— Ух ты! — выразил свое впечатление священник.

— Ну и ну! — поддержал его медведь.

— Да уж! — согласился Клуц.

И только Лэса проявила изрядную долю скептицизма.

— Ты всерьез думаешь, что это съедобно? — поинтересовалась она, забирая с ладони эливенера тарелку и обнюхивая «котлету». — Впрочем, пахнет недурно. Кто у нас самый храбрый? Я лично пробовать это опасаюсь.

— Ну-ка… — Горм чуть ли не прилип огромным черным носом к «котлете» и шумно втянул воздух. — Запах нормальный… вроде бы в этой штуке ничего ядовитого нет.

— Не забывай, что она не с Земли родом, — напомнил ему Иеро.

— Ну и что? — возразил брат Лэльдо. — Мои наставники пять тысяч лет, или даже больше, едят земную пищу. Для них ядовито то же, что и для нас. Ну, впрочем, тут есть и система проверки. Поставь-ка тарелку на пульт, вон туда, — и эливенер показал на свободное от кнопок и рычажков пространство.

Лэса водрузила тарелку на пульт и отступила на шаг назад. Иир'ова (и не только она) все еще с немалой опаской относилась к полусфере, в которой все они летели уже несколько часов.

Брат Лэльдо снова поколдовал над пультом, и из белой плоскости рядом с тарелкой вдруг вылезло нечто тонкое и гибкое, похожее на очень длинного металлического червяка, — и сунулось в «котлету».

— Это что за зверь? — спросил Клуц. — Он не кусается?

Конечно, лорс просто пошутил. Он прекрасно понимал, что «червяк» — просто часть оборудования полусферы. И Лэльдо ответил в том же духе:

— Не укусит, если ты не попытаешься его забодать.

Все развеселились, испуг, вызванный появлением дыры в полу, окончательно прошел. Все с интересом наблюдали за тем, как «червяк» вроде бы обшаривает «котлету». Наконец на «голове» металлической штуковины вспыхнул маленький зеленый огонек.

— Не хочешь объяснить нам, что происходит? — не выдержал наконец священник. — Или это великая тайна инопланетян?

Лэса расхохоталась, и остальные поддержали ее. Брат Лэльдо и сам не удержался от смеха.

— Нет, никаких тайн, — сказал он. — Это просто щуп, специальное устройство для проверки качества пищи. Видишь, зеленый огонек? Значит, все в порядке, продукт съедобен. А иначе загорелась бы красная лампочка. Ну, чтобы вы окончательно убедились во всем — я сам это съем.

И молодой эливенер (стараясь не показать, что в глубине его души все же оставалась немалая доля сомнений) храбро взял «котлету» и откусил от нее кусок.

— О! — воскликнул он, жуя. — А вкусно-то как!

— На что похоже? — с интересом спросил Иеро.

— Э-э… даже не знаю. В общем, скорее на мясо, чем на рыбу. И немножко сладко. Но с перцем.

Все снова захохотали и свалили на пульт перед братом Лэльдо все извлеченные из-под пола цветные кубики и тюбики. Эливенер поворожил над каждым из них, и в результате разноцветные кубики превратились в разноцветные «котлеты» (при этом цвет «котлет» почему-то совершенно не соответствовал цвету кубика), а тюбики обернулись бутылками с соками и минеральной водой.

Всем, включая лорса, досталось по «котлете» и по бутылке, но от сока Клуц отказался, решив, что обойдется водой, благо она еще оставалась в запасах. Путники принялись за обед.

— Ну, чудеса! — приговаривал Иеро, за обе щеки уминая свою порцию. — Ну, дела! Нам бы такому научиться!

— Технологии, технологии и еще раз технологии, — пояснил брат Лэльдо, проглотив остатки своей «котлеты». — Без них не обойтись. Знания, постоянная тренировка ума… А большинство наших людей учиться не желают. Их умы подавлены Источником Зла, сам знаешь. Затем и летим, чтобы попытаться их от этого избавить.

И в самом деле, недавно северяне выяснили, что Источник Зла, находящийся где-то на американском континенте, посылает в пространство особые ментальные волны, подавляющие в людях интерес к новому. Очень немногие оставались нечувствительными к этому воздействию и стремились к знанию. Но в целом земляне остановились в своем развитии. После ядерной катастрофы прошло невообразимое количество времени — целых пять тысяч лет. За такой период в прошлом возникали и гибли целые цивилизации, и если бы люди, выжившие после Смерти, сохранили прежний настрой ума, они давным-давно восстановили бы все то, что погибло во время войны. Но они не хотели этого. Им нравилось простое, растительное существование. Их не тянуло к автомобилям, телевизорам и компьютерам, о которых они знали из курса школьной истории, — им вполне доставало мечей и топоров, телег и примитивных электроприборов. Даже радиосвязи у них до сих пор не было. И это по-настоящему пугало тех, кто понимал: без развития техники человечество может окончательно деградировать.

Что ж, в который уже раз подумал священник, если к нам не придут на помощь из иных миров — мы, скорее всего, превратимся в самых обыкновенных дикарей. Конечно, это печальная перспектива, но вряд ли мы сможем что-то изменить. Вот разве что всерьез возьмемся за поиски Источника Зла и разбомбим его в пух и прах… ну, поживем — увидим.

Не успели путники расправиться с обедом, возникшим как по мановению волшебной палочки, как вдруг локальный корабль замедлил ход и мягко, без толчка, остановился.

Никто ничего не понял, поэтому все, естественно, уставились на брата Лэльдо. И тут же поняли, что эливенер тоже ничего не понимает.

— Лэльдо, что случилось? — осторожно спросил священник, видя, что пилот озадаченно рассматривает датчики.

— Не знаю, — пожал плечами брат Лэльдо. — Похоже… похоже…

— Ну, на что это похоже? — не выдержала Лэса. — На то, что эта штука сломалась?

— Нет, вряд ли, — пробормотал себе под нос эливенер, пытаясь нажать какую-то кнопку. Но кнопка не желала нажиматься.

Вдруг сам собой осветился большой экран слева — тот самый, на котором можно было увидеть карту любой части планеты. И на этом экране возникло странное двойное изображение: светло-зеленые очертания Европы, а поверх них — изломанная красная линия, совершенно не напоминающая зеленые очертания материка.

— Это как понимать? — спросил Горм.

Брат Лэльдо тяжело вздохнул.

— Это понимать так, как и следовало ожидать, — выдал он мудреную фразу, но все его поняли. Ведь эливенер уже объяснял друзьям, что если карты, по которым они прокладывали маршрут локального корабля, слишком отличаются от того, что имеется в реальности после ядерной войны, — локальный корабль не сможет лететь самостоятельно. Корабль придется вести вручную. И так оно и вышло.

— Значит, вот эта красная линия показывает, как выглядят контуры Европы теперь, — сказал Иеро. — Я правильно понял?

— Да, ты все понял правильно, — кивнул брат Лэльдо.

— И что делать будем? — спросил Клуц. — На воду сядем? До берега далековато вроде бы, доплывем ли?

— Ну, доплыть-то мы можем, — мысленно проворчал медведь, — но лучше бы все-таки обойтись без купания.

— Обойдемся, — твердо сказал эливенер, снова принимаясь за кнопки и рычажки. — Обойдемся.

Все молча наблюдали за действиями брата Лэльдо. Потом Иеро спросил:

— А этот экран может составить новые карты? Я хочу сказать, не просто показать контур, а дать подробное изображение.

— Может, наверное, — сказал брат Лэльдо. — Ты уж сам этим займись, пожалуйста.

Священник принялся за ручки и кнопки под экраном, и вскоре ему повезло: он увидел изображение прибрежной части континента, к которому летела, да вот не долетела прозрачная полусфера. Потрудившись еще немного, Иеро превратил в красную линию доисторические очертания Европы, — таким этот континент был в незапамятные времена, до Смерти.

— Да, — сказал брат Лэльдо, мельком глянув на результаты трудов священника. — Разница ощутимая. Что ж, как-нибудь справимся.

Он тоже добился того, чего хотел. Прямо перед ним пульт раздвинулся и вместо белой поверхности открылась светло-голубая панель, также утыканная всякой всячиной. А потом из этого нового пульта выехало несколько больших рычагов, и еще внизу, из пола возле ног Лэльдо вылезли две педали.

— Ну вот, — сказал молодой эливенер. — Можно ехать дальше.