Проблема в том, что новый российский пассионарий - западный homo economicus только по форме, тогда как по содержанию это все тот же старый добрый рудимент homo soveticus. В результате мы получаем химерического коммунального урода, которому, к счастью или горю, предстоит в очень скором времени стать доминирующим этническим архетипом жителей, проживающих на территории того, что некогда являлось Россией.

По вопросам исчерпывающего анализа homo soveticus, а также первого приближения к новому российскому пассионарию отсылаю читателей к исследованиям великого нашего ученого Александра Александровича Зиновьева, мы же сейчас займемся индийскими реалиями, рассмотренными в контексте вышеизложенной теории.

Как правило, динамику общества задает надлом, в нем присутствующий изначально. В Индии таким надломом является спайка трех цивилизаций, которая выдала на-гора химеру, болезненно напоминающую нашу российскую. Основа индийской культуры и быта - древнейшая цивилизация вед, которая сегодня сохранилась лишь в санскритском письменном наследии, в религиозных ритуалах, эзотерических практиках (джьотиш, аюрведа и т. п.) и в дхармашастре (этическом кодексе), основанной на "Законах Ману" (приблизительно 1250 г. до н.э.). Идею ведической цивилизации несет в обществе каста браминов - предельно малочисленная, утрачивающая влияние в обществе и размывающаяся под натиском урбанизма.

На ведическую основу наложилось более чем 750-летнее мусульманское влияние (начиная с 1001 года, когда Махмуд Газневи нанес поражение Джаяпале из индуистской династии Сахи), которое на бытовом уровне определяет в современной Индии гораздо больше, чем все остальные влияния вместе взятые. Наибольшее удивление туристов, вдохновленных по наивности Камасутрой и тантрическими перепевами Ника Дугласа и Пенни Слингер, вызывает тотальная асексуальность современного индийского общества и его предельное пуританство. Какая, к черту, Камасутра, если после прилюдного поцелуя Ричарда Гира и местной кинодивы Шильпы Шетти (апрель 2007 года, концерт в Нью-Дели, приуроченный к борьбе со СПИДом) на улицах Индии жгли портреты актеров, а мумбайские борцы за чистоту национальной идеи скандировали денно и нощно "Смерть Шильпе Шетти!" и "Долой оскорбителя индийской культуры!". Такое впечатление, что Камасутру придумали и описали марсиане.

На самом деле, так оно и есть: Камасутру написали совершенно другие индусы, точно так же, как совершенно другие мусульмане писали сказки "Тысячи и одной ночи". К современным индусам и мусульманам эти давно забытые традиции не имеют ни малейшего отношения.

Захват британцами Бенгалии в 1764 году положил начало третьей цивилизационной экспансии, которая по влиянию аналогична "лампочке Ильича" в России. Европеизация практически никак не проявилась на уровне религии и культуры, зато основательно изменила государственную систему Индии. Структура власти, парламентская форма правления, законодательная и финансовая система, почта, а также столь важные, хоть и внешние, признаки индустриального общества, как густая сеть железных дорог, мосты и - главное - гигантские центры урбанизма - все это подарки Туманного Альбиона.

Из причудливого симбиоза получилось то, что только и могло получиться: химерическое общество, время от времени взрывающееся заложенными в нем неразрешимыми противоречиями. Несовместимые и чуждые друг другу мусульманская, британская и ведическая системы ценностей, принципы нравственности и морали постоянно сталкиваются между собой, порождая не только формальные катастрофы (типа осенних терактов в Мумбае), но и неврозы, которые на бытовом уровне проявляются в ценностной дезориентации общества.

Если бы меня спросили, что угнетает иноземных путешественников в Индии больше всего, я бы не раздумывая ответил: "Отсутствие у индусов глобальных устремлений в жизни!" Самое трагичное, что самих индусов их дезориентация вовсе не угнетает, более того - они ее, по сути, не замечают, поскольку не осознают на рациональном уровне. Зато бледнолицый десант подобное отсутствие глобальных устремлений индусов бесит нещадно, поскольку напрямую отражается на качестве жизни этого самого десанта.

На прошлой неделе я продемонстрировал читателям, как концентрация индийского сознания на жизни здесь и сейчас в ущерб прошлому и будущему проявляется на уровне национального языка (все, что не сегодня, то "кал"). Теперь расскажу об ужасах этой концентрации на уровне быта.

В свое время я делился с читателями воспоминаниями о Ташкентском международном кинофестивале, на котором в советские 80-е годы я неоднократно трудился переводчиком. Помните легендарное словечко "Хоп!", коим узбекские организаторы отвечали на любую просьбу обеспечить транспорт для доставки будь то румынского режиссера на творческий вечер в местный кинотеатр, будь то кубинского сценариста, подкошенного стенокардией после ночного возлияния, - в больницу "Хоп! Хоп!" - говорили узбекские организаторы, и… ничего не происходило. Узбеки божились, что "Хоп" переводится безобидно - "хорошо", "ОК", однако, судя по результату, в словечке затаилась аббревиатура: "Х(рен) О(т нас) П(олучите)!".

Хотите верьте, хотите нет, но в Индии существует собственный "Хоп!", только вариантов больше. Эти и "Аччха!", и "Тхиике!", на худой конец - "Йес!" - все с неизменным результатом: дыркой от бублика! Единственное отличие от узбекского расклада: в индусской неспособности пунктуально выполнить обещанное отсутствует злорадство (у узбеков, надо полагать, продиктованное постылой зависимостью советской республики от метрополии), но от этого, как вы понимаете, не легче.

Как следствие, находясь в Индии, вы не можете ни на что и ни на кого полагаться, кроме самого себя. Поймите правильно: никто вам зла не желает, люди относятся к вам с предельным радушием, просто от природы они такие… безалаберные. Расслабленные по…исты - в растафарском смысле этого слова. Для наглядности продемонстрирую индусское отсутствие глобальных устремлений примерами из персональных мытарств.

Нетрудно догадаться, что максимум бублика возникает в ситуациях, связанных с цивилизацией и технологиями. Принести фрукты с рынка, подобрать ткань и сшить панджаби, состряпать панир тика масала - без вопросов: все делается быстро, энергично и эффективно. Зато запланировать экскурсию, вовремя подогнать машину, наладить работу - не приведи господи! - мобильной связи или - совсем уж инфернально! - настроить Интернет в интернет-кафе, где ты, черт бы тебя побрал, вроде как работаешь, состоишь в штате и должен хоть какое-нибудь лыко вязать, - это увольте! Тут уж, как говорится, "Lasciate ogni speranza voi qh’entrate"[Надпись на вратах Ада у Данте: "Оставь надежду всяк сюда входящий".].

Сколько я намаялся с мобильной связью и Интернетом в Индии в этом году, страшно подумать, не то что озвучить! Ладно бы - что-то там не работает, связь падает, подбираются неправильные тарифы. Это лютики. Постоянно обещают и… не делают, обещают и… не делают, моргают честными глазами и… не делают, улыбаются от уха до уха и… не делают, - вот ведь где цветочки порылись!!! При этом я вижу, что не понимают ни хрена, что говорят, не понимают, что обещают, вообще ничего не понимают, оттого ничего в результате и не получается! Зато - улыбаются!!! Постоянно травят лыбу, в которой сквозит - нет, не издевательство! - но упрек: "Да расслабься ты, чувак! Чего завелся? Дался тебе этот Интернет, эта мобильная связь! Посмотри вокруг: какая природа, какой океан, какие креветки жирные! Жизнь кипит, девушки тайком поглядывают, промеж себя хихикают, шушуку свою шушукают! А ты заладил: Интернет, Интернет!.."

Вхожу в интернет-кафе: "Связь есть?" "Ноу, сэр!" - и лыбится. Чему, собственно, радуешься? Что нет связи и клиент уходит? "О! Вот появилась связь! Вам везет, сэр!" Сажусь. Гружу письма - скорость 4 килобайта в секунду: "Почему у вас написано, что High Speed Internet, если скорость, как на дайлапе !" Что-то проверяет: "Нет, сэр! Скорость очень высокая - 100 мегабайт!" Я даже поперхнулся, но вовремя беру себя в руки: "100 мегабайт - это скорость локальной сети, а я говорю про Интернет". "Wide Area Network!" - гордится познаниями сотрудник интернет-кафе. "Да". "Wide Area Network тоже 100 мегабайт!" Без комментариев.