Оба поплыли обратно, и Хэл увидел рядом шлюпку. Она была очень близко, только руку протяни, но Канюк потерял к ним всякий интерес. Он раскручивал над головой маленький якорь и на глазах у Хэла забросил его на горящий брандер, прочно зацепив его.

– Гребите назад! – крикнул он своему экипажу. – Тащите его!

Гребцы изо всех сил налегли на весла, но огненный корабль был на привязи, и весла тщетно били по воде. Брандер не отходил, а корпус «Чайки» зловеще обуглился.

Пожар – ужас всех моряков. Корабль построен из легковоспламеняющихся материалов и набит взрывчаткой, древесиной, смолой, парусиной, коноплей, салом, бочонками с пряностями и порохом. Лица гребцов в шлюпке перекосило от ужаса. Даже Канюк смотрел диким взглядом на два других брандера, безжалостно приближавшихся к его кораблю.

– Остановите их! – ткнул он саблей. – Отверните их в сторону! – и снова перенес внимание на брандер, горящий у корпуса «Чайки».

Хэл и Аболи были уже в пятидесяти ярдах и плыли к берегу, но Хэл – на спине, чтобы наблюдать. Он сразу увидел, что Канюку не удалось оттащить горящий брандер от корабля.

Обогнув «Чайку» с носа, Канюк поднялся на ее борт. Экипаж последовал за ним, и Канюк крикнул морякам:

– Ведра! Поднимайте ведра на цепи. Помпы. Десять человек к помпам! Лейте воду на огонь!

Все торопливо повиновались, но огонь быстро распространялся, пожирая корму и пробегая по поручням, алчно подбираясь к свернутым на реях парусам.

Одна из шлюпок «Чайки» зацепила крюком огненный корабль Неда, гребцы отчаянно налегали на весла и оттаскивали брандер. Другая пыталась то же самое проделать с кораблем Большого Дэниела, но жар не позволял приблизиться. Всякий раз, как им удавалось набросить крюк, Большой Дэниел подплывал и ножом перерезал веревку. Из шлюпки беспорядочно стреляли по его ныряющей в воде голове, но, хотя пули вспенили воду вокруг него, он казался неуязвимым.

Аболи плыл впереди. Хэл перевернулся на живот и стал догонять его. Вместе они добрались до белого песка и потом углубились в изувеченный выстрелами лес. Сэр Фрэнсис все еще был в укреплении, где они его оставили, но ему удалось собрать вокруг себя уцелевшие остатки экипажа «Решительного». Они перезарядили большую пушку. Хэл подбежал к отцу и спросил:

– Что мне делать?

– Отыщи еще людей. Возьми с собой Аболи и перезарядите кулеврину. Стреляйте по «Чайке».

Сэр Фрэнсис не отрывал взгляда от пушки. Хэл побежал обратно среди деревьев. Отыскал с полдюжины моряков, вместе с Аболи вытащил их из ям и кустов, где они прятались, и повел к молчащей батарее.

За те несколько минут, что ему для этого понадобились, картина в лагуне разительно переменилась. Дэниел подвел свой корабль к «Чайке» и привязал. Огонь брандера добавил смятения и паники на борту фрегата.

Теперь Дэниел плыл к берегу. Он схватил двух своих людей, которые не умели плавать, и тащил их по воде.

Экипаж «Чайки» зацепил огненный корабль Неда и оттаскивал его. Нед и три его матроса оставили брандер и тоже плыли к берегу. На глазах у Хэла один из них ушел под воду.

Вид тонущего усилил гнев Хэла. Он насыпал в запальное отверстие кулеврины горсть пороха, а Аболи тем временем развернул ствол. Грянул выстрел, и люди Хэла радостно закричали: заряд шрапнели ударил в шлюпку, оттягивавшую брандер Неда. Шлюпка разлетелась, плотно сидевшие в ней люди попадали в лагуну. Они бились в воде, кричали, просили помощи и пытались забраться в соседнюю шлюпку, но та уже была переполнена, и моряки стали отталкивать плавающих веслами. Некоторые все же сумели ухватиться за борта; они кричали, дрались друг с другом и так сильно накренили шлюпку, что она перевернулась. Вода вокруг горящих корпусов покрылась обломками и головами моряков.

Хэл перезаряжал пушку; подняв голову, он увидел, что многие вплавь добрались до «Чайки» и карабкаются на нее по веревочным лестницам.

Канюк наконец привел в действие помпы. Двадцать человек сгибались и выпрямлялись, как монахи за молитвой, а из парусиновых шлангов вырывались белые потоки воды, нацеленные на огонь, охвативший корму «Чайки».

Следующим выстрелом Хэл разнес деревянный планширь с правого борта «Чайки», и шрапнель пронеслась по палубе, задев команду одного из насосов. Четверых моряков словно схватили невидимые когти, их кровь обрызгала всех остальных у рукоятей помп. Струи воды из шлангов иссякли.

– Больше людей к помпам! – прозвучал над лагуной голос Камбре: другие моряки занимали места погибших. Из шлангов снова полились струи, но они почти не возымели действия на пламя, охватившее корму «Чайки».

Большой Дэниел добрался до берега и опустил на песок двоих спасенных моряков. Он побежал к деревьям, и Хэл крикнул ему:

– Командуй одной из пушек. Заряжайте шрапнелью и цельтесь в палубу. Мешайте им гасить огонь.

Большой Дэниел улыбнулся, обнажив черные зубы, и поднес руку ко лбу.

– Мы сыграем его светлости хорошую мелодию, чтобы он смог потанцевать, – пообещал он.

Экипаж «Решительного», деморализованный коварным нападением «Чайки», при такой перемене судьбы приободрился. Один-два человека вышли из леса. А когда залпы береговых батарей обрушились на палубу «Чайки», остальные осмелели и бросились к пушкам.

Вскоре над водой потянулся дым, сверкали языки пламени. Огонь добрался до снастей «Чайки» и охватил свернутые паруса.

Хэл видел, как Канюк, освещенный огнем, с топором в руке прошел в дыму по палубе, остановился там, где на борт поднимался туго натянутый якорный трос, и одним сильным ударом перерубил его.

Корабль сразу двинулся по ветру. Канюк задрал голову и выкрикнул приказ морякам, которые принялись взбираться по снастям.

Они развернули главный парус, и корабль сразу отозвался, подхватил поднимающийся ветер. Пламя стало сбивать в сторону, и те, кто работал у насосов, смогли приблизиться и направить струи в основание огня.

«Чайка» недолго тащила за собой два горящих брандера, но вскоре привязывавшие их канаты перегорели, и «Чайка» двинулась по проливу в сторону океана, оставив горящие корабли позади.

С берега кулеврины продолжали посылать в нее залп за залпом, но она очень скоро ушла за пределы досягаемости, и батареи смолкли. По-прежнему волоча за собой шлейф пламени и дыма, «Чайка» направилась в открытое море. Когда она оказалась у входа в пролив, батареи, стоявшие на утесах, открыли огонь. Дым окутал серые скалы, ядра поднимали столбы пены у бортов «Чайки» и рвали ее паруса.

«Чайка» выдержала этот прогон сквозь строй и опять ушла за пределы досягаемости.

– Мистер Кортни! – крикнул сэр Фрэнсис. Даже в пылу битвы он обратился к Хэлу по-новому, официально. – Берите шлюпку и плывите к утесам. Следите оттуда за «Чайкой».

Хэл и Аболи добрались до дальнего берега пролива и поднялись на вершину утеса. «Чайка» была уже в миле от берега, она шла против ветра, и на всех ее мачтах были развернуты паруса. С кормы тянулся шлейф темного дыма, и Хэл видел, что паруса бизани и спенкер почернели и продолжали дымиться. Палубы кишели маленькими фигурками; экипаж гасил последние огни и старался снова взять корабль под контроль, чтобы он стал управляемым.

– Мы дали его светлости урок, который он запомнит надолго! – воскликнул Хэл. – Сомневаюсь, чтобы какое-то время у нас были с ним неприятности.

– Раненый лев самый опасный, – ответил Аболи. – Мы притупили его зубы, но у него остались когти.

Когда Хэл вышел из шлюпки на берег у лагеря, он увидел, что отец уже заставил группу моряков ликвидировать ущерб, причиненный огнем кулеврин «Чайки».

Восстанавливали брустверы и поднимали на станины кулеврины, сброшенные залпами «Чайки».

Досталось и «Решительному», лежавшему на боку на песке. Огонь «Чайки» стоил нескольких ран деревянному корпусу корабля. Шрапнель оставила следы, но прочные доски не пробила. Плотник с подмастерьями уже менял поврежденные участки и проверял основание под ними, готовясь заменить новыми дубовыми досками из корабельных запасов. На кострах стояли котлы, в них кипела смола, в лагере визжали пилы.