"Мораль и религия - это и есть Великий Сон... С помощью такого сеанса массового беспробудного гипноза разум людей был замещен на элементарные программы жизни и поведения" (с. 171);
"Мораль, как гипноз массового поражения, работает в режиме диктатуры. Под ее действием бодрствующие засыпают, но спящим внушается, что они бодрствуют" (с. 173);
"Если девушка полчаса (или полгода) мучит молодого человека, устраивая проблему из "снять кофточку", вместо того, чтобы прижаться к нему свежим, молодым телом и устроить ему праздник - по-моему, она ведет себя безнравственно" (с. 177);
"Привязанности - это веревки, которыми человечек за больные места привязывается к другим горемыкам (в этом случае они получают звание "Родные и Близкие") и некоторым вещам или событиям" (с. 231);
"Я люблю свою жену и своих детей, но не могу сказать, чтобы был к ним привязан. Они могут исчезнуть из моей жизни или жизни вообще, и я отнесусь к этому так же, как и к любому другому природному явлению" (с. 233);
"Нецензурщина - это не значит грязь. Это значит живая речь, не кастрированная цензурой... Он ругается матом, а я слушаю мелодию его речи" (с. 189, 251).
Очень ратует в своей книге Козлов за гомосексуальную любовь. Ласково называя мастурбацию и зоофилию "сексуальными радостями" (с. 179) и тем самым, очевидно, выражая свое личное к этому отношение, Козлов пуще всего защищает гомосексуализм и лесбиянство:
"О свободе секса не надо сочинять - достаточно вспомнить нашу с вами Историю... Античная Греция не знала запрета мастурбации... Гомосексуальные отношения считались естественным дополнением мужской любви и дружбы, а подобные отношения между взрослым и подростком рассматривались как наставничество. Просто потому, что это действительно создает между воспитателем и воспитуемым самые живые привязанности" (с. 177);
"А какой состав преступления в мужеложестве?... Церковь развернула самые жестокие бои с естественными нравами людей" (с. 185);
"Ныне утверждается новая сексуальная мораль. Это мораль гораздо более свободная, она разрешает и гомосексуализм, и лесбис" (с. 199).
Абсолютно очевидно, что нравственность по Козлову - это нравственность по-сатанистски, иными словами, полная безнравственность и человеконенавистничество (см. также с. 61, 118-120, 211). Под стать учению и тренинги, проводимые Козловым (см. с. 61, 224-229 и др.)
3. Не смотря на обилие в учении Козлова заимствовании из самых разных религиозных учений, доминирует все же сатанизм. Даже при самом поверхностном знакомстве с указанной книгой в глаза сразу же бросается то, что Н. Козлов в своих произведениях компилятивно излагает идеи "Черной библии" известного сатаниста Энтони Ла Вея:
"В этом месте все христиане, как христианам и положено, меня немедленно расстреливают. Или распинают. Они делают то, что они делали всегда - они уничтожали Жизнь. Христианство всегда уничтожает жизнь... Жизнь - это Сильный. Христианство против Сильного - и поэтому против Жизни. Христианство провозгласило право слабого - и предало сильных... Христианство провозгласило жертвенность - и предало сильных...
Христианство провозгласило сострадание - и мир наполнился паразитами и инвалидами, потому что страдать стало выгодно... Вот в лесу, например, нет христианства, и поэтому в лесу инвалид либо погибает, либо, если он в своем инвалидстве не задеревенел, перестает ныть и начинает выживать. И побеждать" (с. 65-66).
Сравни с "Черной библией" Ла Вея: "Благословен тот, кто разбрасывает врагов своих, ибо они сделают из него героя - проклят тот, кто творит благо глумящимся над ним, ибо будет презираем"; "Трижды прокляты те слабые, чья незащищенность делает их низкими и подлыми, ибо они вызывают отвращение" (5).
Еще в аннотации к своей книге Козлов пишет, что для него такие понятия, как человек, добро, свобода, религия - всего лишь декорации и ничего более. Жизнь Козлов воспринимает как просто бессмысленную череду бездумного веселья: "выбираю жизнь без Смысла" (с. 55). Здесь Козлов вновь просто вторит Ла Вею, который утверждал: "Загробной жизни не существует, по крайней мере, райской, поэтому надо спешить наслаждаться земными радостями" (6).
Далее имеет смысл просто привести несколько цитат из анализируемой книги Козлова, которые позволяют классифицировать его вероучение как сатанистское:
"... экстремизм Христа..." (с. 151);
"Люди это называют "Я переполнен и не могу не поделиться". Как лепешки из коров или пар из чайника без крышки, из них постоянно что-то выходит или вываливается. Если из одного что-то вывалилось (мысль, желание, переживание, в том числе острое) и задело (а то и оцарапало или толкнуло) другого, то теперь в действие приводится получивший. Откачнувшись и взболтав свое внутреннее содержание, на обратном махе он выплескивает что-то тому в ответ, запуская теперь его гидравлические процессы, и т.д. Если расплескивалось дерьмо, то такое взаимодействие называется руганью, а если сладкая вода, то приятным разговором Обычно же консистенция смешанная. Большинство предпочитает поглощать все что угодно, лишь бы не оставаться голодными. Оставшееся меньшинство старается дурно пахнущие продукты не есть, но трудность в том, что свой постоянно открытый рот почти никто из них закрывать не умеет. Поэтому, если кто-то от ближнего не увернулся, то все выплеснутые ему гадости он все равно вынужденно съедает" (с. 19);
"Жалкий внешний вид Внутреннего Человечка, опутанного - как мумия - веревками с ног до головы, связанного с другими да еще привязанного к массе вещей вокруг него, довершают тяжелые Очки на глазах плюс плотный Колпак поверх всего. Что касается Колпаков, то, надвинув их на глаза, каждый может видеть нарисованные на них Реальную Картину Мира и Правильные Маршруты Жизни. Колпак называется Умом, и каждая мумия постарше торопится поплотнее нахлобучить его тем, кто пробует смотреть на мир своими глазами. Парадокс: при этом тех, у кого Колпак порвался и на кого сквозь дырки и щелочки хлынул свет мира - они называют счастливыми" (с. 20),
"Религия нужна в первую очередь тем, кто нуждается в психотерапии... Любая религия хороша, если она помогает человеку. Но тогда следует заботиться не о Боге, а о человеке... А если они обнаружат, что вместо молитвы помогает клизма, они Бога заменят на клизму. И никто даже не вздрогнет" (с. 123).
"Нравственно ли, педагогично ли описанное в Библии поведение Бога?... В чем уникальность подвига Христа, за что его славят и кому это нужно: людям или Христу?... Если я правильно понял, своего единородного сына Он Сам принес в жертву и Сам себя таким образом умилостивил. Такое нормальное самообслуживание" (с. 125-127).
"Бог очень не хотел, чтобы Адам объедал какое-то дерево... Однако посадить его где-либо на пределами отдельно взятого Рая Всемогущий возможности не изыскал, а поставить охранника Всеведущий догадался лишь потом, задним умом. А пока Бог посадил свое дерево в районе постоянных прогулок своего недисциплинированного воспитанника и даже не поставил никакого забора... Это же прямая провокация" (с 128),
"Создатель и воспитатель этого человека его проклял, что значит устроил ему жуткие неприятности на всю его оставшуюся жизнь. Милостивый ты наш" (с. 129),
"Змеевы слова Еве - не соблазнение, а просвещение" (с. 129),
"А в Библии эта легенда рассказана так, как рассказано в Библии - то есть путано до бессмыслицы и странно до безнравственности... Нравственно-воспитательный эффект такого повествования весьма спорен... Я уверен, если бы написание Библии доверили Саше Kaцy, он бы написал ее гораздо лучше" (с. 129, 136, 162);
"И если я не хочу, чтобы они (пишет здесь о своих детях и православии, - прим. авт.) участвовали в чужих нашей семье религиозных ритуалах, я должен дать им ритуалы другие, и не хуже... Пришлось мне срочно писать детскую молитву..." (с. 159),
В известной поговорке говорится, что по рогам скотину узнаете. Всю историю христианства не давала вера в Иисуса Христа покою всевозможной нежити. Не дает и сейчас. То-то бесится при одном упоминании о Библии сатанист Козлов, судя по его же произведениям: "Но на свете есть очень древняя и уважаемая книга, и именно эта книга мешает этой моей вере и радости. Эта книга - Священное Писание" (с. 125). Один к одному с трудами Алистера Кроули и Энтони Ла Вея! Им тоже Библия жить спокойно не давала.
