– Прошу садиться, капитан.

Назет показал на стул рядом с собой. Они сидели так близко, что Хэл чувствовал запах тела соседа. Назет не пользовался благовониями, это был естественный, теплый, мускусный запах, и Хэл понял, что глубоко вдыхает его. Он виновато подумал, что такая тяга противоестественна, и отодвинулся от генерала, насколько позволил ему низкий стул.

Император забрался к генералу Назету на колени и потрепал его по гладкой золотой щеке, что-то говоря высоким детским голосом. Генерал негромко рассмеялся и ответил по-гизски, не отводя взгляда от Хэла.

– Фасилидес сказал, ты прибыл в Эфиопию предложить свои услуги христианнейшему из императоров.

– Это верно. Я пришел просить его величество дать мне свидетельство, чтобы я мог на своем корабле сражаться с врагами Христа.

– Ты прибыл в самое подходящее время, – кивнул Назет. – Фасилидес рассказал тебе о поражении, которое потерпел наш флот в заливе Адулис?

– Он также рассказал о вашей замечательной победе у Митсивы.

Назет не выказал никакой радости, услышав эту похвалу.

– Одно уравновешивает другое, – сказал он. – Если Эль-Гранг господствует на море, он может бесконечно подвозить подкрепления и припасы для своей поредевшей армии из Аравии и с территории Великого Могола. Он уже восполнил потери, которые я нанес ему у Митсивы. Я жду прибытия подкрепления с гор и пока не готов напасть на него у Зуллы. А он каждый день получает подкрепления морем и становится все сильней.

Хэл наклонил голову.

– Я понимаю ваши затруднения.

Что-то в голосе генерала его тревожило: нараставшее волнение меняло тембр этого голоса. Хэлу пришлось прилагать усилия, чтобы думать не о говорящем, а о смысле его слов.

– Новая беда тревожит меня, – продолжал Назет. – Эль-Гранг принял на службу очень сильный иностранный корабль; он превосходит все, что мы можем ему противопоставить.

Хэл почувствовал, как холодок бежит по спине, а волосы на предплечьях встают дыбом.

– Что это за корабль? – негромко спросил он.

– Я не моряк, но мои адмиралы говорят, что это корабль с квадратными парусами, класса фрегата. – Назет проницательно взглянул на Хэла. – Должно быть, такой же, как твой.

– Вам известно имя его капитана? – спросил Хэл, но Назет отрицательно покачал головой.

– Знаю только, что он топит дау, которые подвозят мне припасы с севера.

– Под каким флагом он плавает? – настаивал Хэл.

Назет быстро заговорил по-гизски с одним из офицеров, потом снова повернулся к нему.

– На корабле красный оманский флаг, но также красный крест необычной формы на белом фоне.

– Думаю, я знаю этого мародера, – мрачно сказал Хэл, – и при первой же возможности вступлю с ним бой, если его христианское величество даст мне патент на службу капером в его флоте.

– По совету Фасилидеса я уже приказал придворному писцу выписать такое свидетельство. Нужно только договориться об условиях, и я подпишу его от имени императора. – Назет встал. – Но пойдем, я покажу тебе расположение наших сил и сил Эль-Гранга.

Он направился в дальний конец помещения, и остальные офицеры пошли за ним. Все обступили круглый стол, на котором Хэл увидел глиняный макет Красного моря и окружающей местности. Макет включал много мельчайших подробностей и был реалистически раскрашен. Отчетливо были видны все города и порты, по синей воде плыли маленькие корабли, а отряды кавалерии и пехоты представляли собой фигурки из слоновой кости в ярких мундирах.

Все принялись серьезно разглядывать макет, а император тем временем подтащил стул, чтобы дотянуться до фигурок. С радостным смехом, подражая лошадиному ржанию и пушечным выстрелам, он стал передвигать фигурки по доске. Назет протянул руку, чтобы его остановить, и Хэл посмотрел на эту руку. Тонкая, гладкая, изящная, с длинными заостренными пальцами и розовыми ногтями. Неожиданно он понял и, не сдержавшись, выпалил по-английски:

– Святая Мария! Вы женщина!

Назет взглянула на него, и ее янтарные щеки потемнели от раздражения.

– Советую не относиться ко мне пренебрежительно из-за моего пола, капитан. Как англичанин, ты должен помнить, какой урок вам преподала женщина под Орлеаном.

Хэл уже собрался ответить: «Да, но это было больше двухсот лет назад, и мы сожгли ее за все причиненные неприятности», – но сумел вовремя остановиться и сказал только виноватым тоном:

– Я не хотел вас обидеть, генерал. Это только усиливает мое восхищение вашим умением быть предводителем.

Назет не так-то легко оказалось умиротворить, манеры ее стали резкими и деловыми; она кратко объяснила тактическое и стратегическое положение двух армий и указала места, где можно использовать «Золотой куст». Она больше не смотрела на него прямо, и ее губы отвердели.

– Ожидаю, что ты будешь под моим непосредственным командованием, и с этой целью я приказала адмиралу Сенеку разработать простой набор сигналов с помощью ракет и фонарей по ночам и флагами и дымом днем; с помощью этих сигналов я с берега смогу передавать тебе в море приказы. Есть возражения?

– Нет, генерал.

– Что касается доли добычи, две трети идут в имперскую казну, остальное тебе и твоему экипажу.

– Обычно корабль получает половину добычи, – заметил Хэл.

– Капитан, – холодно сказала Назет. – В этих морях обычай устанавливает его христианское величество.

– Тогда я должен согласиться.

Хэл иронически улыбнулся, но Назет никак не откликнулась на это легкомыслие.

– Любые военные припасы и провиант, которые вы захватите, будут куплены императорской казной, захваченные корабли купит флот.

Она посмотрела на вошедшего писца, который, поклонившись, протянул ей лист жесткого желтого пергамента. Назет быстро просмотрела текст, потом взяла у писца перо, заполнила несколько граф и подписалась снизу «Юдифь Назет», добавив после своего имени крест.

Посыпав свежую надпись песком, она сказала:

– Написано на гизском языке, но к нашей следующей встрече я приготовлю перевод на английский. А тем временем даю слово, что в документе содержатся именно те условия, которые мы обсудили.

Она свернула документ, перевязала лентой и протянула Хэлу.

– Вашего слова для меня достаточно.

Хэл спрятал свернутый лист за рукав.

– Я уверена, что тебе не терпится вернуться на корабль, капитан. Я тебя больше не задерживаю.

Она как будто совершенно забыла о его существовании и все внимание обратила на своих командиров и глиняный макет на столе.

– Вы говорили о серии сигналов.

Несмотря на неприветливость Назет, Хэл испытывал странное нежелание расстаться с ней. Его тянуло к этой женщине, как стрелку компаса притягивает север.

Она не посмотрела на него, но ответила:

– Адмирал Сенек пришлет к тебе на корабль книгу сигналов до вашего отплытия. Епископ Фасилидес проводит вас к лошадям. До свидания, капитан.

Идя по длинному коридору рядом с епископом, Хэл негромко спросил:

– Скиния Марии здесь, в монастыре. Я прав?

Фасилидес резко остановился и посмотрел на него.

– Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

– Как набожный христианин, я хочу взглянуть на эту святую реликвию, – ответил Хэл. – Можете исполнить это мое желание?

Фасилидес нервно потянул себя за бороду.

– Может быть. Посмотрим. Иди за мной.

Он провел Хэла туда, где его ждал Аболи, и они оба прошли вслед за епископом по еще одному лабиринту лестниц и переходов и наконец остановились перед дверью, которую охраняли четыре монаха в рясах и тюрбанах.

– Этот твой человек – христианин? – спросил Фасилидес, посмотрев на Аболи.

Хэл отрицательно покачал головой.

– Тогда он должен остаться здесь.

Епископ взял Хэла за руку и подвел к двери. Он негромко сказал что-то по-гизски одному из монахов, и тот достал из-под рясы большой черный ключ, вставил его в замок и повернул. Фасилидес ввел Хэла в часовню за дверью.

В центре вымощенного камнем пола, окруженная лесом горящих свечей в высоких подсвечниках со множеством держателей, стояла скиния.