— Нет, — пробормотал он. — Я просто мобилизуюсь в экстремальной ситуации…
Милицейская машина проехала мимо, не снижая скорости. Мы облегченно перевели дух.
— Теперь можете не наваливаться, — прошипела я. — Опасность миновала!
— Кто знает! — отозвался Антон, однако снизил нагрузку на мое плечо. — А из тебя действительно получилась бы хорошая жена! — добавил он, когда мы вышли на Большой проспект.
— На дешевые провокации не поддаюсь! — ответила я, стоя на краю тротуара. — Лучше бы вы встали в сторонке! Мне одной легче будет остановить машину.
Антон послушно отступил в тень.
Я подняла руку, и почти сразу рядом со мной затормозили аккуратные чистенькие «Жигули» очень подходящего к сезону цвета «белая ночь». За рулем сидела крепкая тетка средних лет в синем спортивном костюме и кепке-бейсболке, надетой козырьком назад.
Я сделала знак Антону. Он подошел к машине, по-прежнему слегка покачиваясь — видимо, очень хорошо вошел в роль.
— Муж? — проговорила, взглянув на него, тетка. — Налакался?
— Да как водится, — подтвердила я, заталкивая Антона на заднее сиденье. — Не уследила…
— На фига он тебе нужен! — проговорила бомбистка, презрительно покосившись на Антона. — От них, от мужиков, одни неприятности! Я вот своего бросила — так словно заново жить начала! На десять лет помолодела! Вот ты думаешь — сколько мне лет?
— Тридцать пять… — ответила я, чтобы польстить тетке. На самом деле она выглядела на сорок пять.
— Вот видишь? — обрадовалась она. — А ведь мне уже больше сорока! Вот что значит — сама себе хозяйка!
— Ну, все-таки муж… — проговорила я, не выходя из роли, — кормилец… добытчик…
— Вижу я, какой он кормилец! Что ты, сама себя не прокормишь? Я вот тоже не всегда машину водила…
— Жалко все-таки…
— Ну и дура! Куда едем-то?
— К Театральной площади, на Крюков канал…
Пробок в этот час уже не было, и мы очень быстро домчали до дома Карабасовой тетки. Лихая бомбистка высадила нас перед подъездом и укатила, напоследок оглядев с явным неодобрением.
Дождавшись, когда ее машина скроется за углом, я повернулась к Антону Степановичу:
— Все, выходите из роли подвыпившего мужа и перевоплощайтесь в любящего племянника! В какой квартире живет ваша тетя Маша?
— В двенадцатой… — неуверенно проговорил он, озираясь по сторонам, — или в тринадцатой…
— Но вы же уверяли меня, что очень хорошо помните ее квартиру, найдете без труда!
— Да найду, найду! — успокоил меня Антон. — Ты не переживай! Сейчас нам нужно во двор, мимо помойки…
Мы вошли во двор. Он весь был разрыт, как будто здесь недавно проходили учения саперного батальона. Возле одной стены лежали ржавые трубы, возле другой — новые, привезенные на замену.
— Ну, и где ваша помойка? — раздраженно осведомилась я. — То есть весь этот двор похож на помойку, но это, по-моему, не совсем то, что вы искали…
— Да, той помойки нету… — озабоченно бормотал Мельников. — Но я вроде узнаю… кажется, нам нужно в этот подъезд…
— Кажется или вы уверены? — поинтересовалась я. — Одно дело — заявиться вечером к тетке, пусть и не родной, но беспокоить незнакомых людей…
— Не волнуйся, — успокоил меня Антон. — Все в порядке! Я узнаю подъезд, тут такое крылечко разбитое…
Разбитое крылечко не казалось мне достаточно верной приметой, здесь каждое второе крыльцо было в таком состоянии, однако я не стала разубеждать Мельникова и решила положиться на его память. Дверь подъезда, хотя и была оснащена кодовым замком, легко открылась — кто-то из жильцов или гостей дома подложил щепку, чтобы она не закрывалась до конца.
— Ну вот, все правильно! — радостно сообщил мне Антон, поднимаясь по лестнице. — Это тот самый подъезд! Видишь, здесь раньше камин был, в этом камине кошка котят вывела…
Действительно, на площадке первого этажа просматривалось что-то вроде давно разрушенного камина. Я успокоилась и последовала за Карабасом.
Он поднялся на четвертый этаж и остановился перед дверью с номером девятнадцать.
— Вот она, эта квартира! — сообщил Антон с заметной гордостью. — Я ведь говорил, что найду ее!
— Вы не ошибаетесь? Вы уверены, что это именно та квартира? — поинтересовалась я. — Ведь вы говорили, что она то ли двенадцатая, то ли тринадцатая…
— А я всегда цифры путаю! У меня это с детства! — воскликнул Антон жизнерадостно. — А квартира точно та, вот здесь еще гвоздь в дверь забит, я его хорошо помню…
Я хотела поинтересоваться, как же это Антон Степанович работает управляющим банка, если путает цифры, но решила воздержаться от колкости — тем более что наше приключение, кажется, приближалось к концу.
По крайней мере, мое в нем участие.
Антон поднял руку и нажал на кнопку звонка.
Из-за двери донеслась мелодичная трель.
Я думала, что нам придется долго ждать, пока старушка добредет до двери, но почти сразу из квартиры раздались быстрые шаги, и бодрый голос воскликнул:
— Сейчас, дорогой! Одну секунду!
— Так значит, вы все-таки предупредили тетушку о своем приезде? — Я оглянулась на Мельникова. — Судя по всему, она вас ждет!
— Да нет. — Антон недоуменно пожал плечами. — Я же говорю — у меня не было ее телефона…
— Может быть, у нее есть еще один племянник кроме вас?
— Насколько я помню, у нее никого не было… она была совершенно одинокая, поэтому и поселилась вдвоем с моей тетей Дашей…
Мы не успели закончить свою дискуссию, как дверь квартиры распахнулась. На пороге стояла вовсе не старушка — божий одуванчик, которую я ожидала увидеть. Перед нами стояла довольно моложавая женщина неопределенного возраста, на мой взгляд, слишком кокетливо одетая и не по возрасту ярко накрашенная. На ногах у нее были розовые пушистые тапочки на высоких каблуках, на которых она стояла очень неуверенно.
У меня пропали последние сомнения, что Антон Степанович перепутал квартиру, и сейчас нам придется извиняться за вторжение к незнакомому человеку.
Мы стояли на плохо освещенной лестничной площадке, и хозяйка квартиры не сразу разглядела моего спутника. Сощурившись, она нараспев проговорила:
— Вале-ерочка! А я уж тебя заждалась! У меня и ужин остыл… А кто это с тобой?
— Куда вы меня привели? — тихо прошипела я в ухо Антона Степановича. — Говорила я вам…
— Здравствуйте, тетя Маша! — не слушая меня, воскликнул Карабас. — Давно не виделись! Как вы хорошо выглядите! Помолодели!
— А кто это? — Хозяйка квартиры попятилась, вглядываясь в Антона. — Антошенька, ты, что ли? А что это ты так поздно? И не позвонил! Я тебя и не ждала!
— Не прогоните, тетя Маша? — С этими словами Антон Степанович шагнул в прихожую. Мне ничего не оставалось, как войти следом за ним.
Заняв стратегическое положение посреди прихожей, Карабас продолжил:
— Такое дело, тетя Маша… у меня сейчас… гм… семейные проблемы, так нельзя ли у вас пожить? Совсем недолго, буквально несколько дней…
— Понимаешь, Антоша… — проговорила хозяйка, нервно теребя краешек кокетливого передника. — Я, конечно, рада тебя видеть, но я теперь не одна…
— Не одна? — машинально повторил за ней Антон. — В каком смысле не одна?
— Я теперь не одна и не знаю, как отнесется Валерий Анатольевич… может, он будет недоволен…
— Валерий Анатольевич? — Кажется, Антон был способен только повторять за хозяйкой ее слова. — Кто такой Валерий Анатольевич?
— Муж мой! — с заметной гордостью произнесла тетя Маша и двумя руками разгладила передник.
— Муж?! — Антон широко раскрыл глаза и уставился на тетку в немом изумлении.
— Муж! — повторила та. — А что тебя удивляет?
— Но, тетя Маша, вам уже…
— Вот только не надо этого говорить! — прервала его тетка. — Женщине столько лет, на сколько она себя чувствует, а я после встречи с Валерием Анатольевичем чувствую себя двадцатилетней! И вообще, Антошенька, любви, как ты знаешь, все возрасты покорны!
— И кто этот ваш Валерий Анатольевич? — осведомился Антон. — Пенсионер-доходяга?
