«Не будешь тянуть свои лохматые ручонки, куда не следует!» – мелькнула у меня новая злорадная мысль, и тут же по моему шлему словно ударили молотом! В тот момент, когда я сосредоточил свое внимание на двоих, зашедших мне в тыл, их предводитель прыгнул вперед и шарахнул меня своей алебардой по голове!

Сквозь застлавший мои глаза багровый туман я различил рушащуюся на меня справа алебарду и успел подставить меч, перерубив древко почти у самого обуха. Вторая алебарда обрушилась на меня слева, но не достала до шлема – я успел подставить щит, и в следующее мгновение, чисто интуитивно, прыгнул влево, уходя от нового удара предводителя.

Его алебарда, свиснув у самого моего плеча с глухим стуком вонзилась в пол, а я развернувшись, как на тренировке по каратэ, вмазал по клыкастой пасти предводителя каблуком стального сапога.

Раздавшийся хруст прозвучал для меня небесной музыкой. Даже застилавший мои глаза багровый туман от этого звука значительно поредел!

Предводитель, не в силах, видимо, выдернуть из пола свое оружие, выхватил из-за пояса нож, но нападать не торопился. Вместо этого он отступил на пару шагов и попытался проорать какой-то новый приказ, однако вместо его «прекрасного» зычного рыка получилось некое невразумительное шамканье. Подчиненные, услышав такое из пасти начальства, явно растерялись, и я не преминул воспользоваться их секундным замешательством.

Одним движением сбросив щит с руки, я ухватил его за край и метнул в предводителя. Тот успел пригнуться, но когда щит пролетал над его головой, литая львиная голова, украшавшая щит, свирепо зарычала и вдруг выметнулась из поверхности щита по самые кончики гривы. Стальные ослепительно сверкающие клыки сомкнулись на темно-красном, поблескивающем запекшейся кровью, колпаке, и в следующее мгновение череп Красной Шапки треснул, как раскушенный орех! Предводитель вскинул руки, словно пытался удержать свои брызнувшие во все стороны мозги, и беззвучно рухнул на доски пола. Голова льва, не выпуская своей добычи, снова нырнула в щит, и литой стальной диск с отчетливым звуком ударил по мертвым вскинутым рукам гоблина, с жутким хрустом ломая, дробя кости уродливых кистей.

В моей левой, освободившейся от щита руке мгновенно появился топор, с размаху рухнувший вниз на голову подкатившегося к моим ногам гоблина. Правда тот, изогнувшись самым невероятным образом, сумел увернуться от смертоносного лезвия, но избежать подошвы моего стального сапога он уже не смог. Я наступил ему на шею и, придавив извивающееся тело к половым доскам, медленно повернулся к двоим оставшимся на ногах Красным Шапкам.

Видимо, мое забрало приняло такое выражение, что эти два чудовища медленно попятились к стойке, а ножи в их руках мелко задрожали.

И тут над стойкой за их спинами показалась взъерошенная голова хозяина таверны. Одну секунду он с обалделым видом созерцал устроенное в зале его столовки побоище, а затем его глаза приобрели осмысленное выражение, и он снова исчез за стойкой.

«Молодец, что спрятался!» – мелькнула у меня довольная мысль, но оказалось, что я рано радовался. Старик снова появился из-за стойки, но на этот раз в его руке был зажат уже знакомый мне ореховый прутик.

Красные Шапки, между тем, почти прижались спинами к доскам стойки, как вдруг старик принялся хлестать их своим прутом, приговаривая зычным, хриплым от пьяного сна голосом:

– А, паразиты!.. Нечисть окаянная!.. Уже и по утрам стали шастать!.. Ну, я вам покажу, как к старому Шусту в дом забираться, как пугать моих гостей!..

И тут я с изумлением увидел, как гибкий прутик, с тонким свистом рассекающий воздух, с такой же легкостью рассекает колпаки гоблинов, их жесткие кожаные блузы, оставляя на их, и без того не слишком красивых, рожах, бугристых руках и спинах, страшные рубцы, мгновенно наливающиеся синей дурной кровью.

Красные Шапки уронили свои длинные ножи и завизжали, как… нашкодившие мальцы, попавшие под розги! А потом вдруг бросились вон из таверны, не обращая внимания на своих раненых и убитых товарищей. Гоблин под моим каблуком задергался с еще большим остервенением, и я вдруг, в порыве жалости, приподнял ногу. Он быстро выерзнул из-под нее и на четвереньках бросился следом за двумя первыми.

Старик вышел из-за стойки, быстро подошел к валявшемуся посередь зала предводителю и ткнул в него своим прутиком. Тот странно дернулся, словно под электрическим разрядом, но из-под прикрывающего его голову щита не донеслось не звука.

– Готов!.. – констатировал дед и двинулся к Красной Шапке с откушенной рукой, привалившемуся к стене у самой двери. Не успел он сделать и пары шагов, как сидевший неподвижно гоблин вдруг упал на бок и заскреб ногами, пытаясь перевалить через порог.

– Стой!.. – грозно заорал старик, и гоблин тут же замер на месте, – Удираешь, гад?! А кто будет убирать эту падаль?!

И он указал своим прутиком на два неподвижно лежащих тела.

Искалеченный Красная Шапка приоткрыл один глаз и посмотрел сначала на старика, а затем на своих бездыханных товарищей. Затем он хрипло вздохнул и, неожиданно оттолкнувшись от пола здоровой рукой, поднялся на ноги. С опаской поглядывая на прутик в руке старика, Красная Шапка проковылял к неподвижным телам, бесцеремонно ухватил обоих за воротники курток и поволок их к выходу. Я едва успел перехватить свой щит.

Выйдя на крыльцо вслед за последним из нападавших, я увидел, что во дворе стоит странная повозка, состоящая из небольшой клетки на двух колесах, от оси которых тянулись две недлинные не то ручки, не то оглобли. Повозка эта, по всей видимости, предназначалась для транспортировки моей схваченной милости в замок. Гоблин зашвырнул тела своих друзей в клетку, ухватил здоровой рукой оглобли и потянул повозку со двора.

На мгновение у меня мелькнула мысль броситься за ним в погоню и на плечах отступающего противника ворваться в замок Сорта. Правда, меня тут же остановила мысль о том, что, во-первых, увидев «на плечах» своих гоблинов меня, хозяин Сорта вполне может ими пожертвовать, и привести в действие охранные заклинания. А во-вторых, если мне даже и удастся ворваться в замок, то, прежде чем я доберусь до Макаронина, мне придется зарубить сколько-то там графских рыцарей, не говоря уже о пехоте – такая работа вряд ли была мне по силам.

Однако, воинственный пыл, все еще бушевавший во мне, не давал вот так спокойно смотреть на беспрепятственное бегство Красных Шапок.

– Что ж мы их так и отпустим?! – повернулся я к старику.

– А ты что предлагаешь? – в свою очередь поинтересовался старик.

– Порубить и закопать! – категорично предложил я.

– Ага, – язвительно ответил старик, – А потом из каждого кусочка мы получим целенького паразита…

– Как это?.. – опешил я.

– Так ты что, не знаешь?.. Мы уже пробовали их убивать, совершенно бесполезно! У них даже головы отрастают заново! А если такого… в шапке… порубить на части, из каждого кусочка вырастает целый… И у каждого на башке появляется такая шапка!

Старик с некоторым превосходством посмотрел на меня и добавил:

– Так что самый простой способ – это просто выгнать их из дома.

Он снова посмотрел на меня и отправился к себе за стойку. Там он достал какую-то пыльную бутылку и два бокала, вытащил пробку и набулькал по самый обрез густого темного вина. Позвав меня жестом к стойке, он поднял свой бокал, и когда я взял свой, добродушно проговорил:

– Да ты не огорчайся… Эти, в красных шапках, еще не самые страшные, они убивают не часто, они хулиганы и ворье! Вот если бы сюда попали… слуа, или потерянная Тень, или дуэргары, вот тогда нам пришлось бы попотеть!.. Твое здоровье!..

И он с удовольствием вытянул полбокала.

Я тоже выпил, а затем, осмотрев и очистив оружие, убрал его в ножны, топор в его петлю, а щит за спину.

Возбуждение битвы постепенно отступало, и я заметил, что ночь кончается, а за окнами уже светлеет. И тут я вспомнил о своей лошади!

Повернувшись к старику и встревожено воскликнул: