Теперь настало время нам отправиться в путешествие вокруг света, поскольку эти "уголки" разбросаны по всему земному шару. С точки зрения зоологии, нас ждет там много интересного. Если у нас и есть какая-то надежда отыскать на нашей планете невиданных зверей, то только в тех местах, куда еще не заглядывал человек. В затерянных мирах? Но затерянные миры - не что иное, как места, которые никто не удосужился как следует изучить.
Глава II
ЕСТЬ ЛИ ЕЩЕ НАДЕЖДА ОТЫСКАТЬ НЕИЗВЕСТНЫЕ ВИДЫ ПТИЦ И ЗВЕРЕЙ?
Выступая однажды с "Речью по теории Земли", барон Жорж Кювье, который затем использовал ее как предисловие к книге "В поисках останков ископаемых животных", сделал крайней опрометчивое заявление: "Сегод-. ня вряд ли можно надеяться на то, что нам удастся отыскать новые виды крупных четвероногих".
Он считал себя большим знатоком современной фауны и был уверен, что все ее представители, в том числе животные новых земель - Америки и Австралии - уже зарегистрированы и описаны. Следовательно, отныне натуралистам надлежало направить все усилия на поиски исчезнувтих видов, тем более чтоктому времени былообнаружено огромное количество их останков.
Это означало, что зоология вышла из моды, уступив место палеонтологии - новой многообещающей науке. Так уж случилось, что господин барон стал ее основоположником, а он был великим мастером своего дела: он мог запросто определить видовую принадлежность ископаемого животного по его истлевшим останкам или восстановить животное целиком по одной только кости или зубу.
ОПРОМЕТЧИВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ БАРОНА КЮВЬЕ И НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА ДИАРА
Едва Кювье произнес свою пламенную речь, как в 1819 году его ученик Диар доказал ее полную несостоятельность, прислав ему из Индии рисунок чепрачного тапира со следующей припиской:
"Когда в Баракпуре я впервые увидел тапира, изображение коего я вам высылаю, меня поразило, что о столь крупном животном до сих пор ничего не было известно, тем более, что в Азиатском обществе я видел голову точно такого же животного, которую губернатор Баркхар отправил им 2 апреля 1806 года, сообщив при том, что в индийских джунглях тапиров столько же, сколько слонов и носорогов".
На самом деле индийский тапир был известен с давних пор. Под названием "ме" он значился в двух древних китайских словарях, а также родном трактате по естественной истории, где о нем говорится следующее:
"Ме" похож на медведя. У него маленькая голова и небольшие лапы; его короткая блестящая шерсть покрыта белыми и черными пятнами; некоторые утверждают, что она имеет желтоватый оттенок; другие говорят, что она серовато-белая. У него хобот, как у слона, глаза, как у носорога, хвост, как у коровы и лапы, как у тигра".
Во многих китайских и японских трудах имелись, ко всему прочему, и рисунки загадочного чепрачного тапира; его изображение можно найти даже в старинных учебниках и детских книжках!
Выходит, что китайские и японские малыши знали о нем куда больше, нежели господин Кювье. Неизвестно, слышал ли он вообще о китайских и японских трактатах по естественнойнстории. Во всяком случае, будучи прагматиком, он принимал за истину только то, что можно было "потрйгать руками", и без разбору подвергал осмеянию все слухи, народные предания и рассказы простых людей, веривших в чудо. Поскольку Кювье не доверял даже сообщениям путешественников, приходившим из далеких стран, его, видно, нисколько не взволновало исследование английского естествоиспытателя Уолфельда о Суматре, вышедшее в 1772 году, где он писал, что на этом острове обитает маленький пятнистый "носорог", внешне очень похожий на.тапира. В то же время секретарь резиденции в Бенкулу :Марсден довольно точно описал это животное в "Истории Сума,тры". В 1805 году подробные сведения о нем собрал сэр Стэмфорд Раффиз. Наконец, майор Фаркхар. подстрелил одно из этих животных в окрестностях Малакки ив 1816 году представил его описание Азиатскому обществу.
Когда Кювье получил письмо и рисунок Диара, на него вдруг снизошло озарение. И он поспешно взялся составлять описание диковинного тапира со странным окрасом, однако было уже поздно. Недоверчивого барона опередили другие.
ГИГАНТСКАЯ УЗКОНОСАЯ ОБЕЗЬЯНА И РЕЛИКТОВЫЙ АФРИКАНСКИЙ ОЛЕНЕК
Индийский тапир был лишь первым в длинном перечне крупных животных, о существовании которых постепенно становилось известно все больше и больше. Однако перечислить здесь их всех невозможно. Тогда кого же из них следовало бы назвать в первую очередь? Дело в том, что "величина" - понятие очень растяжимое и относительное, поэтому оно вряд ли может служить основным критерием в нашем выборе. Очевидно, что пакарана - животное совсем некрупное, но в отряде грызунов это настоящий гигант. Среди плотоядных мышей встречаются сущие чудовища, хотя по размерам они не больше лисицы. А бывает и наоборот: африканский оленек, к примеру, мелкое копытное, тем не менее оно с трудом поместилось бы в ванной комнате. Наконец, карликовый гиппопотам выглядит рядом с гигантской крысой подлинным великаном. Поскольку перечень зоологических открытий, сделанных с тех пор как Кювье вывел свое опрометчивое умозаключение, имеет всего лишь показательное значение, я расскажу о самых впечатляющих из них - иными словами, здесь пойдет речь о животных действительно новых, которых трудно было не заметить. Так, в 1835 году немецкий естествоиспытатель Рюппель обнаружил в горах на юге абиссинской пустыни самую крупную из узконосых обезьян геладу (Theropithecu" gefada). Стоя на задних лапах, этот бабуин - совершенно новой разновидности ноздри у него расположены не на самом конце узкой морды, а чуть выше - может достигать человеческого роста, хотя его задние конечности немного короче ног человека.
Африканский оленек (Hyemoschus aquaticus), привезенный из СьерраЛеоне и описанный в 1840 году Оджилби, - животное само по себе небольшое: его высота в холке не превышает 35 сантиметров. Однако открытие этой малорослой особи копытных в девственных лесах Африки имеет огромное значение, поскольку в наши дни это животное является единственным представителем некогда многочисленной группы копытных, обитавших на территории Европы во второй половине палеогена. По сути говоря, это первый представитель невымерших ископаемы-х, обнаруженных в новом убежище - обширных влажных лесах Экваториальной Африки.
КАРЛИКОВЫЙ ГИППОПОТАМ, ПРО КОТОРОГО ВСЕ ЗАБЫЛИ
В тот же год, когда был обнаружен африканский оленек, имело место другое открытие, получившее полное признание только полвека спустя.
Однажды вице-президент Филадельфийской Академии наук доктор Сэмюэл Мортон услышал от одного путешественника, вернувшегося из долгих странствий по Либерии, что в реках центральной части этой страны обитает маленький гиппопотам размерами не больше среднего нетеля. Туземцы охотились на него, и путешественник, видевший животное не раз, даже пробовал его мясо!
К этому рассказу доктор Мортон отнесся довольно скептически; однако в 1843 году его друг доктор Гохин прислал ему из Монровии несколько черепов каких-то млекопитающих, и он с удивлением заметил, что два из них действительно напоминали черепа гиппопотамов, правда, их размеры была значительно меньше. В 1849 году он описал их и назвал животных, которым они принадлежали, Hippopotamus liberiensis, но некоторое время спустя его коллега Джозеф Лейди доказал, что этот "карлик" по многим признакам отличается от обычного гиппопотама и вполне заслуживает того, чтобы его можно было отнести к новому роду "хоропсисов".
Когда о карликовом гиппопотаме стало известно немного больше, оказалось, что за несколько веков до этого некоторые исследователи уже описали его. Вот что сообщал о королевстве Коужа (нынешний
район Либерии) голландец доктор Олферт Даппер, попытавшийся в 1668 г оду собрать все имевшиеся о Черном континенте сведения в единое "Описание Африки".
"Там встречаются свиньи двух видов - красные, или "коужа", размерами с наших, европейских, и черные, или "коужа квинта", которые намного крупнее наших и при этом опасны: у них очень острые зубы и они орудуют ими, как топорами, перегрызая все, что им ни попадется".
