Услышав об этом, мы решили, что поможем уичолям выжить и сохранить их культуру и духовную жизнь. С помощью Према Даса мы связались с их шаманами и мастерами, и этот контакт стал взаимовыгодным для обеих сторон. Прем Дас регулярно привозил из Мексики своего учителя дона Хосе и других шаманов в качестве гостей на наши месячные семинары. Они регулярно привозили большое количество великолепных произведений индейских мастеров, которые очень высоко ценились обитателями Эсалена, участниками семинаров и гостями. Этот обмен сильно обогатил нашу программу и дал достаточно средств для закупки необходимого количества бобов для индейцев.
Для нас же основной выгодой данного предприятия стала возможность встречи с доном Хосе, чтимым шаманом уичоли или мараакаме, и провести с ним некоторое время. Во время его визитов в Биг Сур, дон Хосе регулярно останавливался в нашем доме в качестве гостя. Он был одним из самых выдающихся духовных учителей и людей, каких я когда-либо знал. Когда мы впервые с ним встретились, дону Хосе было уже больше ста лет. У него была только одна рука — вторую он потерял еще мальчиком, во время рыбалки, а неудачный удар мачете стоил ему двух пальцев на оставшейся руке. И, несмотря на это, он сам каждый год выращивал пять тонн зерна и полагал лучшей гарантией отменного здоровья и долголетия явлется каждый день как следует попотеть. Его жизненная сила была поразительной: он ходил по горам с такой скоростью, что Прем Дас, молодой и физически развитый человек, еще не отпраздновавший свое тридцатилетие, с трудом за ним поспевал. Несмотря на свой возраст, он активно интересовался сексом, и постоянно уделял внимание женщинам, участвовавшим в наших семинарах.
Ночные церемонии, которые проводил дон Хосе, были действительно незабываемым событием. Он проводил их в огромной шляпе и национальном индейском костюме, богато расшитых и украшенных замысловатым геометрическим орнаментом и священными символами его племени — оленьем духом Кауюмари, прапрадедом Огня Татевари, кактусом-пейотом хикури, двуглавым орлом, представлявшим способность шамана видеть во всех направлениях сразу, и многими другими. Каждый раз перед церемонией дон Хосе принимал большую дозу пейота, который помогал ему преодолеть ограничения обычного чувственного восприятия и «видеть мысленным взором и сердцем Великого Духа взаимосвязь вещей, видимых и невидимых».
Несмотря на то, что принятая им доза пейота была весьма значительной, дон Хосе проводил ритуалы и вмешательство целителя с безукоризненной точностью, держа свою молитвенную стрелу с индюшачьими и орлиными перьями в трех оставшихся пальцах, и часами мелодично и завораживающе распевая священные гимны. Прем Дас аккомпанировал ему либо ритмичными ударами барабана, либо игрой на изготовленном вручную деревянном струнном инструменте, а группа поддерживала их звуком трещоток, сделанных из тыкв и сушеных бобов. Дон Хосе обладал непревзойденной способностью балансировать между священным и земным. Во время пения он был необычайно серьезен и создавал торжественную и мистическую атмосферу, но в перерывах, его озорная половина одерживала вверх: он смеялся и обменивался с Премом Дасом веселыми, а подчас, и неприличными шутками.
Самая невероятная и запоминающаяся церемония была проведена доном Хосе в Большом Доме Эсалена в конце 1970-х, в самый разгар катастрофической калифорнийской засухи, длившейся в течение нескольких лет. Все это время недостаток воды был критическим, сельское хозяйство Калифорнии оказалось под угрозой и даже люди, жившие в богатых домах, не имели достаточно воды для туалета и мытья посуды. В самом начале церемонии один из участников в шутку сказал дону Хосе: «Раз в Калифорнии царит такая ужасная засуха, может быть, стоит провести церемонию вызывания дождя?» Все присутствующие восприняли это как шутку — все, кроме дона Хосе.
Для тех из нас, кто не понимал, о чем поет дон Хосе на языке уичолей, эта церемония ничем не отличалась от тех, которые мы проводили прежде. Она длилась всю ночь — целая ночь пения, барабанного боя и музыки, всего лишь с несколькими перерывами. В середине церемонии Прем Дас повел всех присутствующих в Танце Оленя, во время которого мы двигались вокруг комнаты, сочетая движение вперед с вращением корпуса вокруг вертикальной оси. На рассвете дон Хосе достал из своей санитарной сумки большую раковину морского ушка и хвост кролика и пригласил нас спуститься к океану, чтобы обрести лимпьесу (очищение) и принести океану жертвы в благодарность за хорошую церемонию.
Мы вышли из Большого дома на поросшие кипарисами утесы побережья Биг Сур, по-прежнему под впечатлением церемонии. Зрелище подсвеченного лучами восходящего солнца Тихого океана захватывало дух и подавляло. В то время как вся группа молча застыла, созерцая этот потрясающий вид, кто-то заметил, что начал моросить дождь. «Невероятно… немыслимо… фантастика…» — так выглядела реакция на дождь во время ужасной засухи, но дон Хосе был совершенно спокоен. «Это купури, благословение богов, — сказал он. — Это бывает всегда и означает, что мы провели хорошую церемонию».
По мере того, как мы спускались вниз по каменным ступеням, моросящий дождь усиливался. Дон Хосе спустился на берег и остановился на плоском камне, примерно в десяти футах над поверхностью воды. Он положил свое пожертвование на скалу у своих ног и начал петь. В тот день поверхность океана была очень спокойной, но, после нескольких минут звучания этой молитвы, мы с удивлением заметили, что на его поверхности возникла одна гигантская волна и быстро направилась к той скале, на которой стоял дон Хосе. Эта огромная масса воды должна была обрушиться на скалу с огромной силой, но вдруг сформировала на самом краю небольшой спиральный гребешок, который слизнул со скалы подношения, даже не коснувшись ног дона Хосе. Ни у кого из видевших это не возникло и тени сомнения, что этот потрясающий мараакаме взаимодействовал с океаном, как с живым существом, и тот ответил ему, приняв его подношение.
Дон Хосе наполнил раковину морского ушка морской водой и, погрузив в нее хвост кролика, благословлял одного члена группы за другим. К тому времени, когда благословение закончилось, дождь уже лил как из ведра, и мы промокли насквозь, получив и другого рода очищение. Когда мы вскарабкались обратно на холм, мы принялись танцевать на лужайке под дождем прямо перед Большим домом, вокруг прекрасного эвкалипта — некоторые даже скинули всю одежду. Может быть, для среднего американца это и достаточно необычно, но для Эсалена, известного своим культом тела и совместными купаниями, это было вполне естественно. Мы были в восторге от того, что только что пережили.
Когда мы позднее рассказали об этом Джозефу Кемпбеллу, он поделился с нами похожей историей из собственной жизни. Несколько лет тому назад он был приглашен на церемонию призывания дождя в резервацию индейцев навахо в штате Нью-Мексико. Как и наша, она проходила во время жестокой засухи. Когда они прибыли к месту проведения обряда и ритуал начался, небо было голубым и без единого облачка. Джозеф утверждал, что его поразили напрасные попытки шамана навахо, который очень решительно выполнял действия, выглядевшие очень глупо. Совершенно не обращая внимания на реакцию окружающих его людей, он продолжал петь и бить в барабан, но постепенно на горизонте стали скапливаться темные тучи и быстро двигаться по направлению к тому месту, где проводилась церемония. И, прежде чем церемония подошла к концу, скептически настроенные зрители промокли насквозь.
Когда я позднее размышлял о верованиях аборигенов в подобную церемониальную магию, я вынужден был признать, что положительные результаты подобных церемоний не должны нас удивлять. Аборигены, хотя и не слишком сведущи в технологии, но отнюдь не глупы. Трудно поверить, что они продолжали бы почитать шаманов, если бы они проводили церемонию за церемонией без какого-либо видимого результата. Поскольку традиция церемоний призывания дождя продолжается, они должны были заканчиваться успешно в значительном количестве случаев, но это не означает, что дождь и церемония призывания были жестко взаимосвязаны. Как мы уже видели из других историй, изложенных в этой книге, законы синхронии играют в мировой системе вещей, но случаю, но весьма значительную роль.
