Ирма повернула голову, втянула носом воздух, чихнула и снова отвернулась.

– Не действует, – печально констатировал Антон.

– Может, ей колбаски дать? – несмело предложила Наталья, которая тоже с интересом наблюдала за действиями Вени.

– Нам кинолог сказал, что она недавно поела, – покачал головой Федя.

– Эх, не умеете вы с женщинами обращаться, – умудренным тоном заметил Дирол. – Дайте я попробую.

Он подошел к Ирме, сел перед ней на колени, сложил руки как для молитвы и на манер восточных сказителей затараторил:

– О, несравненная и распрекраснейшая Ирма… э-э… Шариковна. Твои глаза как ясные звезды, щеки твои словно бархатное покрывало теплой ночи, нос твой подобен черносливу, наливающемуся соком… Пожалуй, это я уже загнул, – себе под нос пробормотал он, но тут же продолжил: – Тело твое такое гибкое и сильное…

– Э-э, Дирол, по-моему, ты увлекся, – всерьез начиная опасаться за душевное здоровье сокурсника, остановил его Веня. – Смотри, даже Ирма удивилась.

Собака действительно подняла голову и уставилась на Зубоскалина. На морде ее явно отражалось недоумение, что привело Дирола в полное отчаяние.

– Ну, Ирмочка, пожалуйста, помоги нам, – не зная, что еще сказать, взмолился он. – Если мы не найдем владельца этой кепки, Стеблов нас в порошок сотрет, а Мочилов этот порошок по ветру развеет. Не дай погибнуть во цвете лет.

Как ни странно, искренняя мольба возымела так долго ожидаемый положительный эффект. Ирма хоть и с неохотой, но все же поднялась, понюхала кепку, повела носом из стороны в сторону и засеменила к входной двери.

– Ура, сработало! – разом закричали курсанты и побежали за овчаркой.

Ирма след взяла моментально. Что ни говори, а работу свою она знала превосходно. Собака спустилась по лестнице и выскочила из подъезда на улицу.

– Главное, ее не упустить, – приговаривал на бегу Веня.

– Надо было сразу ее за поводок хватать, – поучительно пробасил Пешкодралов.

– Не учи, без тебя знаю, – не совсем вежливо буркнул Кулапудов, замечая, как Ирма свернула за угол дома.

Курсантам пришлось ускорить бег. Через секунду они свернули за угол и тут же наткнулись на остановившуюся Ирму. Собака растерянно тыкалась носом в снег и скребла лапами.

– Смотрите, она что-то нашла, – проговорил Веня и принялся помогать Ирме откапывать находку.

Вскоре неизвестный предмет обнаружился. Это была бутылка из-под водки, причем на дне еще плескалось немного жидкости, а жестяная крышечка была плотно завернута на горлышке.

– Ага, значит, преступник пил водку и бросил бутылку в сугроб, – констатировал Кулапудов и, сунув бутылку под нос Ирме, приказал: – Искать, Ирма, искать.

Овчарка не заставила себя упрашивать, понюхала бутылку и понеслась дальше. Однако на этот раз Андрей Утконесов успел удержать поводок и первым понесся за собакой. А Федя между тем припрятал найденную бутылку в карман в качестве вещественного доказательства.

Ирма, опустив голову к земле, петляя и иногда останавливаясь, бежала долго. Курсанты, занятые погоней за Андреем и Ирмой, даже перестали обращать внимание на то, куда ведет их собака. Они и не заметили, как пересекли несколько улиц и оказались в частном секторе. Поняли они это только тогда, когда овчарка остановилась у калитки одноэтажного, чуть покосившегося деревянного дома и громко гавкнула.

В ответ ей раздался лай из-за калитки, и огромная кавказская овчарка кинулась на забор, едва не повалив его. Ирма неожиданно испугалась, заскулила и спряталась от врага за спину не менее напуганного Андрея.

– Значит, преступник живет здесь, – оглядывая дом, проговорил Веня и хотел уже было постучать в калитку, как входная дверь на крыльце дома открылась и из нее вышла полная женщина лет пятидесяти.

– Вам кого? – спросила она, но ее вопрос потонул в неистовом лае кавказской овчарки. Тогда женщине пришлось прикрикнуть на своего питомца: – Пупсик, заткнись!

– Ничего себе пупсик, – усмехнулся Пешкодралов. – Этот пупсик любого из нас проглотит и воды запить не попросит.

Однако Пупсик, по всей видимости, хозяйку уважал, а потому быстро замолчал и полез в свою конуру. Женщина тем временем приблизилась к калитке и повторила свой вопрос:

– Вам кого?

– Милиция, откройте, – сделав суровое лицо, потребовал Веня.

– Ой, господи, неужто снова за кренделем моим пришли? – испугалась женщина. – Чего он опять натворил?

– Вы на какого кренделя имеете в виду? – растерялись курсанты, переглядываясь между собой.

– Да мужа моего, Ваньку Недоделова.

– Вот-вот, именно его нам бы и хотелось увидеть, – тут же подтвердил Веня. – А это случайно не его кепка? – решил уточнить он, протягивая через забор найденную в квартире Мартышкиных кепку.

Женщина взяла протянутую ей вещь, покрутила в руках, зачем-то понюхала и, сощурив глаза, прошипела:

– Точно его, гада. А где нашли-то?

– У одной женщины…

– Ага, я так и знала, – злорадно воскликнула Недоделова. – Мало того, что бандит бандитом, пьяница, так еще и по бабам шляется. А ну-ка, проходите в дом, – воинственным тоном приказала она курсантам и открыла калитку.

Ребята один за другим просочились мимо конуры Пупсика к крыльцу. Однако Ирма входить во двор категорически отказалась. Она села возле калитки и, подняв голову, жалобно заскулила. Пришлось Феде снова взваливать Ирму на плечи и таким образом переносить к крыльцу.

– Собаку в дом не ведите, – сразу предупредила Недоделова.

– Но ее одну тут нельзя оставлять, – расстроились ребята.

– Она вашего Пупсика загрызет, – сделав страшные глаза, предостерег Федя.

Однако на хозяйку дома предостережение не возымело никакого действия, она уперла руки в бока и сказала:

– Хоть я и переживаю за Пупсика, но в дом вашу собаку все равно не пущу. Пускай лучше кто-нибудь здесь останется.

– Тогда, Федя, придется тебе с Ирмой тут побыть, – вынес решение Веня. – Видишь, она тебя уже почти полюбила.

Ирма действительно прижалась к ноге Ганги и жалобно взглянула в глаза курсанта. Федю этот взгляд так растрогал, что он молча согласился защищать собаку от страшного Пупсика.

В доме было тепло и пахло пирожками с капустой.

– Прямо как у нас в деревне, – блаженно принюхиваясь, пробормотал Пешкодралов.

– Так где ваш муж? – приступил к делу Веня, оглядывая небольшую прихожую, в которой было несколько дверей.

– В комнате, дрыхнет. Где же ему еще быть, пьянице проклятому, – махнула рукой хозяйка в направлении одной из дверей.

– Проводите нас, – строго приказал Веня, и женщина повиновалась.

Она провела курсантов в комнату, где на диване лежал тщедушный пьяный мужичонка в замасленных брючках и такой же замасленной рубашке.

– Вот он, гад, напился, меня побил и спать завалился, – с ненавистью глянула на супруга женщина.

– Хр-р, – как будто в ответ на упреки всхрапнул Недоделов.

В этот момент на крыльце раздался жуткий лай, и Недоделова, бросив курсантам: «Я посмотрю, что там», бросилась в прихожую.

Близнецы Утконесовы общими усилиями усадили Недоделова на диване, от чего тот немного пришел в себя и даже приоткрыл один глаз, а Веня начал допрос:

– Это вы Иван Недоделов?

– Я, – мотнул головой мужик.

– А вот эта кепка ваша?

– Моя, – снова согласился Недоделов, даже не взглянув на головной убор.

– Тогда скажите, вы знаете Николая Мартышкина? – продолжал допрос Кулапудов.

– Не знаю, – на этот раз отрицательно мотнул головой мужчина.

– Притворяется, что был не знаком с жертвой, – объяснил его ответ Андрей.

– Точно, – согласился с ним Веня и задал новый вопрос: – Тогда как вы нам объясните то, что ваша кепка оказалась в квартире убитого сегодня ночью Николая Мартышкина?

– М-м, – сказал Недоделов, закрывая глаза и начиная заваливаться на бок, но близнецы вновь вернули его в сидячее положение.

– Отвечайте, – потребовал Веня. Но Недоделов снова уснул, о чем возвестил тоненький храп.