— Но…
— А что вы еще можете предложить? Ну, живо!
Долго было бы растолковывать, что гранаты Сварогу не страшны, ни большие, ни маленькие. И он молча поднялся на колени. Раненый резким движением перевалился на живот, спрятав под грудь руки. Хлопнул негромкий взрыв, тело подбросило, из-под него взвилось сизое облачко и тут же растаяло. Сварог медленно снял бадагар. Подумав, вновь достал кинжал и тщательно забросал землей крохотное тело.
Выпрямился и увидел на прогалине свой отряд в полном составе.
— Очень мило, — сказал он хмуро. — Я вам где остаться приказывал? А если бы нас здесь…
— Но без тебя нам все равно конец, — сказал Леверлин. — А без Делии путешествие теряет всякий смысл. Так что давай уж в будущем рисковать всем скопом. — Он ухмыльнулся. — К тому же тут нет ни доски для шакра-чатуранджа, ни нежных песен, ни съедобного мяса без костей…
— Зато костей хватает, — проворчал Сварог. Подошел к ближайшему исковерканному вертолету, уже догоревшему, натянул перчатку, поднял за хвост. Тяжелый, конечно. — Интересно, — сказал он, демонстрируя трофей остальным. — Означает ли эта корона, что у них там есть свой король?
— Где — там? — спросила тетка Чари.
— В пещере, — ответил Сварог. — Я не успел проверить, не успел сотворить заклинание, но перед смертью люди обычно не врут. Раненый говорил про пещеру — надо полагать, огромную…
— Плохо представляю пещеру, где плавают подводные лодки, — пожала плечами Мара.
— Торпедная атака со стороны солнца… — задумчиво произнес Сварог. — Вряд ли в пещере есть солнце, как по-твоему?
— Да расскажи ты толком! — не выдержал Леверлин.
— Тогда уж и поедим заодно, — сказал Сварог. — Привал. Только быстро. Я верю, что они не вернутся, но береженого бог бережет…
— Без еды обойдемся, — безмятежно отмахнулась Делия. — Рассказывайте, граф.
Сварог постарался изложить все предельно четко и как можно короче — ему интересно было, что скажут о лилипутиках местные уроженцы. Даже если в портфеле и лежали кое-что объяснявшие документы (а так, скорее всего, и было), без микроскопа их не прочитать, а ближайший микроскоп неизвестно где…
— Вот и все, — сказал он и промочил малость пересохшую глотку добрым глотком из фляжки. — А теперь напрягите-ка память и вспомните все, что может иметь отношение к этим лилипутикам. Уж если мы столкнулись с проблемой, нужно ее обсудить по горячим следам, раз есть время. Благо в нашем тесном кругу представлены самые разные сословия: тут вам и принцесса, и колдуньин внук, и фригольдер, и ученый студент, и много странствовавший латро, и… гм, морская путешественница.
Сама по себе огромная пещера в недрах земли не особенно и удивляла — Сварог успел одолеть некоторое количество старых книг и в своем замке, и в богатейшей библиотеке восьмого департамента. В недрах, по самым достоверным данным, таились прямо-таки исполинские подземелья, где некогда обитали гномы. То, что ходы в подземелья оставались неизвестными и недоступными, достоверности ничуть не умаляло. Другое дело, что вымершие гномы были народцем довольно крупным, Сварог сам видел скелеты, а вот о столь крохотных подземных жителях нигде не упоминалось…
Итак… Среди крестьян испокон веков кружили россказни о крохотном «земляном народце» — то дьявольски злокозненном, то способном при ласковом обращении и обогатить, и выручить из неприятностей. Но Сварог, выслушав Бони, поскучнел — все эти россказни прочно, как патрон в обойме, сидели в рамках самой обычной сказки. Так же обстояло и с морским фольклором в изложении тетки Чари — она не смогла вспомнить ничего, наводившего бы на мысль о загадочных подводных лодках. Хватало и пропавших без вести кораблей, и разнообразной нечисти, таившейся в глубинах, но даже крошки-кровососы, по слухам, будто бы обитавшие в дебрях Инбер Колбта, не пользовались техникой и, по рассказам, были крошечными обезьянками с крыльями наподобие стрекозиных… Да один шкипер, выделявшийся необузданной фантазией даже среди морского народа, любил рассказывать, как однажды его корабль лишился в бурю всех мачт и волны прибили его к неведомому острову, где обитали люди ростом с мизинец, и все у них было такое же крохотное — деревья и животные, замки и города. Шкиперу нисколечко не верили: во-первых, все таларские моря были за тысячелетия исхожены и изучены вдоль и поперек и острова известны наперечет, тем более обитаемые; во-вторых, никаких доказательств шкипер не представил; а в-третьих, кто-то трезвомыслящий тут же наповал сразил рассказчика вполне логичным вопросом: если его корабль пошел ко дну, а все деревья на том острове оказались не крупнее трости, как вралю удалось выбраться оттуда, из чего он построил лодку или плот, из этих самых тросточек? Шкипер стал нести что-то насчет магии, которой его обучили крохотные островитяне, окончательно запутался в деталях и больше с этой историей в приличном обществе не выступал.
— Не то, — вздохнул Сварог.
— Я еще буду вспоминать, — виновато пожала плечами тетка Чари. — Трудно вот так, с ходу, перебрать все, что в жизни приходилось слышать…
— Пойдем дальше, — сказал Сварог. — Что слышала о лилипутиках почтенная гильдия «ночных парикмахеров»?
Как поведал Паколет, его покойная бабка ни о чем подобном в жизни не заикалась. А среди городского уголовного люда жило древнее поверье: якобы с помощью сложного ритуала, совершенного в полночь на кладбище, можно вызвать крохотного гномика, способного стать неоценимым помощником в воровском ремесле. Как это обычно и водится, никто этого ритуала не знал сам, а о счастливчиках слышал из десятых уст.
Шедарис крошечных человечков видел раза два в жизни — в юности, не имея еще должного навыка в истреблении спиртного и не обучившись грамотно выходить из запоя. В более зрелые годы лилипутики-видения уже не являлись, а о реальных он не слышал ничего, достойного внимания командира…
Делия еще в раннем детстве по недосмотру нянек услышала легенду о «белых карликах замка Бранбарг» — остатков древнего строения, ныне входящего в ронерский дворцовый комплекс. В ночь перед смертью коронованной особы по замку шествовала вереница карликов во всем белом либо горько рыдавших, либо смеявшихся — в зависимости от того, пользовался умирающий государь народной любовью или наоборот. Естественно, за сотни лет не было недостатка в любителях выдавать желаемое за действительное или попросту потрепать нервы коронованной особе. И потому ронерские короли издавна поступали весьма круто с теми, кто будто бы узрел в Бранбарге белых карликов (что, впрочем, болтовню на эту тему так и не пресекло окончательно).
— Остался ученый студент, — сказал Сварог, с надеждой глядя на Леверлина.
Тот медленно помотал головой:
— От меня толку выйдет ровно столько же, сколько от предыдущих ораторов… Во многих гильдиях кружат предания о крохотных домовых-подмастерьях — вроде крестьянского «земляного народца». Оставишь им кувшинчик сливок, а они за ночь сапоги и сошьют…
— Что-то не похоже, чтобы эти лихие вертолетчики за кувшинчик сливок взялись шить сапоги… — сказал Сварог.
— Вот именно… Что еще? Про особенно искусных ювелиров и часовщиков любят рассказывать, будто в особо тонких работах им помогают крохотные мастера. Но такое болтали о многих искусниках — то им помогают крошки-подмастерья, то сам дьявол. Плохо верят люди, что их ближние достигли в чем-то высокого мастерства исключительно собственными трудами… Да, а в Сегуле в антикварной лавке я однажды увидел крохотный, с указательный палец, человеческий скелетик в золотом гробике. Продавали его в качестве останков короля «земляного народца», приносящих владельцу удачу и богатство. Купил я его курьеза ради. Потом, в Ремиденуме, его тщательнейшим образом изучили и пришли к выводу, что это виртуозная подделка из слоновой кости. В антикварных лавках такого товара хватает. Есть мастерские, где на заказ сделают хоть чучело Великого Кракена, хоть скелет русалки… — Он повертел в пальцах крохотный желудь с карликового дуба. — А ведь это их дубы. Вход в пещеру где-то неподалеку, вот желуди наверх и попали. В другое время я с большим удовольствием слазил бы туда…
