Бог Грозы в ярости схватился за молот:
– Асинья в плену у Турса, а я ничего не знал?! Едем, брат!
Целый день неслась быстрая колесница. Дорогою Тор изменил облик, прикинулся безбородым парнишкой, чтобы злой Хюмир не догадался тотчас же, с кем имеет дело. Не жаловал могучий Тор хитростей, но на сей раз решил уступить другу, ибо Тюр не хотел затевать открытую схватку – боялся погубить мать.
Тор и Тюр оставили золоторогих козлов, Таннгниостра с Таннгрисниром, на краю Мидгарда у родителей Тьяльви, а сами отправились дальше пешком.
Двор Хюмира стоял на обрывистом берегу Океана, там, где подводные скалы круто обрывались в непроглядную бездну, в логово Мирового Змея Йормунганда… Угрюмые чёрные камни вздымались тут и там из холодной серой воды, изглоданные прибоем; поздняя осень увешала их сосульками, припорошила макушки… закатное Солнце медленно пробиралось меж ними, дрожа в сизом тумане…
– Вон он – Хюмир, – указал однорукий воин на длинную лодку вдали. И рыбак-Великан как будто почувствовал: поднял безобразную голову, окинул берег тяжёлым подозрительным взглядом…
Первой встретила двоих Асов сама хозяйка двора – мерзкое чудище о девяти всклокоченных седых головах:
– Это что ещё за юнцы? А ну прочь отсюда, незваные, покуда целы!
Разгневанный Тор хотел уже вытащить молот, но Тюр ответил миролюбиво, как мог:
– Привет тебе, бабушка, от Фенрира Волка. Недавно я был у него на озере Люнгви и видел, что река Вон ещё не иссякла. А здесь мы только затем, чтобы одолжить у твоего сына котёл – затеваем пиво варить!
Обрадовала такая речь Великаншу.
– От Лунного Пса? – смягчилась старуха. – Стало быть, он не теряет надежды!.. Что же, входите, подождите Хюмира в доме… – И зло крикнула в дверь: – Эй, сноха! Беги живо, бездельница, устрой добрых гостей!
Тут из палат появилась несчастная Асинья, и Тюр застонал про себя, видя, как изменилась мать, как поблекла её светлая красота, поседели пышные волосы…
– Шевелись проворней, безрукая!.. – зашипела старая ведьма на женщину, замершую при виде воина-сына. И уже Тюр шагнул вперёд, на выручку матери, но Тор удержал.
– Сыночек, – всхлипнула Асинья, когда страшилище наконец убралось. – Какой ты большой и красивый вырос, сынок!.. Но что у тебя с рукой?..
– Про это потом, мама, – ответил Тюр шёпотом, чтобы не слыхала злая хозяйка. – Кончились наконец твои муки, поедешь с нами домой! Скажи только ещё, где Хюмир держит котлы?
– А вот и я, – раздался со двора зычный, грубый голос, и Великан шагнул в дом, обдирая звенящий лёд с бороды. Асинья только успела шепнуть:
– Берегитесь его!..
И действительно, Великан бросил на гостей такой тяжёлый и злой взгляд, что потрескался каменный столб, за которым они сидели на лавке, расщепилась над головами прочная балка. Восемь котлов обрушилось с неё вниз и разбилось о пол, лишь один, девятый, прочно выкованный, уцелел.
– Этот нам и нужен, – тихо сказал Тор другу.
Хюмир был между тем на что-то очень сердит.
Он всё время ворчал, отбирая коров для ужина, сдирая с них шкуры и складывая туши печься в глубокую яму, как принято у дикарей. Он не захотел даже слышать о том, чтобы одолжить котёл:
– Не по-зимнему гремел нынче гром, всю рыбу мне распугал! Вот будет завтра хороший улов – тогда, может быть, поговорим!
За ужином проголодавшийся Тор не сумел удержаться и один съел двух коров, пока Хюмир, Тюр и Великанша о девяти головах управлялись с одной.
– Этак съешь у меня все припасы на зиму, – сказал неучтивый хозяин. – Силён ты на еду, таков ли в работе? Вот что: завтра каждый будет есть то, что сам раздобудет!
– А ты возьми меня с собой на рыбалку, – посоветовал Тор. – Право, не будет у тебя недостатка ни в камбале, ни в треске, если дашь мне удочку и наживку!
Великан оглушительно захохотал:
– Тебе, недомерку? Сперва как следует подрасти!
– Испытай меня прежде, потом будешь смеяться, – сказал Тор. – Быть может, я не такой неумеха, как тебе думается. Неужели не наскучило одному трудиться на вёслах?
Это показалось Хюмиру заманчивым, но он не подал виду:
– Ты, коротышка, пожалуй, замёрзнешь там, в море, если я буду удить так далеко от берега и так долго, как я привык. Не запросишься ли раньше срока на берег?
Тор ответил:
– Не пришлось бы тебе самому проситься назад, когда я сяду грести.
И так сверкнули при этом глаза Бога Грозы, что Тюр понял – воистину чудо, если теперь же не схватит молнию-молот. Но Хюмир неожиданно согласился:
– Ладно, поглядим, на что ты способен. Смотри только, не проспи. А калека пускай останется здесь и поможет моей рабыне мести пол, всё равно он ни на что больше не годен!
Промолчал Тор, стиснув молот до боли, промолчал Тюр, Бог победы в отчаянных поединках, тот, с кем сравнивали лучших мужей, называя их – смелые, точно сам Тюр…
А светлобровая Асинья неслышно сновала туда и сюда, прислуживала страшному Хюмиру и злобной свекрови, трепетала от ужаса и надежды и не смела глаз поднять на гостей.
Рыбалка Тора
Утром Хюмир проснулся и вскочил ни свет ни заря:
– Эй, коротышка! Ещё не раздумал ехать со мной?
– А что будет наживкой? – спросил Тор.
– Наживку, – сказал Хюмир, – добывай сам, какая приглянется. У меня лишней нет. – И усмехнулся злорадно: – Сходи в стадо, возьми какую-нибудь коровёнку… если не трусишь!
Тор немного подумал и в самом деле пошёл со двора, навстречу быкам и коровам, возвращавшимся с водопоя. Впереди всех выступал огромный, как туча, с чудовищными рогами бык, прозванный Вспоровшим Небеса. Увидя незнакомца, бык ударил копытом, глухо взревел и кинулся на Бога Грозы, но не рассчитал сил. Тор живо справился с ним и швырнул наземь, схватив за рога. Оторвал у злого животного голову и принёс с собой к берегу. Там Хюмир уже спускал на воду лодку.
– Вот навязалось несчастье!.. – зарычал Турс, увидев, какую наживку раздобыл его гость. – Я смотрю, на промысле от тебя ещё больше убытку, чем за столом!
Тор молча сел на корме и начал грести, и Хюмир сразу увидел, что с этим гребцом даже он, Великан, сравниться не может. Скоро пропали в утренней дымке сторожевые утёсы, открытое море стало мерно раскачивать рыбацкую лодку…
– Здесь я всегда ловлю камбалу, – сказал Хюмир. Тор скривил губы:
– Здесь дно пальцем можно достать. Ты, кажется, приглашал меня в море, а не на прибрежную мель?
Пришлось Великану смолчать. Но Тор грёб и грёб, и наконец Хюмиру сделалось не до бахвальства:
– Поворачивай, парень! Там, на дне, уже близок обрыв и под ним логово Змея! Даже мы, исполины, боимся его, хоть он и одного с нами племени. Сколько раз я едва уносил ноги, а тебя он проглотит и не заметит!
– Змей Йормунганд? – спросил Тор и нащупал верный молот. – Ты говоришь про этого жалкого червячка, которым только детей в потёмках пугать?
И не отпускал вёсел, пока лодка не встала как раз над обрывом. Тут вытащил Тор голову Вспоровшего Небеса, надел на отточенный крюк и закинул, посмеиваясь, в самую бездну. Хюмир ничего не сказал, но было видно, что ему очень не по себе. У него была снасть с двумя коваными крючками, и он поспешно наживил и забросил её, надеясь поскорей наловить рыбы и возвратиться на берег, не потревожив чудовища под водой. И удача ему улыбнулась: очень скоро на оба крючка попались киты. Великан живо подтащил их к лодке и оглушил тяжёлым багром. И открыл уже рот – уговаривать Тора грести обратно домой… но тут Мировой Змей всё-таки проснулся на дне, разбуженный запахом свежей крови от бычьей головы, которую Хозяин Громов опустил к самому его носу. Вмиг распахнулась ядовитая пасть и проглотила наживку вместе с рогами и острым крюком. Сладко облизнулся сын Локи, прозванный Поясом Земли, закрыл жёлтые глаза и хотел снова заснуть, но Тор наверху почувствовал дрожь лесы, понял, что Мидгардсорм взял приманку, и резко подсёк.
Вонзилось острое железо в нёбо чудовищу, и тут уж Змей рванулся изо всех великанских сил, так, что кулаки Повелителя Молний ударились о дубовый борт! В бешенстве забился Пояс Земли, заревел так, что далёкие горы Иотунхейма отгрянули эхом и содрогнулся весь Мидгард… но сила напоролась на силу. Тор постепенно наматывал лесу на кулак, не давая Змею поблажки и держа в правой руке занесенный Мьйолльнир. Лодка так накренилась, что перепуганный Хюмир хотел уже бросить добытых китов и попытаться спастись вплавь. Но в это время Тор проломил ногами дубовое днище и встал прямо на морское дно. И подтащил-таки Змея вплотную к себе, так, что безобразная, ядовитая голова приподнялась над водой, и два вечных противника увидали друг друга: защитник Асгарда и Людей, славный Бог Грома – и отвратительный родич Фенрира Волка! Страшным синим огнём горели глаза Тора, и отсветы Муспелля дрожали в немигающих змеиных зрачках! Хюмир, скуля от ужаса, закрыл ладонями голову и повалился прямо в холодную воду, плескавшуюся на дне лодки, на крепких досках…
