Удобно лежа на спине и позволяя ей осмотреть себя, Хэл улыбался ее строгости.

– Ты голоден? – спросила она, перевязав рану.

Услышав этот вопрос, Хэл понял, что умирает с голоду. Сакина принесла ему кусок дикой куропатки, поджаренной на углях, и села напротив, с видом собственницы глядя, как он ест и дочиста обсасывает кости.

– Скоро силы вернуться к тебе, – улыбнулась она. – Ты ешь, как лев. – Она собрала остатки еды и встала. – Аболи и другие твои моряки просили у меня разрешения увидеться с тобой. Сейчас позову их.

– Подожди, – остановил он.

Ему хотелось еще побыть наедине с ней. Сакина снова села рядом и вопросительно посмотрела на него.

– Я еще не поблагодарил тебя, – сказал он. – Если бы не ты, я бы, вероятно, умер.

Она улыбнулась уголками губ и ответила:

– Я тоже еще не поблагодарила тебя. Если бы не ты, я бы оставалась рабыней.

Они долго молча смотрели друг на друга, откровенно разглядывая.

Наконец Хэл спросил:

– Где мы, Сакина? – Он повел рукой вокруг. – Эта хижина?

– Сабы. Он разрешил нам тут пожить. Тебе и мне, а сам с остальными.

– Значит, мы в горах?

– Глубоко в горах, – кивнула она. – В безымянном месте. Там, где голландцы никогда нас не найдут.

– Я хочу его увидеть, – сказал он.

Мгновение она с сомнением смотрела на Хэла, потом кивнула. Помогла встать и поддержала, когда он, хромая, двинулся к выходу из хижины.

У выхода он сел и прислонился спиной к дверному столбу из необработанного кедра. Сакина села рядом. Они долго молчали. Хэл глубоко вдыхал чистый разреженный воздух, напоенный запахом диких цветов, которые в изобилии росли вокруг.

– Райская картина, – сказал он наконец.

Их окружали великолепные дикие вершины. Утесы и ущелья поросли лишайниками всех цветов радуги.

Лучи заходящего солнца падали на горы за глубоким ущельем и окутывали их золотистым сиянием. Вершины отбрасывали длинные лиловые тени. Вода в ручье чистая, как воздух, которым они дышат, и Хэл видел, что у берега, чуть шевеля плавниками, чтобы удерживаться против течения, стоит рыба.

– Странно, я никогда не видел этого места, но кажется, хорошо его знаю. Я словно вернулся домой, словно ждал возможности сюда вернуться.

– Ничего странного, Генри Кортни. Я тоже ждала. – Сакина повернула голову и посмотрела ему в глаза. – Ждала тебя. Я знала, что ты придешь. Мне сказали звезды. В тот первый день, когда я увидела тебя на площади перед замком, я поняла: вот он.

В этом простом утверждении была такая сила, что Хэл долго молчал, глядя в лицо девушке.

– Мой отец тоже был посвященным. Он умел читать по звездам, – сказал он наконец.

– Аболи рассказал мне.

– Значит, ты тоже умеешь читать будущее по звездам, Сакина?

Она не отрицала.

– Мама научила меня многому. Я смогла издалека узнать тебя.

Он без вопросов принял это утверждение.

– Значит, ты знаешь, что ждет нас впереди, тебя и меня?

Она улыбнулась, и в глазах ее мелькнул озорной огонек. Потом взяла его за руку.

– Не нужно быть большим мудрецом, Гандвейн, чтобы знать это. Но я еще многое могу рассказать тебе о том, что ждет впереди.

– Так расскажи, – попросил он, но Сакина улыбнулась и покачала головой.

– Для этого еще найдется время. Пока будут заживать твои раны и возвращаться силы, мы успеем наговориться. – Она встала. – А теперь пойду приведу других, больше удерживать их нельзя.

Они пришли сразу, и первым вошел Аболи. Он приветствовал Хэла на языке лесов:

– Я хорошо тебя вижу, Гандвейн. А думал, ты будешь спать вечно.

– Без твоей помощи так и было бы.

Большой Дэниел, Нед Тейлор и остальные входили, прижимали кулаки ко лбу, бормотали приветствия и рассаживались перед Хэлом полукругом. Они не привыкли выражать свои чувства словами, но то, что он читал в их взглядах, согрело его и придало сил.

– Это Саба, с которым ты уже знаком.

Альтуда провел его вперед.

– Рад встрече, Саба! – Хэл пожал ему руку. – Никогда так не радовался встрече с человеком, как в тот вечер в ущелье.

– Я рад был бы прийти на помощь раньше, – ответил на голландском языке Саба, – но нас мало, а враги многочисленны, как клещи весной на брюхе антилопы. – Саба подсел к полукругу моряков и начал виновато объяснять: – Судьба не была добра к нам в горах. У нас не было такого лекаря, как Сакина. Сначала нас было девятнадцать, а сейчас осталось только восемь, и среди них женщина и ребенок. Я понимал, в открытом бою мы не сможем вам помочь, потому что истратили на охоте весь порох. Но мы знали, что Альтуда поведет вас Темным ущельем. И подготовили камнепад, не сомневаясь, что голландцы пойдут за вами.

– Это было храброе и разумное решение, – сказал Хэл.

Альтуда привел из надвинувшейся темноты свою женщину. Красивую, миниатюрную и более смуглую, чем он, но невозможно было усомниться в том, что отец мальчика, примостившегося на руках, – Альтуда.

– Это Зваанти, моя жена, а это мой сын Бобби.

Хэл протянул руки, и Зваанти передала ему ребенка. Он посадил Бобби себе на колени. Мальчик разглядывал его большими серьезными темными глазами.

– Красивый парень и сильный, – сказал Хэл, и отец и мать гордо улыбнулись.

Зваанти взяла младенца и привязала к спине. Потом они с Сакиной разожгли костер и начали готовить ужин из дичи и даров горных лесов, а мужчины тем временем негромко и серьезно разговаривали.

Вначале Саба объяснил положение отряда, обращаясь непосредственно к Хэлу и расширив краткий отчет, который дал раньше. Хэл вскоре понял, что, несмотря на красоту местности и кажущееся изобилие еды, которую готовили сейчас женщины, горы не всегда так приветливы. Зимой снег густо покрывает даже долину, а дичь встречается редко. А перейти в низины они не решаются – там их увидят племена готтентотов и донесут голландцам на Доброй Надежде, где искать мятежников.

– Зимы здесь суровые, – подытожил Саба. – Если и следующая застанет нас здесь, мало кто доживет до лета.

За время плена моряки немного усвоили голландский язык и могли следить за рассказом Сабы, и, когда он закончил, все молча, мрачно глядели на огонь, жевали приготовленную женщинами пищу.

Затем постепенно, одна за другой, головы повернулись к Хэлу. И Большой Дэниел от имени всех спросил:

– Что нам теперь делать, сэр Генри?

– Вы моряки или горцы? – ответил вопросом на вопрос Хэл, и слушатели усмехнулись.

– Мы родились в океане, и у всех нас вместо крови соленая вода, – ответил Нед Тейлор.

– Тогда я должен отвести вас к морю и найти корабль, верно? – сказал Хэл.

Все смущенно переглядывались, но кое-кто опять усмехнулся, хотя и не очень уверенно.

– Мастер Дэниел, мне нужен отчет об оружии, порохе и всех прочих припасах, какие мы смогли принести с собой, – решительно сказал Хэл.

– Всего этого немного, капитан. Лошадей мы бросили, а нам сил хватило лишь на то, чтобы самим подняться в горы.

– Как порох?

– Только то, что у нас с собой в фляжках.

– Когда вы уходили, у вас на лошадях было два бочонка с порохом.

– Они весили по пятьдесят фунтов каждый. – Дэниел смутился. – Слишком тяжелый груз.

– Я видел, как ты нес вдвое больше.

Хэл был рассержен и разочарован. Без запасов пороха они беззащитны перед этой дикой природой, хищниками и племенами, населяющими горы.

– Дэниел нес мои седельные сумки, – негромко вмешалась Сакина. – Больше никто не мог это сделать.

– Простите, капитан, – сказал Дэниел.

Но Сакина яростно вступилась за него.

– В моих сумках нет ни одного предмета, без которого мы могли бы обойтись. Среди прочего – лекарства. Они спасли твою ногу и спасут еще многих от ран и болезней, с которыми мы здесь столкнемся.

– Спасибо, принцесса, – Дэниел посмотрел на нее, как преданный пес. Хэл подумал, что, будь у боцмана хвост, он бы завилял им.

Он улыбнулся и потрепал Дэниела по плечу.

– Не вижу твоей вины в том, что ты сделал, Большой Дэнни. Ни один живой человек не смог бы сделать больше.