Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Нина

Поедем, но скажи мне, милый мой:

Ты нынче пасмурен! ты мною недоволен?

Арбенин

Нет, нынче я доволен был тобой.

(уходят.)

Неизвестный (оставшись один)

Я чуть не сжалился, — и было тут мгновенье,

Когда хотел я броситься вперед…

(Задумывается.)

Нет, пусть свершается судьбы определенье,

А действовать потом настанет мой черед.

(удходит.)

В ремарке «уходят» буква «я» переделана из буквы «и» (первоначально было «уходит»). Перед ремаркой тщательно выскоблено слово, обозначавшее уходившего. По оставшимся следам и по размеру выскобленного места можно заключить, что стояло слово: «Нина». Следовательно, уходила одна Нина, и ремарка «Уходит» относилась только к ней. Следующее затем слово «Неизвестный» написано рукой С. Раевского тоже по тщательно выскобленному другому слову, которое, по всем признакам, читалось как «Арбенин». Таким образом, можно предположить, что первоначально было:

Нина

Поедем, но скажи мне, милый мой:

Ты нынче пасмурен! ты мною недоволен?

Арбенин

Нет, нынче я доволен был тобой.

(Нина уходит.)

Арбенин (оставшись один)

Я чуть не сжалился, — и было тут мгновенье,

Когда хотел я броситься вперед…

(Задумывается.)

Нет, пусть свершается судьбы определенье,

А действовать потом настанет мой черед.

(уходит.)

Добавления и ремарки, внесенные в текст копии рукой С. Раевского, существенны по содержанию. Ремарка «Неизвестный показывается в глубине театра» вводит в действие образ Неизвестного, который становится свидетелем преступления Арбенина. С бóльшим основанием по смыслу звучат в устах Неизвестного и реплики в конце первой сцены третьего действия, по-видимому принадлежавшие в предыдущей редакции Арбенину.

Благодаря внесенным ремаркам четко выявляется вся сюжетная линия Неизвестный—Арбенин: 1) Неизвестный-Маска, появляющийся в первом действии, пророчит Арбенину: «Несчастье с вами будет в эту ночь»; 2) Неизвестный появляется на балу, где находится Арбенин, потому что он давно и неустанно следит за каждым шагом Арбенина; 3) на балу же он видит, как Арбенин всыпает яд в мороженое Нины и не удерживает ни Нину, ни Арбенина, ибо смерть Нины для Неизвестного — лучший способ мести. Таким образом, всё, что делает и говорит Неизвестный, оказывается глубоко мотивированным, и его слова: «А действовать потом настанет мой черед» — приобретают четкий смысл. Образ Неизвестного приобретает самостоятельное значение в качестве одного из представителей того бездушного и порочного света, разоблачению которого посвятил свою драму Лермонтов.

Из имеющихся в нашем распоряжении данных ясно, что Раевский принимал горячее участие в судьбе драмы. В описи бумаг Лермонтова, сделанной при обыске у него в 1837 году, значится «письмо известного Раевского к Лермонтову, в котором первый поздравляет его с счастливым успехом написанной пьесы и приглашает его к Кирееву, который предполагает представить Лермонтова г. Гедеонову».

О непосредственном участии Раевского говорится в письме Лермонтова к директору императорских театров А. М. Гедеонову: «Возвращенную цензурою мою пьесу „Маскерад“ я пополнил четвертым актом, с которым, надеюсь, будет одобрена цензором, а как она еще прежде представления вам подарена мною г-ну Раевскому, то и новый акт передан ему же для представления цензуре». Письмо датировано декабрем 1835 года.

Из письма следует, что Лермонтов подарил Раевскому возвращенную из цензуры пьесу (трехактный «Маскарад») и отдал рукопись вновь написанного четвертого акта. Есть основания предполагать, что, работая над четвертым актом пьесы, Лермонтов внес все вышеуказанные изменения и ремарки, возложив заботу о дальнейшей судьбе рукописи (изготовление копии и представление пьесы в драматическую цензуру) на С. А. Раевского.

Подготавливая беловую копию, переписчик, видимо, не всегда разбирал трудно читаемый почерк Лермонтова, и Раевский, прежде чем представить пьесу в цензуру, выверил список и внес в него необходимые поправки.

Возможно допустить и другое: написав четвертый акт и торопясь уехать в Тарханы, Лермонтов не внес нужных поправок, а попросил Раевского внимательно прочитать рукопись и устранить возможные неточности. Выполняя волю друга, Раевский сделал это в копии с большим тактом, а подаренный автограф оставил у себя. Что именно на С. Раевского были возложены и хлопоты в цензуре, свидетельствует письмо Лермонтова от 16 января 1836 года из Тархан Раевскому: «Я опасаюсь, что моего „Арбенина“ снова не пропустили, и этой мысли подало повод твое молчание».

Правка в тексте рукописи, письма Лермонтова к Раевскому и Гедеонову, а также помещенный ниже второй отзыв Ольдекопа позволяют судить и о времени создания копии — вторая половина декабря 1835 года (см.: Соч. изд. библиотеки «Огонек», т. 3, стр. 427; В. К. Богомолец. «Маскарад» М. Ю. Лермонтова. Автореферат, Л., 1954, стр. 12–13).

На новый, четырехактный, вариант пьесы, представленный в цензуру Раевским, Ольдекоп дал следующий отзыв:

Маскарад.

Драма в четырех действиях в стихах

Сочинение М. Лермонтова.

(Для императорского Санктпетербургского театра)

L’année passée j’ai eu l'honneur de présenter le rapport suivant sur cette pièce… [После этих слов следует пересказ первого отзыва Ольдекопа, опускаемый здесь и в переводе. ]

Tel était mon premier rapport sur cette pièce — Votre Excellence m'a communiqué le désir de M. le Comte pour que la pièce soit changée par l'auteur, de la sorte qu'elle se termine par une réconciliation entre M. et Madame Arbenine.

L'auteur n'a pas jugé à propos de profiter de cette remarque. Nous trouvons dans la nouvelle édition les mêmes attaques indécentes contre les bals masqués dans la maison Engelhardt (p. 16 et 46), les mêmes impertinences contre les dames de la haute noblesse (18).

L'auteur a bien voulu ajouter une fin, — autre qu'elle n'était, mais pas belle comme on la lui avait indiquée. Arbenine empoisonne sa femme; à cette scène assiste un inconnu. Madame Arbenine meurt. Avec sa mort se terminait la pièce dans la première édition. Maintenant l'auteur a ajouté encore un acte. L'inconnu et le prince se présentent chez Arbenine. Le premier dit à Arbenine, qu'il у a sept ans que ce dernier lui a gagné toute sa fortune, et que depuis ce temps il a juré de se venger. Il accuse Arbenine d'avoir empoisonné sa femme, et lui déclare qu'elle a été innocente. Le prince l'atteste et appelle Arbenine en duel, mais celui-ci, terrassé par la nouvelle que sa femme est innocente, perd l'esprit.

Les terreurs dramatiques viennent de cesser en France; veut-on donc les introduire chez nous? veut-on introduire le poison dans les ménages? Les modes des femmes, usées à Paris, sont adoptées chez nous; с’est bien innocent; mais vouloir adopter chez nous les monstruosités dramatiques, qu'on rejette à Paris même, n'est plus qu'horrible, cela n'a pas de nom.

Auguste Oldecop.

(ЦГИАЛ, III отд. с. е. и. в. канц., ф. № 780, оп. 26, № 12 «Раппорты о пьесах, рассмотренных на разных языках, 1836 г.», лл. 5–6).

Перевод.

В прошлом году я имел честь представить следующее донесение по поводу этой пьесы…

Таково было мое первое донесение об этой пьесе. Ваше превосходительство мне высказало желание графа, чтобы пьеса была изменена автором так, чтобы она оканчивалась примирением между г-ном и г-жой Арбениными.

Автор не счел необходимым сделать надлежащие выводы из этого замечания. В новом издании мы находим те же самые непристойные нападки на костюмированные балы в доме Энгельгардта (стр. 16 и 46), те же дерзости против дам высшей знати (стр. 18).

7
{"b":"102834","o":1}