Он употреблял козье молоко, так как оно дешевле всего и беднейшие люди могут позволить себе его. Естественно, каждый, ограниченный идеей, тотчас же оценит — какой он великий человек! Но вы не знаете кое-чего о его козе! Я немного безумен: я не интересуюсь Махатмой Ганди, я интересуюсь его козой.
Я разузнал все про эту козу, и обнаружил, что его козу мыли ежедневно туалетным мылом «Люкс». Пища для козы стоила в те дни десять рупий — десять рупий было месячным окладом школьного учителя, — но никто не обращал внимания на это. Только одна женщина, самая разумная женщина из круга Махатмы Ганди, Сароджини Найду — позже она стала губернатором Северной Индии, — пошутила однажды, что для того, чтобы содержать бедного Махатму Ганди, приходится тратить сокровища. Его бедность стоит нам очень дорого.
Но это срабатывало. В политике он стал величайшим политиком, поскольку люди бедные думали: «Вот этот человек и есть наш настоящий представитель, потому что он живет как бедняк в коттедже, пьет козье молоко, путешествует третьим классом». Но они не знали подоплеки — содержать его бедность обходилось очень дорого.
Идею он взял от христиан. По рождению он индуист, но родился в Гуджарате, который, хоть в основе и индуистский, находится главным образом под влиянием джайнизма; люди не все джайны, но джайнизм всегда был тонким духовным влиянием во всем Гуджарате. Потом он уехал на Запад учиться, соприкоснулся там с христианскими миссионерами и много раз был на грани обращения в христианство. Если поделить его жизнь, то он на девяносто процентов христианин, на девять процентов джайн, на один процент индуист.
Но в этой стране большинство индуистов. Чтобы повлиять на этих индуистов, он использовал совершенно новый вид стратегии, которая состояла в том, чтобы жить как бедный человек. Его одежда, его жилье, его пища — все создаст у вас впечатление очень бедного человека. Но если рассмотреть все детально, беспристрастным взглядом, вы удивитесь: на самом деле все гораздо дороже, и даже богатейший человек, живущий во дворце, обойдется дешевле. Но он преуспел в обмане людей. Это одно из проклятий, которое христианство принесло человечеству. Другие религии помогли, но христианство — в высшей степени.
Халиль Джебран, сам христианин, не одурачен такой идеей.
Но вы, сильные и быстрые, не притворяйтесь хромыми перед хромым, полагая это благонравием.
Чем занимаются все ваши святые, которые живут как бедные люди? Это никоим образом не помогает бедным людям, это просто обременяет их.
В Индии миллионы монахов — индуистов, буддистов, джайнов. Все они живут жизнью бедняков. Бедняки не в силах справиться со своей собственной жизнью, а все эти миллионы монахов, которые ничего не производят, ничего не создают, сидят на шее у бедных индийцев, высасывая их кровь — и к тому же с огромным авторитетом, потому что они живут как бедные люди, - вы должны поклоняться им, вы должны кормить их, вы должны одевать их.
Я как-то сказал Рамдасу, сыну Махатмы Ганди, что если это сочувствие, благонравие и сострадание, — жить как бедный человек среди бедняков, — тогда как насчет всего остального? Если есть несколько слепых людей, должен я жить в слепоте? Или есть неразумные люди — а они есть, весь мир полон неразумных, — надо ли мне тоже быть отсталым и глупым, просто из сочувствия?
Нет, это не может быть критерием существа доброго, добродетельного, религиозного. Если кто-то болен, это не значит, что доктор должен прийти и улечься на другую кровать, чтобы помочь больному. Каждый видит всю бессмыслицу этого. Доктор должен оставаться здоровым, чтобы помогать тем, кто болен. Если он и сам заболевает из сочувствия, тогда кто же поможет? То же верно и для внутреннего роста человека.
Нет числа примерам вашей доброты, но вы не злы и тогда, когда вы не добры,
Вы лишь бездельничаете и ленитесь.
Каждый добр, более или менее; нет никого злого, это просто выдумки священников, чтобы заставить вас почувствовать вину, чтобы уничтожить даже ваше человеческое достоинство и гордость и сделать вас уязвимыми для духовного порабощения.
Есть добрые люди; есть некоторые другие, которые просто чуть дальше от добра, но приближаются... Это бескрайнее человечество, и мы почти как в очереди.
В одном из древних писаний Тибета утверждается, что небесные врата очень узки — только одному можно пройти. Естественно, если небесные врата столь узки, что пройти может только один, вам не удастся провести с собой контрабандой даже свою жену — или чью-то другую жену — места не хватает. Вам придется идти одному, но те, кто позади вас, тоже подходят — все ближе и ближе.
Есть степени божественного — более доброе, менее доброе, но добр каждый. Пусть это будет одной из фундаментальных деклараций: каждый по существу добр, а зло — всего лишь выдумка хитрых священников для эксплуатации человека.
Нет числа примерам вашей доброты, но вы не злы и тогда, когда вы не добры,
Вы лишь бездельничаете и ленитесь. Но нет ничего злого в том, чтобы быть ленивым, в том, чтобы двигаться медленно, в собственном темпе, нет ничего злого, если вы достигнете позже, тогда, как ваши друзья достигнут раньше. Вы должны прислушиваться к своей природе... Есть сильные люди
— не каждому быть Мохаммедом Али и не каждому следует стать великим боксером. Вы должны слушать свою собственную природу, держаться темпа своей природы и не состязаться ни с кем другим.
Жаль, что олени не могут научить черепах проворству.
Что поделаешь? Даже если олени и захотят научить черепах быстроте, им не удастся. Как мне представляется, мир стал бы менее прекрасным, если бы черепах не осталось вовсе — они создают разнообразие. Если бы были только олени, олени и олени, это не был бы богатый мир. Мир богат благодаря разнообразию. Не все святы, некоторые еще имеют смелость не быть святыми, некоторые еще достаточно смелы, чтобы не заботится о респектабельности. Мир утратил бы все свои цвета, если бы все были просто одинаковыми.
Жаль, что олени не могут научить черепах проворству...
Халиль Джебран не заглядывал в свои утверждения достаточно глубоко; иначе он не жалел бы об этом. На первый взгляд, утверждение кажется совершенно верным, но я говорю вам: хорошо, что ни олени не могут научить черепах проворству, ни черепахи не могут научить оленей ленивому образу жизни.
Сущее принимает каждого и каждому дает возможность; от мельчайшей былинки травы до величайшей звезды, сущее не делает различия. Все они необходимы, все они придают сущему колорит, разнообразие; иначе оно было бы таким монотонным — только вообразите, что каждый превращается в Махатму Ганди — все радуги пропали бы.
Вам известно, что в ашраме у Махатмы Ганди не позволялось выращивать розы? Никто не задумывается над такими пустяками, которые выявляют намного больше, чем великие действия, такие, как свобода Индии, о которой будет думать весь мир и будет описывать история. Но никто не опишет такого пустяка: он не позволял выращивать розы у себя в саду — только пшеницу, — потому что страна бедная и зачем вам розы?
Человек вообще не имел никакого эстетического чувства. Он читал Иисуса Христа много раз, но, похоже, не понял утверждения, сделанного Иисусом, что человек не может жить одним хлебом — розы тоже нужны. Не все это утверждение Иисуса Христа — половина его, а половина моя.
В вашем стремлении к вашей сущности исполина лежит ваша доброта: и такое стремление во всех вас.
Он подводит к самому существенному определению божественного: в вашем стремлении к своему высшему Я, в вашем стремлении ко всеобщему Я, в вашем стремлении исчезнуть, как капле, в океане существования — без всяких условий, без всяких ожиданий... — в этом стремлении ваша доброта.
И нет ни единого человека во всем мире, который не стремится — сознательно или не сознательно — быть больше, величественней, огромней, который не пытается достичь луны и звезд. Быть может, он не полностью осознает, он в полудреме, но все же его стрела ищет цель — хоть он и промахивается, потому что в полудреме. Но вы не можете звать это злом, вы можете только сказать, что он не осознает.
