Дарья объяснила, что они у нее дома уже со вчерашнего вечера, что в папу-маму не играли и если он все еще девственник, то таковым и остался.

Андрей переварил информацию и кое-как сел на диване.

– Хм, – он посмотрел на семейные трусы, затем поднял глаза на Данилову. – Мы в казино вчера выиграли что-нибудь?

– Выиграли, выиграли, – она стояла перед ним руки в бока, – ты меня, а я тебя. Бегом в душ, солдат экономического фронта.

– А ты? – В его глазах снова появилась жизнь.

– А я уже там была.

Подыскав ему в гардеробе один из своих свитеров, она попросила его одеться, когда он вышел из душа.

– Нет уж, – запротестовал Андрей, разглядывая рюшечки и бирюшечки, – я уж лучше в трусах похожу.

– Как хочешь. – Она усадила его на тот самый табурет, на котором неделю назад сидел лейтенант милиции. Заварила все тот же чай и налила ему огромный бокал.

Он почесал мощную волосатую грудь и скривил рот на одну сторону.

– Надо бы похмелиться, хозяйка.

– Ничего, чайку попьешь. Хватит тебе пить, а так не то что машину не найдешь, скоро и себя потеряешь.

– Да, – легко согласился он. – Сегодня суббота, и мне надо в офис.

Дарья сняла со стены трубку беспроволочного телефона.

– Звони, говори, что не придешь.

– И что дальше?

– Дальше поедем машину искать или ты что-то против имеешь?

Он улыбнулся.

– Частное расследование в большой деревне. Ты думаешь, я не понимаю, что меня все кинули – и братва, и менты? В нашем городе такую тачку не спрячешь, мимо драного постового не проедешь, чтобы он не обратил на нее внимание. Просто никто ничего не хочет искать. Ее нельзя поставить в отстой. Ее нельзя просто так перегнать из города в город и продать. Это не иголка в стоге сена. Единственное, можно пустить ее на запчасти, но кому они могут понадобиться в городе, где такая машина всего одна?

– А может, их две, а ты об этом ничего не знаешь?

Он сделал большой глоток и уставился мимо нее в окно.

– Я не знаю, у кого в городе какие тачки?! Ну ты, блин, сказала!..

– Трезвей, Андрюша, трезвей. Давай вначале съездим к братве. Послушаем, что они нам, точнее тебе, скажут.

– Я был у них вчера, ничего они не скажут. Сделай бутерброд, я есть захотел.

Она вытаращила на него глаза.

– Встань да сделай. Я тебе в прислуги не нанималась.

Он, словно у себя дома, подошел к холодильнику, оценил его содержимое, высказал вслух мысль о том, что поесть она любит, вытащил на свет батон вареной колбасы, несколько кусочков плавленого сыра «Viola», сливочное масло, сыр и початую баночку красной икры.

– Батон в правом верхнем шкафу, – подсказала Дарья.

– А он мне не нужен. Я буду мазать на колбасу.

– А не пошел бы ты отсюда.

Он замер посреди кухни, раздумывая над тем, что услышал.

– Я не виноват, что не люблю хлеб.

Дарья поняла, что ссориться с ней он не хотел.

– Наверное, забыл, когда в последний раз был голодный.

– Это точно, но не помню такого вечера, чтобы не уставал, как собака. И не надо делать из меня зажравшегося борова. Я просто оказался в нужное время в нужном месте, вот и все. Ты знаешь, что такое было семь лет назад убедить председателя колхоза продавать зерно не государству, а частной фирме? Сейчас-то они все прочухали, что и куда выгоднее, а тогда этого не было. Все шарахались друг друга, боялись, что кинут – и ищи потом ветра в поле.

– Ну в худшую сторону на тебе битвы за урожай, а точнее за его сбыт, не отразились.

Он довольно гугукнул и засунул себе в рот первое колбасно-масло-сырно-икорное произведение.

– И большой вы пирог делите с братьями-бизнесменами?

Он почесал ногу и небрежно бросил:

– Два миллиона тонн каждый год. И они мне не братья, а совсем наоборот.

– Вот видишь, какой ты крутой, всех врагов под себя подмял, дорогую машину купил. И у такого крутого взяли и украли эту тачку. Как деньги сделать на зерне, ты можешь сообразить, а как машину найти – нет.

– Ладно, – он вскочил со своего места, – ты меня достала! Хочешь приключений? Ты их получишь! Едем к гоблинам!

Белая «девятка» въехала на очищенную от снега стоянку и остановилась около будки с охранником.

Андрей вышел из машины и недолго переговаривался о чем-то с молодым человеком в камуфляже. Закончив беседу, вернулся, сел рядом с Дарьей и сообщил, что народ обедает в ближайшем гриль-баре. Надо всего-навсего пересечь трассу и проехать сотню метров.

Дарья выполнила все указания, и вскоре они уже входили в полутемное помещение, где тихо играла медленная музыка.

Сразу в глаза бросилась группа молодых мужчин, рассевшихся за одним столом.

Их было четверо. Все в кожаных куртках, дорогие шапки лежат у кого на коленях, у кого на придвинутых стульях.

Дарья узнала его по голосу. Скотина, как тесен мир! Она вначале не узнала его со спины, да и полумрак здесь не был ее союзником, но в конце концов она уже знала, с кем ей придется встретиться лицом к лицу.

Худощавый, с большим шрамом на щеке, до этого горячо рассказывающий браткам, как он трахал классную телку, внезапно замолчал и посмотрел за спину предводителю.

Тому пришлось обернуться. Глаза Дарьи и Валеры встретились. Затем бык перевел взгляд на ее попутчика. От Дарьи не ускользнуло, как тень смущения пробегает по его лицу.

Валера быстренько поднялся, первым поздоровался с Андреем, предложил присесть к столу.

Кто здесь кто, было ясно без комментариев.

– Какого хера вы здесь расселись, – сразу же после рукопожатия спросил торговец. – За что я вам отдал пять штук? За то, чтоб вы мясо жрали и после этого нагружали очко? Вы почему не шевелитесь, мать вашу?

– Андрей, ты успокойся, – Валера побледнел.

Дарья старалась смотреть в сторону и не выказывать собственного удовлетворения: не улыбаться, не глядеть глаза в глаза. Может, запомнить, а тогда жди расплаты.

– Меня уже успокоили. Если ты хочешь и дальше заправлять стоянками, найди мои колеса.

– У меня большое хозяйство...

– Твое хозяйство стоит пятьдесят штук вместе с твоей кодлой, только об этом мало кто знает. Ищи мне машину, иначе весь твой бизнес перейдет к другому, более шустрому.

Смерть – обычный повод для передачи дел от одного лица к другому. Валера об этом знал.

Они развернулись и вышли. Андрей закурил на морозце, обнял Дарью.

– Что делать, что делать, ума не приложу!

– Может, к ментам? – предложила Дарья.

– Если у тебя есть какие-то свои менты, то пошли. Я скупиться не буду. Но если ты хочешь, чтобы я опять пошел к тем двум козлам, что перекладывают бумажки у меня на глазах и уверяют, что они обязательно найдут, извини – мне этого не надо.

– Я симпатичная? – Дарья, как маленькая озорница, посмотрела ему в глаза.

– Весьма, я бы даже сказал, очень.

– Вот и отлично. Есть один старший лейтенант. Он, кажется, и не из ГИБДД, но я ему нравлюсь. Что, если я воспользуюсь своими чарами?

– В тебе есть что-то от ведьмы. Только, мне думается, деньги лучше.

– Нам стоит объединить усилия, – серьезно сказала она. – В этом случае успех гарантирован.

Не всякий мент станет работать в субботу, а вот молодой старший лейтенант ну просто-таки обязан подчищать накопившиеся за неделю бумажные хвосты, сидя в своем кабинете.

Дарья в райотдел милиции пошла одна. Андрей сослался на сильную аллергию к людям в погонах и остался сидеть в «девятке».

Она подошла к окошку дежурного и спросила, как ей увидеть старшего лейтенанта Парусова. Усатый капитан, взглянув на нее, едва улыбнулся в усы и сообщил, что нужный ей человек прозябает в комнате двадцать два на втором этаже.

Поблагодарив служивого, Дарья поднялась наверх и пару раз тихонько стукнула по двери с двумя двойками.

– Входите! – донеслось до нее.

Петли тихонько скрипнули, и Данилова вошла в большую, метров пять в ширину, комнату. Около десятка столов сиротливо стояли, на время расставшись со своими хозяевами, и лишь за одним работал молодой розовощекий Сергей Васильевич.