В основе этой слабости лежат те непреодолимые для капитализма противоречия, в рамках которых складывается все международное положение, — противоречия, которые непреодолимы для капиталистических стран и которые могут быть преодолены только в ходе развития пролетарской революции на Западе.
Что это за противоречия? Их можно свести к пяти группам.
Первая группа противоречий, это — противоречия между пролетариатом и буржуазией в капиталистических странах.
Вторая группа противоречий, это — противоречия между империализмом и освободительным движением колоний и зависимых стран.
Третья группа противоречий, это — те противоречия, которые развиваются и не могут не развиваться между государствами-победителями в империалистической войне и государствами побежденными.
Четвертая группа противоречий, это — те противоречия которые развиваются и не могут не развиваться между самими государствами-победителями.
И пятая группа противоречий, это — те противоречия которые развиваются между Страной Советов и странами капитализма в целом.
Вот те пять основных групп противоречий, в рамках которых протекает развитие нашего международного положения.
Товарищи, не рассмотрев коротко природу и рост этих противоречий, мы не сможем понять нынешнего международного положения нашей страны. Поэтому краткий обзор этих противоречий неизбежно должен составить часть моего отчета.
1. Стабилизация капитализма
Итак, начнем с противоречий первого ряда, — противоречий между пролетариатом и буржуазией в странах капитализма. В этой области основные факты могут быть сведены к следующим.
Во-первых. Капитализм из того хаоса в производстве, торговле и в области финансов, который наступил после войны и в котором он очутился, из этого хаоса выходит или уже вышел. Это было названо партией частичной или временной стабилизацией капитализма. Что это значит? Это значит, что производство и торговля капиталистических стран, одно время страшно упавшие в период послевоенного кризиса (я имею в виду 1919–1920 гг.), начали идти вперед, а политическая власть буржуазии стала более или менее укрепляться. Это значит, что капитализм временно выкарабкался из того хаоса, в котором он очутился после войны.
Вот цифры, если взять Европу.
Производство во всех передовых странах Европы либо идет вперед по сравнению с 1919 годом, растет, доходя местами до 80–90% довоенной нормы, либо стоит на одной норме. Только в Англии некоторые области производства еще не выпрямились. В основном, если взять Европу в целом, производство и торговля двигаются вперед, впрочем, пока еще не достигая довоенной нормы. Если взять производство хлеба, то в Англии мы имеем 80–85% довоенной нормы, во Франции — 83%, в Германии — 68%. Очень медленно поднимается производство хлеба в Германии. Во Франции оно не поднимается, в Англии падает. Все это возмещается за счет экспорта хлеба из Америки. Добыча угля в 1925 году в Англии составляет 90% довоенной нормы, во Франции — 107% довоенной нормы, в Германии — 93%. Производство стали в Англии составляет 98% довоенной нормы, во Франции — 102%, в Германии — 78%. Потребление хлопка в Англии равняется 82% довоенной нормы, во Франции — 83%, в Германии — 81%. Внешняя торговля в Англии имеет пассивное сальдо и достигает 94% по отношению к довоенной, в Германии немного поднимается в сравнении с 1919 годом и имеет тоже пассивное сальдо, во Франции она сейчас выше довоенной нормы — 102%. Уровень европейской торговли в целом, если взять 1921 год, составлял 63% довоенной нормы, а теперь, в 1925 году, торговля достигла 82% той же нормы. Бюджеты в этих государствах так или иначе балансируются, но балансируются за счет страшного обременения налогами населения. Колебания валюты в отдельных странах имеются, но в общем прежнего хаоса не наблюдается.
В общем картина такая, что послевоенный хозяйственный кризис Европы изживается, производство и торговля идут к довоенной норме. Одна из европейских стран, Франция, в области торговли и производства уже перешагнула довоенную норму, а другая страна Европы — я говорю об Англии — все еще находится на одном или почти одном уровне, не достигая довоенной нормы.
Во-вторых. Вместо периода прилива революционных волн, который мы наблюдали в годы послевоенного кризиса, мы теперь наблюдаем период отлива в Европе. Это значит, что вопрос о взятии власти, о захвате власти пролетариатом с сегодня на завтра не стоит сейчас в порядке дня в Европе. Период подъема революционных волн, когда движение прет вперед, поднимается вверх, а партия не может поспеть со своими лозунгами за движением, как это имело место, например, у нас в 1905 году или в 1917, — этот период подъема еще впереди. Но его нет сейчас, а есть период временного отлива, период собирания сил со стороны пролетариата, дающий большие результаты в смысле намечения новых форм движения, в смысле наличия и роста массового движения под флагом борьбы за единство профдвижения, в смысле прокладывания и укрепления связи рабочего движения Запада с рабочим движением Советского Союза, в смысле полевения, например, английского рабочего движения, в смысле распада Амстердама, глубокой трещины в нем и пр. и пр. Повторяю, мы переживаем период накопления сил, который имеет большое значение для будущих революционных выступлений. Это есть тот период, когда лозунгом коммунистического движения становится овладение массовыми организациями пролетариата (профсоюзы и пр.) и “снятие с постов” социал-демократических лидеров, как это имело место у нас в 1911–1912 годах.
В-третьих. Центр финансового могущества в капиталистическом мире, центр финансовой эксплуатации всего мира из Европы переместился в Америку. Раньше обычно центром финансовой эксплуатации мира являлись Франция, Германия и Англия. Теперь этого уж нельзя сказать без особых оговорок. Теперь центром финансовой эксплуатации мира являются, главным образом, Соединенные Штаты Северной Америки. Это государство растет во всех отношениях: и в смысле производственном, и в смысле торговом, и в смысле накопления. Приведу некоторые цифры. Продукция хлеба в Северной Америке перевалила через довоенный уровень: она равняется теперь 104% по отношению к этому уровню. Добыча угля дошла до 90% довоенной нормы, но недостаток компенсируется громадным увеличением добычи нефти. А надо сказать, что добыча нефти в Америке равняется 70% мировой добычи. Производство стали возросло до 147% — на 47% выше довоенной нормы. Народный доход равняется 130% довоенного — на 30% превышает довоенный уровень. Внешняя торговля достигла 143% довоенной нормы с громадным активным сальдо за счет стран Европы. Из 9 миллиардов всего мирового золотого запаса около 5 миллиардов находится в Америке. Валюта Северо-Американских Соединенных Штатов — самая твердая из всех валют. Что касается вывоза капиталов, то Америка в настоящее время — почти единственная страна, которая вывозит капитал все в возрастающей пропорции. Франция и Германия вывозят страшно мало, Англия также значительно сократила вывоз своих капиталов.
В-четвертых. Временная стабилизация европейского капитализма, о которой я говорил выше, достигнута с помощью главным образом американского капитала и ценой финансового подчинения Западной Европы Америке. Чтобы это доказать, достаточно только привести цифру государственной задолженности Европы Америке. Цифра эта составляет не менее 26 миллиардов рублей. Я уже не говорю о частной задолженности Америке, т. е. о вкладах Америки в предприятия Европы, составляющих для Европы сумму в несколько миллиардов. О чем это говорит? — Это говорит о том, что Европа стала более или менее подниматься на ноги за счет притока капиталов из Америки (отчасти из Англии). Ценой чего? — Ценой финансового подчинения Европы Америке.
В-пятых. Ввиду этого Европа, чтобы иметь возможность выплачивать проценты и долги, вынуждена повысить налоговое бремя населения, ухудшить положение рабочих. Это именно и происходит теперь в странах Европы. Уже теперь, когда выплачивание долгов и процентов еще не начато как следует, уже теперь в Англии, например, рост налогового бремени в процентах ко всему народному доходу достиг с 11% (в 1913 г.) до 23% в 1924 году, во Франции — с 13% национального дохода до 21%, в Италии — с 13% до 19%. Нечего и говорить, что в ближайшем же будущем налоговое бремя будет еще больше возрастать. Ввиду этого материальное положение трудящихся Европы и прежде всего рабочего класса будет обязательно ухудшаться, а рабочий класс — неизбежно революционизироваться. Симптомы этого революционизирования уже имеются как в Англии, так и в других странах Европы. Я имею в виду определенное полевение рабочего класса Европы.
