Довольный собой наместник, соблюдая горделивую осанку, ехал на прекрасном вороном жеребце и задавал знатную скорость передвижения. Ю-Ю не успевал, и без того подорванный алкоголем и уже не бессмертный его организм, был ослаблен неделей рабского труда на благо Хамсина. Он падал, волочился по камням, снова вскакивал и бегом следовал дальше, понукаемый всадником.
— Может быть ты хочешь попросить меня, чтоб мы ехали помедленнее? — с издевкой спросил наместник, заметив это.
— Хочу, — прохрипел Ю-Ю, которому было уже не до гордости.
— Прибавить ходу! — крикнул Хамсин впереди идущим и расхохотался.
— Это не смешно, — осмелел вдруг бывший доктор, в припрыжку помчавшись за нукером. — Ты, жестокая скотина, отпусти меня!
От изумления наместник резко осадил коня и повернул голову в сторону черта, хотя все равно бы не смог разглядеть этого невероятного смельчака. Ошеломлена была и вся его охрана и так, что даже ничего не предприняли, чтоб прервать поток красноречия.
— Ты такой мерзавец, какого среди наместников еще не был! Ты не честно играешь и подло! Ты изворотлив и лжив, как простой смертный! — кричал Ю-Ю, поняв, что терять уже нечего.
Тишина возникла неестественная. Казалось даже природа вокруг смолкла. И в этой тишине раздался неожиданно спокойный вопрос наместника:
— С чего ты взял, что я лгун и подлец? Разве можно судить о том, не зная меня?
— Мне достаточно и того, что я о тебе слышал в шахтах, — объяснил Ю-Ю и уже не так смело спросил:-Что ты сделал с Бет?
— О ком он спрашивает? — тихо осведомился Хамсин ворона, сидевшего у него на плече.
— Он так называет женщину Гавра. Они друзья, — пояснил ему Скра.
Никому из сопровождавших наместника не было понятно, почему хозяин опустился до разговора с рабом. Они слушали и дивились. В надвигающейся ночи лишь глаза черта полыхали красным огнем, все же остальные медленно погружались во тьму.
Хамсин пытался представить себе этого раба-смертника, который дерзнул так говорить с ним. Портрет, возникший в его сознании, почти совпадал с реальным. Одного он не мог для себя понять: почему он не чувствовал ни злобы, ни раздражения. У него возникло какое-то иное ощущение, суть которого наместник пока не мог постигнуть. Для того, чтоб прояснить это, он решил продолжить разговор:
— Ты скоро с ней увидишься, я полагаю, — спокойно ответил Хамсин на последний вопрос Ю-Ю.
— Уж не на том ли свете? — невесело поинтересовался черт.
— В Глухих пещерах, — без обиняков пояснил наместник. — Мы именно туда сейчас и направляемся.
— Это в то место, где ты хоронишь заживо неугодных твоему величеству супостатов?
— Хороню? Что ж, возможно и так. Но они это заслужили.
— А как насчет Беатриче? Ее-то за что?
— Значит были причины. Не тебе об этом судить, наглый раб!
Хамсин слегка разозлился. Но только слегка. Он понял: ему понравилось играть эту новую для него роль — роль незлобивого властителя, прислушивающегося к мнению своих подданных. Но теперь она ему надоела, и он снова тронулся в путь, не сказав больше ни слова Ю-Ю и сразу потеряв к нему интерес.
Из-за темноты им пришлось продвигаться медленнее. Вскоре процессия приблизилась к ущелью, звавшемуся Вражьим, оттого что здесь водились «вороги» — существа, которые были неподвластны ни наместникам, ни Лютому Князю, ни Демиургу. Здесь начиналась территория их свободного бытия, хотя заселяли они всю землю. Но именно здесь они могли напасть на кого бы то ни было в любой момент. Никто никогда не знал, что именно может их разозлить. Физических увечий они не могли нанести, но после встречи с ними человек мог потерять рассудок, а житель Той Стороны лишиться воли. Наместникам, впрочем, вороги были не страшны.
Нукеры Хамсина заметно занервничали. Им еще не приходилось бывать во Вражьем ущелье ночью. Несмотря на то, что горели десятки факелов, тьма, казалось, становилась все гуще и чернее. Один наместник был совершенно спокоен, хотя и его конь и лошади гвардейцев то и дело шарахались и осоловело косили глазами куда-то в бок. Впрочем, что на самом деле творилось в сердце Хамсина не мог сказать никто.
Но пройти по дну ущелья по достаточно проторенной тропе было еще полдела. Самым страшным в этом путешествие была переправа через Зыбучее озеро. Там вороги просто кишели. Там был их дом родной и главное обиталище. Но переплыть через него было, однако гораздо безопаснее, чем пройти в обход по берегу, утопавшему в Гиблых болотах. Там в трясинах обитали самые удивительные из ворогов — бенши. Тех, кто оказывался на их территории, они заманивали в топи, сводили с ума и отправляли в царство мертвых. Даже наместник мог навечно застрять в этих местах и больше не вернуться.
Отряд Хамсина, опасливо прокравшись через Вражье ущелье, подходил к Зыбучему озеру. Здесь обитал еще один мрачный дэв, который за небольшую плату — теленка или пуд сахара — перевозил отряды Хамсина на другой берег на своем плоту. Плавучесть этого ветхого сооружения была крайне сомнительна, поэтому одновременно вместе с дэвом на нем могли находиться пять-шесть человек. По очереди группами переплывал весь отряд на другой берег, а конники и тем более по трое. Дэв был очень медлителен и неповоротлив, но никто не посмел бы торопить его, поэтому одна поездка длилась не меньше часа, а то и полутора. Наверное, он приходился какой-то родней бенши, потому что они не трогали его.
Когда наместник с сопровождением приблизился к берегу, из обветшалого домика, построенного из чьих-то некогда гладких костей и рогов, почти на четвереньках выбрался дэв и оскалился, настороженно рыча. Отряд остановился. Вперед выдвинулся один из нукеров, волоча тяжелый мешок со съестным. Не дойдя метров пяти, он остановился, кинул свою ношу и бегом припустил обратно. Дэв подошел к мешку, принюхался по-собачьи и поволок подарок в свою конуру. Там он принялся за трапезу, а отряд Хамсина стал дожидаться, когда он насытится и выйдет на свою работу.
Прошло не меньше часа. Теленка дэв, конечно же, прикончил одним махом, но у него еще была привычка поспать после обильной еды. Поэтому спустя час он сытый, выспавшийся и довольный вылез из хижины и, призывно рыкнув, поплелся к плоту.
Уже рассвет занимался, когда на плот погрузились первые пассажиры. В этой партии отправился сам Хамсин, который, несмотря на правила предосторожности, везде привык быть первым, начальник гвардии, пленный черт и двое пеших нукеров. Скра остался на берегу для того, чтоб руководить дальнейшим отправлением. Для него-то вода преградой не была.
Озеро, окруженное скалами и зарослями низких деревьев, под лучами зари окрасилось в алый цвет.
— Будто кровавое, — тихо произнес Ю-Ю.
— А ну, заткнись ты! — прикрикнул на него начальник гвардии.
Черт усмехнулся. Он давно уже стал фаталистом. Про ворогов он слышал многое, но даже и они не смогли бы напугать его теперь.
Тут неподалеку от плота возник всплеск, вода слегка заколыхалась, потом забурлила и вспенилась.
— Это еще что? — спросил один из нукеров.
— Это конец нам всем, — произнес Ю-Ю.
— Ты слишком разговорился! — злобно прошипел Сагиф и с размаху ударил черта по лицу.
Ю-Ю пошатнулся, попятился и внезапно свалился в воду. Дэв, который все это время не обращал никакого внимания на своих пассажиров, обернулся и злобно зарычал. Говорить он не мог, но по его жестам и так было ясно, что останавливаться он не будет.
— Оставьте его в воде. Пусть сам выбирается, — бесстрастно проговорил Хамсин, услышав всплеск и возгласы нукеров. — Если ему повезет он останется жив. Но что-то я не слышал, что кто-то когда-то выплывал из Зыбучего озера.
Трое воинов с испугом смотрели на то, как черт плещется в бурлящей воде, ожидая, что его с минуты на минуту поглотит ужасное озерное чудище, которого никто впрочем еще не видел. Они так и не дождались страшного зрелища, потому что плот повернул за скалу, торчащую из воды и скрыл Ю-Ю из вида. Вскоре первая группа добралась до берега, и дэв отправился за второй.
