Маленькая девочка взяла Хэла за руку и провела во внутренний двор. В центре двора журчал фонтан и благоухали цветы. С груды ковров, на которых он сидел, поднялся рослый мужчина в просторном белом одеянии и высоком арабском головном уборе.

– К приветствиям моих детей добавляю еще тысячу моих собственных, добрый капитан, и пусть Аллах осыплет вас богатствами и милостью, – сказал он со знакомым и успокоительным йоркширским акцентом. – Я видел, как ваш прекрасный корабль вошел в гавань, и знал, что скоро вы придете ко мне.

Он хлопнул в ладоши, и из дома вышла череда рабов; они несли подносы с разноцветными бокалами шербета и кокосового молока и чашечки со сластями и жареными орехами.

Большого Дэниела и матросов консул отправил в заднюю часть дома.

– Там их покормят, – сказал он.

Хэл многозначительно взглянул на Дэниела, и боцман правильно истолковал его взгляд. В доме мусульманина не будет выпивки, но будут женщины, и матросам нельзя давать волю. Альтуду Хэл оставил при себе. Возможно, придется предъявлять документы или делать записи.

Консул провел их в закрытый угол двора.

– Теперь позвольте представиться. Я Уильям Грей, консул его величества в султанате Занзибар.

– Генри Кортни, к вашим услугам, сэр.

– Я был знаком с сэром Фрэнсисом Кортни. Вы случайно ему не родственник?

– Это мой отец, сэр.

– Ага! Достойный человек. Пожалуйста, при встрече передайте ему привет.

– Отец трагически погиб в войне с голландцами.

– Мои соболезнования, сэр Генри. Прошу садиться.

Хэл опустился на груду прекрасных шелковых ковров, консул сел напротив. Когда они устроились, раб принес Грею кальян.

– Отличное средство от болезней печени и малярии, бича этого климата. Не хотите ли присоединиться, сэр?

Хэл отказался: он знал, какое действие оказывает на мозг цветок индийской конопли и как навеваемые им видения могут поработить курящего.

Попыхивая кальяном, Грей искусно расспрашивал Хэла о прошлом и о планах на будущее, и Хэл отвечал вежливо, но уклончиво. Как дуэлянты, они кружили друг около друга, выжидая промаха. Вода булькала в высоком стеклянном сосуде кальяна, ароматный дым плыл по двору, и Грей становился все дружелюбнее и разговорчивее.

– Вы живете как богатый шейх, – попробовал слегка польстить хозяину Хэл, и Грей с благодарностью отозвался:

– Верится с трудом, но пятнадцать лет назад я был всего лишь мелким чиновником на службе Английской Ост-Индской компании. Когда мой корабль сел на коралловые рифы Софалы, я оказался здесь как жертва кораблекрушения. – Он пожал плечами и сделал жест – скорее восточный, чем английский. – Как видите, Аллах улыбнулся мне.

– Вы приняли ислам?

Хэл не хотел, чтобы в его словах звучало испытываемое им презрение к этому отступнику.

– Я верю в единого Бога и Мухаммеда, его Пророка, – кивнул Грей.

Хэл задумался, насколько решение переменить веру было вызвано практическими и политическими соображениями. Как христианин, Грей не мог бы процветать в мусульманском городе Занзибаре. А он явно процветал.

– Большинство англичан, прибывающих в Занзибар, думают только об одном, – продолжал Грей. – Они являются сюда ради торговли, обычно для покупки рабов. К сожалению, сейчас не лучшее время для таких приобретений. Пассаты принесли много дау из Индии и других мест. Лучший товар уже раскуплен, а то, что осталось на рынке, очень низкого качества. Однако у меня в бараках есть двести отличных рабов, лучшее, что вы сможете найти на тысячу миль плавания.

– Благодарю вас, сэр, но меня не интересует покупка рабов, – сказал Хэл.

– Достойное сожаления решение, сэр. Уверяю вас, вы получили бы большую прибыль. Владельцы сахарных плантаций Бразилии и Карибского моря нуждаются в рабочих руках.

– Еще раз благодарю вас, но это не моя область.

Теперь Хэлу стало ясно, как сумел разбогатеть Грей. Пост консула для него был на втором месте, главным его занятием стала торговля рабами и посредничество в этой торговле для англичан, приплывающих в Занзибар.

– Есть еще одно очень выгодное дело, в котором я мог бы вам помочь. – Грей вежливо помолчал. – Я наблюдал за вашим кораблем, когда вы вставали на якорь, и не мог не заметить, что он хорошо вооружен. Его вполне можно принять за военный корабль. – Хэл небрежно кивнул, и Грей продолжил: – Возможно, вы не знаете, но султан Омана, возлюбленный Аллахом Ахмед Эль-Гранг, воюет с императором Эфиопии.

– Я слышал об этом.

– Война идет на суше и на море. Султан выдал свидетельства кораблям, которые пожелали присоединиться к нему. В основном эти разрешения получали капитаны-мусульмане. Однако я пользуюсь при дворе султана большим влиянием. Могу получить такое свидетельство и для вас. Конечно, такая любезность обходится недешево. Мне понадобится двести фунтов, чтобы получить для вас патент султана, сэр.

Хэл уже собирался с негодованием отвергнуть предложение присоединиться к войне на стороне язычников, но чутье предупредило его, что не нужно отказываться немедленно.

– Значит, в этом может быть прибыль, сэр? – задумчиво спросил он.

– Конечно. Есть возможность захватить большие богатства. Империя Пресвитера – один из древнейших оплотов христианской веры. Свыше тысячи лет золото и подношения пилигримов и молящихся накапливались в сокровищницах церквей и монастырей. Сам Пресвитер богаче любого европейского владыки. Говорят, в его сокровищнице больше двадцати тонн золота.

Грей тяжело дышал от алчности, представляя себе это богатство.

– И вы сможете получить для меня свидетельство у султана?

Хэл наклонился вперед, изображая искренность.

– Конечно. Не прошло и месяца, как я получил такое разрешение для шотландца. – В голову Грею пришла неожиданная мысль, и его глаза загорелись. – Если я сделаю то же самое для вас, вы сможете объединить с ним силы. Два таких боевых корабля, как ваш, справятся с любым флотом, высланным Пресвитером. Эта мысль будоражит.

Хэл одобрительно улыбнулся, стараясь не показывать свою заинтересованность. Он догадывался, кто этот шотландец.

– Но скажите, кто этот человек, о котором вы говорите?

– Настоящий джентльмен и опытный моряк, – с воодушевлением ответил Грей. – Он отплыл из Занзибара пять недель назад курсом на Рог.

– Тогда я смогу его догнать и объединиться с ним, – вслух рассуждал Хэл. – Назовите мне его имя и порт назначения, сэр.

Грей осторожно осмотрел двор и заговорщицки понизил голос.

– Это дворянин высокого происхождения, граф Камбре. – Грей откинулся и хлопнул себя по коленям, подчеркивая сказанное. – Вот, сэр! Что вы об этом думаете?

– Я поражен! – Хэлу не нужно было скрывать свое возбуждение. – Но вы уверены, что сумеете получить для меня свидетельство у султана? И сколько времени это займет?

– В Аравии ничего быстро не делается. – Грей снова заговорил уклончиво. – Но дела всегда можно немного ускорить небольшим бакшишем. Скажем, еще двести фунтов – всего, таким образом, четыреста, и я смогу отдать вам в руки свидетельство завтра вечером. Естественно, заплатить придется вперед.

– Это большие деньги.

Хэл нахмурился. Теперь, когда он знал, куда направился Канюк, ему хотелось побыстрее вернуться на «Золотой куст» и немедленно начать преследование. Но он сдержал этот порыв. Надо извлечь из Грея всю информацию.

– Действительно, – согласился Грей. – Но подумайте о том, что это вам даст. Двадцать тонн чистого золота ждут в сокровищнице Пресвитера человека, достаточно смелого, чтобы взять их. И это еще не все. Драгоценности и другая дань, которую тысячелетиями присылали в империю, сокровища коптских церквей и реликвии Иисуса Христа и Святой Девы, апостолов и святых. Подсчитать возможную добычу и то нельзя. – Глаза Грея горели от алчности. – Говорят… – Он остановился и еще больше понизил голос. – Говорят, Пресвитер Иоанн – хранитель самого Священного Грааля.

– Священного Грааля. – Хэл побледнел от благоговения, и Грей обрадовался такой реакции.