Гражданская война в Испании развивается своеобразно: она то переходит в современную войну со всеми ее техническими усовершенствованиями, то ограничивается перебранкой и сердитыми выжиданиями. Испанцы слишком доверчивы, слишком благодушны для партизанской войны в тылу неприятеля. Однако даже этих миролюбивейших испанцев фашисты доводят до лютой ненависти. В тылу у фашистов люди начинают пошаливать: то перережут провода, то взорвут мост. В своих газетах фашисты любят говорить о чудодейственной богородице из Сарагосы; о населении этого города они предпочитают умалчивать. Сарагоса – крупный промышленный центр, фашисты расстреляли тысячи рабочих, всех расстрелять не смогли и они. Сарагоса – скрытый фронт в тылу Арагонского фронта.

Крестьяне Арагона жили бедно. Среди них больше половины неграмотных. Во многих деревнях местные комитеты{107} чудачат как могут: в одной отменили денежную систему, в другой обобществили кур, в третьей выдают крестьянину десяток папирос после предварительного экзамена – курит ли он всерьез или прикидывается?.. Несмотря на самодурство некоторых невежественных или фанатичных заправил, крестьяне ненавидят фашистов. Революция дала им помещичьи земли, она освободила их от жандармов, от попов, от алчных и бездельных «сеньоритос». Сколько раз я видел в нищих деревушках крестьян, которые несли кто яйцо, кто кружку козьего молока: «Бойцам на фронт». Крестьяне ловят фашистских диверсантов и приводят их в штаб.

На Арагонском фронте десятки тысяч прекрасных бойцов. При умелой организации эта армия могла бы давно взять не только сумасшедший дом, но Уэску и Сарагосу. Внезапные ночные атаки стали теперь обычным приемом республиканской армии, они свидетельствуют о смелости и находчивости бойцов, они нервируют фашистов и разъедают их укрепления.

Бои под Уэской начались двенадцатого июня. Уэска – мешок, с тылом город соединяет полоска в три километра шириной. Нетерпеливые журналисты уже [206] много раз, сидя в редакциях, брали Уэску. По боям в Каса-де-Кампо или на Хараме мы знаем, что три укрепленных километра стоят иных тридцати. Значение недавних боев в том, что они пробудили Арагонский фронт. Каталонцы поняли, что защищать Каталонию надо под Сорией, а не под Леридой.

Какой восторг на лицах всех бойцов, когда тридцать республиканских самолетов кружат над позициями фашистов! Комендант аэродрома Альфонсо Рейес – один из лучших начальников республиканской армии; это старый кадровый офицер и старый коммунист. В августе у него был десяток туристических самолетов; он собрал смельчаков – так родились «Красные крылья». На ветхом «брегете» Рейес бомбил укрепления Уэски. Он говорит мне: «Помните?..» Взволнованный, он смотрит вверх: двадцать истребителей сейчас вылетели, чтобы защищать Торасу, утром захваченную республиканцами.

На позициях я встретил одного бойца, арагонского крестьянина. Я его узнал по шраму на щеке. В августе он рассмешил нас: он приехал в Барбастро с древним мушкетом и объявил: «Кабанов бил, теперь буду бить генералов». Мы разговариваем; вдруг он начинает радостно смеяться: «Видишь? Танки, настоящие танки. А ты помнишь мушкет?..»

Один каталонец недавно сказал мне: «Ничего не поделаешь, мы – миролюбивый народ. В Каталонии были прекрасные химики, художники, садоводы, коммерсанты, инженеры, но полководцев у нас никогда не было. В нашем языке нет даже военных терминов…» На беду, у фашистов несложная терминология: итальянские бомбы и германские снаряды понятны всем и без словаря. Одиннадцать месяцев Арагонский фронт был неподвижной границей: по одну сторону – виселицы Сарагосы, по другую – кофейни Барселоны. Теперь этот фронт зашевелился. Сегодня атакуют республиканцы. Кто может поручиться, что завтра чернорубашечники, которые сейчас грабят Басконию, не предпочтут хорошо памятной им Гвадалахаре Лериду? Если республиканцы не скинут фашистов с арагонских гор, фашисты двинутся к побережью. Вскоре окажутся ненужными изящные столбики с надписями: «Осторожно – к фронту!». Арагонский фронт доживает свои последние дни: фашисты хотят, чтобы он стал Каталонским фронтом, решительность и сплоченность [207] республиканцев могут превратить его в Наваррский фронт.

июнь 1937

Репортажи с второго Международного конгресса писателей

Ассоциация писателей для защиты культуры создалась два года назад на международном конгрессе в Париже. В те дни многим писателям фашизм еще мнился локальной эпидемией, от которой старые демократы Европы защищены если не линией фортификации, то культурными традициями.

XIX век, казалось, давно мертвый, еще агонизировал в зале конгресса, подсказывая некоторым писателям пышные и туманные формулы, выдвигая вперед романтический малокровный лозунг «защиты». Два года не прошли даром. Развалины Прадо, Университетского городка теперь подсказывают писателям другой лозунг: «Наступление».

Второй конгресс писателей будет заседать в Валенсии и в Мадриде. Наверное, не один писатель напомнит своим сотоварищам, что конгресс работает под обстрелом фашистских орудий. Мы вправе напомнить о другом: наши перья – тоже оружие. Оно наведено на врага. И конгресс – это присяга бороться насмерть с фашизмом.

Заседание конгресса откроется 4 июля речью президента Испанской республики Мануэля Асаньи, который является одним из лучших писателей Испании, автором книги «Сад монахов». Испанскую делегацию будут представлять крупнейший поэт современной Испании – Антонио Мачадо, поэт Хосе Бергамин, революционный поэт Рафаэль Альберти и свыше 60 других писателей и поэтов.

Сегодня в Барселону приехали 52 иностранных делегата: немецкие писатели – Анна Зегерс, Вилли Бред ель, французские – Андре Мальро, Жюльен Бенда, Андре Шамсон, Селин, чилийский поэт Неруда, американский [208] критик Малькольм Каули, писатели Чехословакии и Китая, Исландии и Аргентины. В делегацию советских писателей входят Михаил Кольцов, Алексей Толстой, Фадеев, Вишневский, Ставский, Барто, Микитенко, Финк и Эренбург. В работе конгресса принимает участие командир одной из бригад немецкий писатель Людвиг Ренн.

3 июля актеры Валенсии под руководством поэта Альтолагирре устраивают спектакль в честь делегатов. Будет показана историческая пьеса поэта Гарсиа Лорки, расстрелянного фашистами, «Марьяна Пинеда». Работа конгресса будет посвящена ряду вопросов: индивидуум и общество, роль писателя, гуманизм, нация, помощь испанскому народу.

Конгресс собирается в исключительно трудные дни. Фашистские Германия и Италия открыто говорят о завоевании Испании. Многие представители демократических стран склонны торжественно повторить жест Пилата, тем паче что вода, которой этот основоположник невмешательства мыл свои руки, сейчас попахивает богатствами Басконии или Андалусии и открыто котируется на бирже.

Участие писателей Европы и Америки в работах конгресса покажет испанскому народу, что дипломаты – не нация, что в своей борьбе защитники независимости Испанской республики имеют верных союзников.

Валенсия, 2 июля 1937

Некоторые европейские правительства под предлогом политики невмешательства отказались выдать паспорта писателям, которые должны были выехать в Испанию на конгресс. Правительство Великобритании не выдало паспортов английским писателям. Несмотря на это, делегация английских писателей сегодня прибыла в Испанию. Вследствие паспортных затруднений на конгресс не смогли приехать Элленс, Фейхтвангер и другие писатели. Поистине трогательно стремление оберечь Испанию от перьев романистов – ведь Испания подлежит теперь только одному узаконенному вмешательству: германских бомбардировщиков и римских легионеров!

Вчера в пограничном городке Порт-Бу, который неоднократно подвергался бомбардировке, все население собралось, чтобы приветствовать приехавших писателей. [209]

Работа конгресса начнется завтра в здании муниципалитета Валенсии, которое, как известно, пострадала недавно от налета фашистской авиации.