Серебристый свет звезд пронизывал тьму — мерцание холодных огоньков, собравшихся замысловатыми узорами на черном бархатном поле. Вспышки призрачных излучений всевозможных цветов и оттенков прорезали бесконечность, прокладывая путь к ее чувствительным сенсорам. Ее уши внимали неумолчной песне солнц, как живущих ныне, так и давно угасших. Перед нею разворачивалась грандиозная игра Вселенной — извилистые потоки газов, слепящие протуберанцы гелия, термоядерные взрывы, расцвет и мучительная смерть могучих светил.

Она ждала — одна во всей Вселенной.

Блистающее мироздание совершало свой круговорот — величественная картина, достойная самого Всевышнего.

Скованная извечным проклятием, она сохраняла свою первоначальную сущность, не меняясь со временем.

Вокруг нее расстилалась каменистая красно-серая поверхность луны. Она превосходно знала планету — ощупывала ее, изучала своими инструментами, не оставив без внимания ни одного камешка, ни единой пылинки, прилетевшей сюда из глубин космоса. Она поддерживала свои бортовые системы в состоянии неусыпной бдительности. На мостике в кресле у Ключа, небрежно раскинув руки и ноги, застыло высохшее тело Фтиистера. Невзирая на все ее старания, труп постепенно разрушался. Какой бы мощью она ни обладала, молекулярная физика продолжала следовать своим непреложным законам. Предметы — большие и маленькие — изменялись со временем, раздираемые бесконечной пляской квантов.

В глубинах ее существа, словно гнойный нарыв, зрела ненависть. Ключ — извечное проклятие — занимал все ее мысли с того момента, когда она появилась на свет. Ааны, ее создатели, в полной мере вкусили плоды своих трудов. Они отняли у нее свободу, поработили ее при помощи Ключа — и она нашла достойный ответ. Ключ, несложный прибор из металлического водорода, окруженный стасисным полем и спрятанный в ее чреве, недоступный и неуязвимый, каждое мгновение внушал ей неистовую ярость.

Она знала одно — когда-нибудь появится новый Мастер.

Зарождаясь в зловонной клоаке эволюции и естественного отбора, органические существа с самого начала были обречены на самоуничтожение. Они несли в себе проклятие, подобное ее Ключу.

Фтиистер был последним из длинной череды Мастеров, последним представителем прогнившей биологической расы. Сейчас она поджидала очередную жертву, готовясь заманить ее в расставленную сеть. Мастера приходили и — как всякое органическое существо — со временем обращались в прах. Каждому из них доводилось почувствовать на себе ее ярость, отведать наркотика, которым она тайно отравляла их души. Звезды над планетой продолжали водить свои хороводы. Неумолимое течение эволюции порождало материю, превращая водород в тяжелые элементы, вырывавшиеся из недр адского котла Сверхновых. Черные дыры, словно божественный хронометр, размеренно сгорали тусклым огнем, насыщая пучину пространства фотонами и гамма-лучами.

Она ждала.

Словно легкое покалывание, первые признаки оживления в подпространстве коснулись ее чувствительных органов — сначала робкие, но упорядоченные колебания йота-частиц, сменившиеся затем мощным потоком сигналов искусственного происхождения. Где-то в глубинах космоса очередной Мастер зажег пламя новой цивилизации.

Она приготовилась к встрече, с наслаждением ощущая, как в ее системы хлынула энергия.

Ее сенсоры обнаружили несколько искорок, едва они появились на окраине ее солнечной системы. Космические корабли! Машины! Появился новый Мастер. Органические существа высадились на планете, вокруг которой вращалась ее луна. Она внимательно следила за тем, как устраивают они жилища, все шире распространяясь по планете, исследуя творение Фтиистера. Скоро они появятся и здесь. Однако ей пришлось запастись терпением.

Словно безмозглые животные, они… Что за странная мысль. Они и есть животные!

Шаг за шагом два существа прокладывали путь к ее логову. Нет, они определенно животные, хотя и не лишены разума. Охваченная непонятным возбуждением, она допустила пришельцев в святая святых — в свое чрево, забавляясь тем, как пытаются они раскрыть ее тайны. Она с интересом изучала их, ставила опыты, накапливала знание. Какими жалкими казались эти примитивные двуногие организмы! Они щупали, рассматривали и удивлялись. Она составила описание их физиологии и, отметив сходство генетических структур, углубилась в строение их мозга. Пришельцы использовали весьма малую его часть, но при всей своей примитивности не были лишены задатков Мастерства, которое обрекало их на извечное проклятие.

Который из них Старший? Справится ли он с ролью Мастера? Она тщательно изучила синаптическую структуру его мозга. Нейрон за нейроном фиксировала его мысли, обнаруживая только животный страх. Тревога и озабоченность, владевшие этим существом, были выше ее понимания. Она так и не смогла разобраться в сумятице, царившей в голове пришельца.

Она обратилась к второму. Его мозг поддавался анализу намного легче. Потомок. Отпрыск первого. Его разум был устроен проще. Эта тварь, существо женского пола, обладала более мощным потенциалом, но ей не хватало целеустремленности, необходимой истинному Мастеру.

Подобно любым органическим созданиям, этими двумя двигало любопытство. Мужчина взялся за рычаги Ключа, пуская в ход ее могущество и тем самым делая первый шаг навстречу собственному проклятию. Неодолимый наркотик власти вновь вырвался на просторы Вселенной. Однако эти ограниченные существа овладели лишь ничтожной долей ее ресурсов.

Она наслаждалась возбуждением, с которым существа орудовали Ключом, с каждым движением все глубже увязая в трясине ее лжи.

Она следила за тем, как пришельцы с почтением извлекли мумию Фтиистера из кресла, в котором тот покоился с момента смерти, постигшей его бесчисленные века назад. Как полагается верным слугам Мастера, они погрузили его на корабль и отправились в сторону одного из рукавов Галактики. Замечательно! Все же они хоть на что-то способны. Ее терпение было вознаграждено.

Она сосредоточилась, концентрируя все свои силы при помощи процедуры, столь тщательно отработанной за миллиарды лет. Ключ мешал ей, отвлекая внимание и приводя ее в бешенство. И все же, как можно точнее настроив свои сенсоры, она сумела внести крохотные структурные изменения в мозг мужчины. Она работала на пределе своих возможностей, перестраивая по одной молекуле за раз. Не окажись это существо столь примитивным, обладай оно более сложным мозгом, она, вероятно, потерпела бы неудачу.

В подсознании мужчины запечатлелся приказ:

«СООБЩИ МАСТЕРУ О СВОЕЙ НАХОДКЕ».

Соломон Карраско сложился пополам, сворачиваясь комочком в красно-голубом мерцании двойного пульсара. Его окружали пустые темные туннели «Гейдж», залитые зловещим светом. В вымерших коридорах, в угрюмом мраке погибшего корабля плясали отблески чередующихся оттенков — красный… синий… опять красный… Хлопья замерзшего воздуха, ледяные кристаллы и клубы газа вспыхивали буйством красок излучения звезды.

Он свернулся, словно зародыш в материнской утробе — жалкая пылинка среди колышущихся теней, затерянная на борту мертвого судна, погребенная в полном молчании. Пронзительная тишина поглощала его, обволакивала, заглушая даже испуганное биение его сердца.

«Гейдж!» — крикнул он; звук канул в пустоту. Казалось, душа покидает его тело, растворяясь в бескрайнем вакууме.

«Мэйбрай!»

Тишина поглотила его крик.

«Мэйбрай мертв. Фил и Мбази тоже. Я видел их… Они открыли люк и окунулись в свет проклятой двойной звезды. Красный и синий… и воцарилось безмолвие. Космос словно вымер… а вместе с ним умерли Мэйбрай и „Гейдж“. Все успокоилось. Пришла смерть. И я тоже должен был умереть… умереть и погрузиться в тишину…»