Над дальним концом просеки, сжатой сопками, показался багровый край солнца, и на дорожную пыль, на седую от росы траву лег нежно-розовый отсвет. Тайга ожила — разом загомонили птицы, слабый ветер тронул верхушки деревьев.

Гончаров прислонил к замшелому стволу ближайшей ели свою трехлинейку, осторожно снял намокшую плащ-палатку. Сделал несколько энергичных движений, чтобы согреться. Потом выглянул из-за густого лапника и стал всматриваться в соседний участок придорожного леса. Заметив едва уловимое колебание кустарника, нахмурился. Но движение не повторялось, и лицо его приняло более спокойное выражение. Повернувшись в другую сторону, Гончаров внимательно оглядел всю опушку, однако не увидел ничего подозрительного.

Он присел, чтобы снова нырнуть под сень лапника, и вдруг замер. По тайге рассыпался частый беспорядочный треск. Краем глаза Гончаров увидел, как снова дернулись ветки кустарника и из зарослей выдвинулась фигура в плащ-палатке, с винтовкой наперевес.

Схватив оружие, Гончаров зычно крикнул:

— За мной!

И бросился в сторону проселка, оставляя за собой темный след в росном ковре.

В одно мгновение на дорогу высыпало около десятка вооруженных людей. Поднимая небольшие фонтанчики пыли, помчались вслед за Гончаровым — туда, где сухо трещали выстрелы.

Когда они выбежали из-за поворота, над тайгой висела ватная тишина. Приближаясь к грузовику, завалившемуся на обочину, Гончаров все замедлял шаг. Ему казалось, удары его сердца наполнили всю окрестность. Судорожно вытирая пот, струившийся со лба, он нервно озирался по сторонам, то и дело оглядывался на идущих следом. Вид у людей был какой-то потерянный, виноватый. Встречаясь глазами с Гончаровым, они отводили взгляды.

И тогда он заставил себя смотреть в направлении полуторки, на кабину, изрешеченную пулями. На руку, безвольно свесившуюся до земли из-под распахнутой дверцы. От чувства собственного бессилия перехватило дыхание. Привалившись к крылу автомобиля, Гончаров с минуту подавленно молчал, глядя на фигуру в застиранной форме с петлицами НКВД, неловко скрючившуюся на полу кабины, на руку убитого с набрякшими венами.

Сзади кабины послышалась чья-то возня, кто-то сдавленно чертыхнулся. Один из бойцов медленно обошел кругом машины. Поставил ногу на спущенное колесо, взялся за борт и рывком приподнялся над кузовом.

— Товарищ уполномоченный! — севшим голосом позвал он.

Гончаров в одно мгновение взлетел на борт. И замер будто натолкнувшись на невидимую стену.

Посреди дощатого кузова извивались двое в форме, пытаясь освободиться от пут на ногах и руках.

— Прошляпили, а, Гончаров? — Тяжело прихрамывая, Боголепов шагал из угла в угол кабинета. Было накурено, дым лежал густыми пластами, и, когда начальник райотдела при ходьбе рвал их, за ним тащился сизый клубящийся шлейф. — Подвела нас твоя теория. Ждали в распадках, а они, вишь, прямо на сопке ударили.

— Начали плохо продуманную операцию, — вступил в разговор замполит Жуков. — Так в два счета всех людей потеряем. И дело не в Гончарове — все мы виноваты. В конце концов он всего две недели назад уполномоченным по борьбе с бандитизмом назначен. Да и то по совместительству…

— Не думаю, товарищи, что мы ошиблись, — спокойно возразил Гончаров. — Если станем паниковать после каждой неудачи, — он вскользь глянул на Жукова, — то не стоит и затевать сколько-нибудь серьезное дело. Ведь никто, помнится, и не рассчитывал на мгновенный успех. Думаю, что продолжать устраивать засады необходимо. Пока не поступят другие, более приемлемые предложения по ликвидации бандитской группы, нам не остается ничего другого.

В вкабинете воцарилось тяжелое молчание. Начальник отделения сужбы Вовк, узкогрудый брюнет с колючими глазами, мрачно усмехаясь, что-то чертил карандашом на листке бумаги. Гончаров, закинув голову, затягивался и отрешенно пускал к потолку кольца дыма. Боголепов, присев на подоконник, внимательно разглядывал каждого из сотрудников. Потом перевел взгляд на плечистого седоватого мужчину в штатском, сосредоточенно разминавшего папиросу.

— Разрешите, товарищ начальник райотдела, я проинформирую представителя облуправления о сложившемся у нас положении, — с едва скрытым вызовом сказал Жуков, проследив за взглядом Боголепова.

Тот молча кивнул и сел за свой стол.

— Сначала отвечу, товарищ Нефедов, почему так трудно наладить эффективную связь со всеми приисками в зоне возможных операций бандгруппы, — говорил замполит. — В большинстве приисковых поселков не то что телеграфа — радио нет. А нарочных где же на всех напасешься — каждый человек сейчас на счету: война.

— В самом райотделе-то сущая богадельня, — с горькой усмешкой заметил Боголепов, — начальник кое-как ковыляет с тростью, на коня сесть и подавно не может. Половина сотрудников — а их всего-то двадцать человек осталось демобилизованные. Как пришлют новичка, спросишь: "Что, годен к нестроевой?" — "Так точно, товарищ начрайотдела. После ранения…"

— А участковые только по большим поселкам, — продолжал Жуков. Дальние прииски, считай, на инвалидной ВОХРе держатся. Уж куда как тяжел сорок первый был, но этот год — совсем… Вот и зашевелилась разная шваль. Да вы лучше нас знаете: напали на несколько складов на аладьинских приисках, остановили и обчистили грузовик с мануфактурой на границе с Якутией… У нас в районе до поры все тихо было. И на тебе — налет на транспорт с золотом, склады, магазины, баржи с продуктами…

Нефедов неожиданно для всех поднялся из-за стола и прошел к карте района. Заговорил, стоя вполоборота к участникам совещания и пристально глядя на карту:

— С начала зимы эшелон за эшелоном уходят войска с Дальнего Востока. Призывные возрасты забираем почти что подчистую. Да не вам это все объяснять… Обстановка серьезная. Квантунская армия, миллион штыков — вон она, за Амуром. Под крылом у японцев семеновцы, фашисты Родзаевского, недобитая контра голову поднимает…

Он повернулся к присутствующим и веско, жестко сказал:

— В таких условиях мы не можем оказать вам серьезной помощи людьми…

— С общим положением все ясно — политически грамотные, — произнес Боголепов, тяжело поднимаясь из-за стола. Проковылял к карте, опираясь на трость, достал из пачки папиросу, жестом попросил прикурить у коллеги из области. С наслаждением затянувшись, продолжал:

— Что хуже всего? Не то, что с людьми туго. Беда, что времени у нас нет. Банда уже взяла и золото. Сколько это танков, а, замполит? Я в ценах на технику плохо разбираюсь… Если так пойдет и дальше, то мы понесем от одной бандгруппы больший урон, чем от целой немецкой дивизии. Золото наше теперь воюет не хуже пушек и самолетов. Задача: обеспечить полную сохранность всего намыва приисков, вернуть награбленное, открыть свободное движение по всем дорогам района…

Жуков, все это время нетерпеливо поглядывавший на начальника, торопливо заговорил, словно опасаясь, что инициативу перехватит кто-то другой:

— И я о том же! Надо думать не об установлении личности бандитов, как предлагал Гончаров, я о выявлении их логова… Тут ведь как день ясно: местные действуют.

— Не слишком ли категорично, уважаемый товарищ Жуков? — прервал Нефедов. — Я направлен к вам руководством, чтобы разъяснить всю серьезность происходящего. Похоже, и нападения на золотые транспорты и ограбления магазинов, совершенные в последнее время, связаны между собой…

— Баржа на Гилюе, — подсказал Жуков.

— Да-да, и баржа тоже, — кивнул Нефедов.

— Так вы думаете — из-за кордона гости? — посуровев лицом, спросил Боголепов.

— Убежден. За это говорит целый ряд фактов. По данным нашей разведки, японская агентура попытается нынешним летом организовать серию диверсий вдоль всей линии восточных границ Советского Союза. Цель их — нарушить производственный процесс на предприятиях, работающих на войну, и вообще дезорганизовать тыл. Приведу несколько фактов, вам, может быть, неизвестных. Чтобы обстановочку прочувствовали… Весь март и апрель в Маньчжурию из южных морей, из Индокитая и с Филиппин перебрасывается авиация, идет другая боевая техника, прибывают опытные офицеры, получившие боевое крещение при захвате Индонезии и Сингапура. Жители приграничных районов эвакуируются в глубь Маньчжурии. Покончив с вооруженными силами англо-американцев в Тихоокеанском бассейне, японцы могут теперь обратить всю свою военную мощь против нас. Их пресса последнее время толкует о возможности создания «Сибирь-Го» — на манер марионеточного государства «Маньчжоу-Го». Около месяца назад Маньчжурию посетил принц Тикамацу — специальный уполномоченный императора. Стало известно, что он встречался с командующим Квантунской армией генералом Умэдзу и начальником разведки генералом Доихара, который помимо прочего занимается организацией вооруженных формирований из бывших белогвардейцев и заброской в наш тыл шпионско-диверсионной агентуры. Особенно настораживает такой факт: в последнее время ведомство Доихары вело широкую работу в Маньчжурии по выявлению тех, кто когда-либо жил на нашей стороне Амура и состоял в старательских артелях.