повнимательнее посмотреть вокруг. Мы обязательно познакомим тебя и с Генри, и с Алексом, и с другими молодыми людьми. Все они из хороших семей, достаточно обеспеченны, чтобы не зариться на твои деньги, и достаточно умны, чтобы разглядеть твои исключительные достоинства.

Бет отрицательно покачала головой, горячие слова Джозефа ее не убедили. Никому не расскажешь, как совершенен был ее брак. На меньшее она теперь не согласится.

А супруги Бейли, глядя на печально поникшую голову молодой женщины, подумали, что нельзя допустить, чтобы Бет осталась одинокой. Еще немного поболтав на другие, менее личные темы, гости собрались домой и, прощаясь, повторили приглашение на званый вечер.

За дни, оставшиеся до дня рождения Джозефа, Бет успела сделать многое. Прежде всего съездила на могилу мужа и убедилась, что совет Бейли был правильным. Во внушительном родовом склепе уже покоились несколько членов этой семьи, Дерек занял среди них положенное ему место. Бет испытывала удовлетворение при мысли, что послушалась голоса разума и разрешила перевезти тело мужа в Штаты. Этим она как бы выполнила свой долг перед семьей Кэпшоу. Печаль ее не становилась от этого меньше, а горе – переносимей, но один камень с ее души упал.

Затем, руководствуясь советами Фелисити и наблюдая за тем, где и как она делает покупки, Бет приобрела массу новой одежды. Не забыла она и о Нике. Мальчик быстро рос, вещи, купленные еще в Лондоне, становились ему тесны.

Бет наслаждалась возможностью тратить деньги, не считая. Впервые в жизни она могла купить все, что хотела. Даже Родео-драйв с ее ценами не пугала ее. Они с Фелисити прошлись по многим из находившихся там магазинам. После их посещения продавцы довольно улыбались. Фелисити, не стесняясь, критиковала любую не понравившуюся ей вещь, но, если находила что-то достойное внимания, приобретала, едва примерив.

Бет следовала примеру подруги, но ее энтузиазм иссякал значительно быстрее. Тогда она уговаривала прервать очередной набег на магазин и перекусить в каком-нибудь уютном кафе.

Но где бы они ни появлялись, обязательно встречали приятельниц Фелисити. Те были наслышаны о новой богатой наследнице и хотели с ней познакомиться. Бет разглядывала их туалеты и подмечала, как они держатся и что говорят. К счастью, ее акцент воспринимался как признак аристократизма. Новые знакомые находили ее застенчивой, но очень милой.

Фелисити после долгих уговоров убедила Бет отказаться от темных платьев, и теперь она носила элегантные летние костюмы из натуральных тканей, подчеркивающие фигуру. На бледное лицо лег легкий загар, от которого кожа Бет приобрела здоровый вид. На шее она постоянно носила ожерелье – подарок мужа.

Подруги по полдня проводили вместе, разъезжая по городу на «роллс-ройсе». Бет пыталась уговорить Фелисити походить пешком, но та с негодованием отвергла предложение. Для физической подготовки она советовала бегать по утрам по территории собственного поместья или плавать в бассейне.

– Не удивляйся, в некоторых фешенебельных районах, например в Бель-Эйр и у нас, в Беверли-Хиллс, на пешеходов смотрят с некоторым подозрением. Люди, живущие в таких местах, могут позволить себе лишь пройти от стоянки до входа в дорогой ресторан или бар, магазин или отель. А если нет машины, ездят на мотоциклах.

– Я не умею водить машину, – застенчиво призналась Бет.

– Ну, нельзя же уметь все на свете! Пусть за тебя это делают другие. Эд, например. Майкл по дороге на деловую встречу всегда просматривал документы, а вести машину по этим сумасшедшим дорогам доверял профессионалу. Кто тебе мешает поступать подобным образом? Ты можешь позволить себе все! Ну, в рамках приличия, конечно. Да шучу, шучу, я знаю, какая ты у нас пуританка!

Если верить Фелисити, выходило, что у обладателя солидного банковского счета в Штатах не было неразрешимых проблем. А Бет теперь относилась именно к таким людям. Наследство Кэпшоу сделало ее очень богатой женщиной. Часть денег была удачно вложена в акции солидных компаний, само поместье и дом стоили баснословных денег, да и на счету кое-что имелось. Кроме того, в банковском сейфе хранилось изрядное количество дорогах ювелирных украшений, издавна принадлежавших семье Дерека.

Иногда Бет становилось не по себе: подавляло свалившееся на нее богатство. Хорошо, что Джозеф руководил ею в финансовых и правовых вопросах, а Фелисити вводила в избранный круг, учила жить и думать по-американски. Бет была обоим благодарна, но не могла сразу отказаться от многолетних стереотипов. Но очень старалась.