– Почему ты считаешь, что мне есть что сказать тебе? – невинно осведомился Джеб, подходя к своей лошади.

Кэтрин повернулась, чтобы расседлать Сэди.

– Ты просто переполнен этим, – сказала она. – Поэтому я так и считаю.

– Ты необыкновенная женщина, Кэтрин Беллами, – одним легким движением Джеб снял седло с лошади. Положив его на землю у своих ног, он взял сыромятный ремешок, чтобы стреножить коня.

– Ну что?

– Жизнь была чертовски сурова к Слейду.

Кэтрин прищурилась.

– Ты думаешь, ко мне она не была суровой? – спросила она.

На это Джеб отвечать не стал. Он просто стоял и смотрел на нее.

– Слейд рассказывал тебе о Мэгги?

– Да, – Кэтрин не могла сердиться на Джеба. Он беспокоился о человеке, с которым долгое время ездил бок-о-бок, и считал, что Кэтрин может только повредить Слейду. Похоже, он был прав. Эта истина настроения ей не улучшила.

– Я встречал людей, похожих на Слейда, – тихо проговорил Джеб. – Что-то случается в их жизни… вроде Мэгги… и внутри них все умирает. Не остается ничего, с чем можно начать новую жизнь. В нем нет того, что ты ищешь, но к тому времени, когда ты это поймешь, он отвернется от той единственной жизни, к которой он пригоден. Ты оставишь его, а ему не на что будет опереться.

Внезапно Кэтрин разозлилась, ярость охватила ее.

– А откуда ты знаешь, чего я ищу в мужчине, черт тебя побери? Я этого и сама не знаю. Я устала от твоих предостережений, от того, что ты все время хочешь разлучить меня со Слейдом. Я устала оттого, что прошлое становится на пути будущему. Мое прошлое и прошлое Слейда.

При виде сменяющихся на ее лице чувств Джеб почувствовал стеснение в паху. Вся пропыленная, растрепанная от дороги, Кэтрин казалась более соблазнительной, чем самая нежная и раздушенная «ночная бабочка».

Он с усилием постарался сосредоточиться на том, что она сказала, и понял, что она права. Не его это было дело устраивать судьбу Слейда или ее.

Гнев покинул Кэтрин так же быстро, как вспыхнул.

– Я ни минуты не считаю, что Слейд сломлен… смертью ли Мэгги или чем-то еще. Но выбор он должен сделать сам. Мы все должны делать выбор сами.

Она повернулась и пошла прочь, оставив его стоять и смотреть ей вслед.

Когда Слейд вернулся, она уже притушила огонь. От запаха кипящей солонины с бобами холодный ночной воздух казался теплее. Джеб сидел поодаль и старательно строгал какую-то палочку. Когда Слейд подошел, Кэтрин подняла на него глаза и ласково улыбнулась, но задать вопросы предоставила Джебу.

– Неприятности?

Слейд покачал головой.

– Фургон с поселенцами, который отделился от других, когда один из едущих в нем заболел. Они направляются в Санта-Фе, но растеряны, как стая домашних гусей. – Он устало присел рядом с Джебом. Джеб нахмурился.

– Сейчас не то время года, чтобы ехать дальше.

– Я показал им дорогу на форт Дейвис и посоветовал переждать там до весны.

– Думаешь, послушаются? – бросив свое занятие, Джеб воткнул нож в землю.

– Кто знает? Но лучше бы им переждать. С ними трое детишек, – он поглядел на Кэтрин. Она с серьезным видом слушала его, и он подумал, не вспоминает ли она о своей малышке.

Этой ночью он крепко прижал ее к себе. Эта ночь, или следующая, или Та, что за ней, могла стать для них последней. Их расставание было неизбежным и наверняка будет мучительным. Он не мог не согласиться с Джебом: их с Кэтрин миры так сильно отличались… Может быть, когда-то он мог бы стать отцом. Он знал, что был Мэгги хорошим мужем. До того последнего дня, когда уехал и оставил ее совсем одну. И все же думать о том, что он никогда больше не будет прижимать к себе Кэтрин, никогда не погрузит свою напрягшуюся отвердевшую плоть в ее сладостное тело, было бесконечно мучительно.

Все эти мысли растревожили не только душу, но и тело Слейда. Он почувствовал, как твердеет между ногами. Поймав ладонь Кэтрин, он ласково потянул ее руку вниз и услышал, как перехватило у нее дыхание, когда она ощутила его налитую тяжесть.

Уткнувшись носом в изгиб ее шеи, он улыбнулся, услышав, как Кэтрин застонала. Свободная рука его скользнула под ее блузку и нащупала уже отвердевший сосок. Слегка повернув голову, он сунул язык в теплоту ее ушка.

– Прекрати, – дернулась она, но прозвучало это слабеющим шепотом.

В ответ он на мгновение убрал язык, а затем снова погрузил его туда.

– Мерзавец, – хрипло прошептала она, но пальцы ее нежно ласкали его твердую длину.

Отбросив дразнящие заигрывания, измучившие его так же, как ее, он крепко обхватил ее обеими руками и прижал к себе:

– Господи, как же я тебя хочу!

Кэтрин приникла к нему, впитывая его запах, прикосновение его кожи. Если они проведут еще несколько таких ночей, лежа почти рядом с Джебом Уэллзом, который может все слышать, они оба сойдут с ума.

Слейд решил отказаться от плана Хардинга. Чтобы добраться до Уэйко, им пришлось бы ехать на северо-восток. В любой точке пути Убивающий Волков мог обойти их.

– Сколько воинов выехало с Убивающим Волков? – спросил он у Джеба.

Джеб пожал плечами:

– Полдюжины. Может, теперь поменьше. Хардинг считал, что, возможно, один-два будут убиты при нападениях на фермы. Ты собираешься взять их? Мы вдвоем?

– Тебя это тревожит? Джеб засмеялся:

– Нисколечко. Просто рассуждаю.

– Это тревожит меня.

Оба повернулись и поглядели на Кэтрин, которая ехала между ними. Последние полчаса, пока они обсуждали возможные варианты, она не проронила ни слова.

Сейчас она поглядела сначала на одного, потом на другого.

– Вы считаете себя неуязвимыми?! Считаете, что можете захватить кого угодно, где угодно и когда угодно?! – Она в ярости сверкнула глазами на Слейда. – А люди могут умирать. Их можно убить.

Слейд фыркнул и посмотрел через ее голову на Джеба.

– Малышка не верит в нас, а?

Уязвленная Кэтрин не смолчала:

– Я серьезно, Слейд.

– Да, Кэт, я знаю, что ты волнуешься. Но я не раз тягался с индейцами и бандитами. Больше, чем положено. Много лет. Если я когда-нибудь начну в себе сомневаться, то брошу это дело… или меня убьют, как ты говоришь, – сказал он и добавил, причем голос его звучал мягко: – но до этого дня я не хочу, чтобы ты волновалась. Ладно?

Чувствуя неловкость из-за того, что присутствует при этом разговоре, Джеб глядел в сторону. Может быть, он ошибается, и не все умерло в душе Слейда?

Кэтрин, борясь со слезами, кивнула в ответ Слейду. Как же могла она не волноваться? Как могла она не бояться? Столько раз слушала она рассказы воинов-индейцев после боев. Слушала, как похвалялись они, что были на волосок от гибели и ускользнули от нее, как восхищались своими товарищами, славно и мужественно встретившими смерть. Воины-команчи не боялись умереть в бою. И Убивающий Волков был самым свирепым из всех команчей. Никто не знал этого лучше, чем Кэтрин.

Но одновременно она не могла желать и противоположного исхода. Ей больно было представить себе Убивающего Волков раненым или умирающим. Он был часть ее жизни. Он жил в ее душе. Если бы не Убивающий Волков, она умерла бы такой же ужасной смертью, как остальные пленники. Находясь в плену, она слышала об этом рассказы. Она была жива благодаря Убивающему Волков и не хотела, чтобы он из-за нее погиб.

На следующее утро Слейд разбудил их пораньше. Все еще сонная, Кэтрин приготовила завтрак, а потом вымыла все и убрала, пока Джеб и Слейд разбирали лагерь.

– Мы в одном дне пути от Остина, – заметил Слейд. – Посмотрим, нет ли там кого нам в помощь.

Джеб, привязывавший скатанное одеяло к седлу, остановился:

– Ты собираешься въехать в город и спросить, нет ли добровольцев поохотиться за Убивающим Волков? – в его взгляде ясно читалось, что он об этом думает. В успех этой попытки Слейда Джеб явно не верил.

Слейд затаптывал костер и не видел, как замерли руки Кэтрин, седлавшей в это время Сэди.

– Что ж, – угрюмо ответил он, – возможно, этим они защитят свои собственные семьи. Никто не знает, на кого и где нападет Убивающий Волков на своем пути в Нью-Браунфелс.