– Она больше не опустится?

Алекс почувствовал, как спадает неимоверное напряжение, расслабленно опустил плечи и подошел к сыну. В фиолетовом свете его лицо казалось мертвенно-бледным. Алекс присел перед ним на корточки, вынул из кармана шорт платок и вытер испачканное личико малыша.

– Нет, Микки, не волнуйся. Сейчас пойдем домой.

– А она нам не помешает?

"Она", – рассеянно подумал он, – скорее "оно"… Хотел бы я знать, что нам теперь помешает, а что поможет!"

– Нет, не помешает. У тебя ничего не болит? Нигде царапинок нет?

– Не-ет. А ты возьмешь меня на ручки?

– Конечно. Вот только найду проход среди деревьев и возьму.

Алекс вдруг заметил, что стоит босиком – ну конечно, разве он мог бы бежать в шлепанцах!

Он посмотрел на грязные, рассеченные мелкими порезами ступни и снова ощутил, как неимоверно устал – как гудят мышцы ног, ноют плечи. Он закинул руку назад и осторожно потрогал лохмотья майки на спине. Под ними саднили и зудели глубокие ссадины. Алекс опустился на ближайшую ветку, сморщился от боли и устало уронил руки между колен.

– Сейчас, малыш. Папака немного отдохнет, и двинемся. Иди сюда…

Микки подошел к отцу и присел к нему на колени.

– Сильно испугался?

Малыш прислонил голову к его груди и успокоенно засопел:

– Не-ет, папака. Только спать очень хочется… А эта штука – она чья?

"Хотел бы я знать", – зло подумал Алекс. Но думать сейчас об этом, строить предположения у него не было сил. Он ласково взъерошил светлые волосики Микки.

– А вот мы дойдем до дома и все узнаем. – Он еще немного посидел, собираясь с силами, потом подсадил сына на руки и встал. – Устраивайся и засыпай. Теперь уже скоро. Мама, наверно, ждет нас и волнуется. Спи.

Он немного постоял на месте, с сомнением посмотрел на коварный потолок над головой, тяжело вздохнул и пошел искать проход в буреломной массе.

Алекс сообразил, что им нужно идти налево – туда, где еще час назад довольно густой сосновый лес сменялся редколесьем. Несколько лет назад в том месте проходила широченная, никому не нужная просека. Ее засадили молодыми деревцами, и, конечно, за такой малый срок они не могли создать густой и высокий лесной массив, подобный тому, в котором сейчас находились Алекс и Микки. А следовательно, после давильни там не мог образоваться плотный непроходимый бурелом. Алекс знал, что если ему удастся добраться до бывшей просеки, то по ней они смогут идти почти беспрепятственно.

Как только он тронулся в путь, Микки почти сразу уснул у него на руках, и Алексу пришлось очень туго. Он должен был пробираться сквозь завалы и не имел возможности ни как следует пригнуться, ни перелезть через преграды, ни растащить колючие еловые лапы в узких проходах. У него была одна свободная рука, и ею он мог только отводить от головы Микки тонкие ветки. Усталому Алексу приходилось искать обходные маршруты в тех местах, где они могли бы легко пролезть вдвоем, если бы Микки не спал. Несколько раз Алекс останавливался, собираясь разбудить сына, и всякий раз не решался это сделать. Пусть спит, думал он, пусть отдыхает: неизвестно, что еще ему предстоит увидеть и услышать…

Он уже понял, что находится под гигантским летательным аппаратом. Теперь, в тишине почти замкнутого фиолетового пространства, он хорошо слышал звуки, которые доносились из открытых люков днища. Это были вполне характерные звуки – лязг металлических конструкций, вой сирены, электронные контрольные сигналы, шипенье пневматики…

Алекс хоть и был гуманитарием, но также являлся сыном XXI века: он много раз летал на космических кораблях самого различного класса и прекрасно знал механическую и электронную атрибутику техники подобного рода. Сомнений быть не могло: это был звездолет, которого еще не видел ни один землянин.

А может, это земной аппарат, засекреченный, спросил он себя. Нет, такого быть не могло, никак. Мировое правительство уже давно не играло в секреты с населением Земли… К тому же Алекс точно знал, что ни один звездолет на Земле не умеет передвигаться с такой, можно сказать, малошумностью: шелест стрекозиных крыльев при снижении пришельца и посадочный грохот земных кораблей были несравнимы. И еще: зависать на космическом корабле в трех метрах над землей, не расплавив ее под собой огнем дюз, земляне тоже не умели.

Алекс протискивался в узкие и колючие тоннели зеленых проходов, отводил от лица гибкие ветви, продирался сквозь густые кроны и непрестанно думал о том, какую угрозу несет им прилет черного гиганта. То, что это непрошеный и нежданный гость, было ясно. С какой целью нанесен этот зловещий визит? Это робот или пилотируемый корабль? Один раз Алексу почудилось, что он слышит наверху топот множества ног и зычные команды. Он остановился и навострил уши, но больше ничего не услышал. Показалось… Но если все-таки – нет, если это инопланетные пришельцы, подумал он, то ведут они себя очень по-человечески.

Алексу ничего не оставалось, как только вооружиться домыслами и идти навстречу своей судьбе. Он преодолел последний завал и, запыхавшись, вдруг вывалился на открытое пространство.

Они добрались до просеки.

И оказались у края днища гигантского пришельца.

Алекс устало навалился спиной на плотное сплетение ветвей и радостно воззрился на нетронутый лес в ста метрах от них. Днище гиганта накрывало собой почти всю ширину просеки, и противоположная сторона леса смотрелась как темная стена огромного фиолетового коридора. Свет из люков недружелюбно струился на упрямо упершиеся в пришельца невысокие стволы молодых дубков и кленов.

Алекс посмотрел вдоль просеки. Сначала в одну сторону, потом в другую. Фиолетовый коридор с черным потолком и тонкими кривоватыми подпорками из молодняка, казалось, был бесконечен. "Ничего, – вдруг неожиданно для себя нервно хихикнул Алекс, – ничего, друг, – он поднял вверх грязное, исцарапанное, зло улыбающееся лицо, – если есть у тебя один край, значит, найдем и другой. И тогда, гад, я обязательно зайду к тебе в гости – внутрь, значит, зайду – обязательно. Тогда и поговорим…"

Прежде чем идти дальше, он задержал дыхание и чутко прислушался. И услышал…

Далекие-далекие звуки аварийных полицейских сирен комариным писком растерянно и бессильно пытались нарушить неколебимый сумрачный фиолетовый покой. Им вторили более низкие и надрывные сигналы пожарных машин. Что-то еле слышно металлически вещал дикторский голос.

Сквозь полупустое пространство просеки к Алексу прорвался зов растревоженного города.

Значит, это точно не плановая посадка и не земной аппарат, подумал Алекс. Власти включили уличную систему оповещения и подняли на ноги все аварийные службы. Этот гад поставил на уши весь регион, он не остался незамеченным…

Далекие городские шумы вдруг заглушились сухим треском пистолетных выстрелов и автоматных очередей. Стычка полиции с экипажем гиганта-пришельца! Все-таки внутри аппарата – живые существа, инопланетяне! Алекс озабоченно нахмурился. Кто они, эти чужаки? Удастся ли с ними справиться? Людей должны на всякий случай эвакуировать в бункеры мегаполиса, размышлял он; потом блокировать подходы к жилым кварталам, окружить звездолет и начать переговоры. Уже сейчас к нашему району стягиваются правительственные войска, включена ракетная "сфера". Подняты по тревоге все континентальные космические и военные подразделения.

Ничего, подумал он, все в порядке, наши одолеют кого угодно. Звуки боевых действий полиции почему-то придали ему уверенности. Он вдруг почувствовал прилив бодрости и сил. "Мы не одни, Микки! Все будет нормально! Нам надо только дойти до дома!" – тихо шепнул он сыну и улыбнулся в маленькое розовое ушко.

И в этот момент – только сейчас! – в нем возник тихий-тихий вопрос, очень тихий, бесстрастный голос… "Как там Кэтти?" – спросил он. Алекс вскинулся. Боже, он совсем забыл о ней! К горлу подступила тошнота, и в груди неожиданно занялась такая тревога, что он охнул. Как она, где? Что с ней? Почему он вспомнил о ней только сейчас?