Милая моя бомжеватая интеллигенция из «официальной научной общественности» «академического» толка». Я имею в виду вас, наследники «великого русского ученого, Совести Эпохи», всю жизнь произучавшего «Нестора» и не заметившего там не только сплошной белиберды, но даже и подтертых, выдранных и замененных страниц. Вам не привыкать. В вас так въелась ваша лживая наука, что вы в нее и взаправду теперь верите, хотя по молодости, наверное, и взбрыкивали по некоторым вопросам, но потом, получив степень и приобретя научную дородность, успокоились. Ваша ругань мне будет даже приятна, ибо она покажет мне, что я прав. Вы ведь «специалисты» в этих вопросах. Но, скорее всего, вы не будете предметно критиковать, вы просто скажете, что «эту галиматью не читали, ибо там нечего читать», и добавите, что я сумасшедший. Как это вы догадались, не читая, никто не узнает. Но вы то знайте, мне все равно будет приятно.
Признанные «корифеи» наук, которые я в своем исследовании затрагивал. Я уверен, что вам всем, как одному, моя книга не понравится, но причины будут разные, так сказать, перекрестные. Мои выводы по конкретной «вашей науке» будут приняты без сомнения резко отрицательно, пренебрежительно, уничижительно и бесповоротно. Ибо кто смеет еще в этом мире не только знать «их науки», но и вообще рассуждать по поводу их «приватизированных мнений»? А вот те места, где я обсуждаю темы из других наук, не являющихся их профессиональной вотчиной, опять же таки уверен, будут приняты снисходительно, а может быть даже и с одобрением. Ибо они с полным корпоративным правом могут здесь выражать свои конкретные чувства, а не утрамбованные «официальные версии» их собственных наук, которые они обязаны «блюсти» согласно тому же корпоративному праву как блюдут гаремные жены охраняемую верность султану. Ваши мнения о моем исследовании, которое вы выскажете по своей области науки, меня нисколько не затронут, я не буду их просто принимать в расчет и в зачет. Зато ваши мнения по другим частям моей работы, где вы будете выступать в качестве дилетантов, я с благодарностью выпишу и буду ими гордиться. К «некорифеям» я не обращаюсь в этом абзаце потому, что им или не дадут высказаться, или заставят высказаться «по кальке», в зависимости от того, что они будут думать на самом деле.
Господа ученые, включая корифеев, занимающиеся науками, о которых я даже не упомянул в своем труде, на вас у меня большая и основная надежда. Я не говорю, что вы все поголовно будете мне петь осанну, притом по всем разделам моих исследований. Нет, так вообще не может быть в принципе. Но я уверен, что, например, математики и физики воспримут с интересом все то, что я тут высказал. Тут требуется логика и даже не научная (хотя я и не знаю, что такое научная и ненаучная логика и чем они отличаются), а обыденная человеческая, то есть логика без определительных прилагательных. Главное в вашей логике будет то, что она общечеловеческая. Поэтому к этим господам ученым, которым посвящен настоящий абзац, примкнет все «прогрессивное человечество», не имеющее титула «ученый», попросту остальное население, умеющее читать. В кавычки же я вас взял потому, что коммунисты настолько затаскали это словосочетание, подразумевая под ним одних олухов, что для придания этому словосочетанию первозданной свежести мне пришлось взять его в кавычки, чтобы вы не считали себя коммунистическими олухами. Мне очень нравится это словосочетание, оно несет в себе очень конкретный первоначальный смысл, и зачем же мы его будем лишаться из–за коммунистов, которые скоро вымрут как мамонты. Тогда мы снимем кавычки, и будет как прежде.
Люмпен–пролетариат сельского и индустриального труда по найму я прошу не беспокоиться, хотя я уже и обращался к вам немного выше. Я только хочу заметить еще вам, что согласно генетике, в которой вы совершенно ничего не смыслите, мало того, даже не верите в нее, у вас могут родиться дети, притом почти в той же пропорции, что и у великих людей нашей планеты, которые будут двигать науку не хуже величайших представителей человечества. Прошу это зарубить себе на носу, или выколоть тушью на предплечье. А то как–то стыдно уже выкалывать «не забуду мать родную», и с этой вечной надписью требовать у нее же с жалкой пенсии на бутылку.
Я совсем было уже хотел закончить этот раздел, но вдруг вспомнил, что ни словом не обмолвился о молодежи, лет эдак до двадцати пяти, из всех вышеперечисленных «сословий». И из своей забывчивости теперь хочу сделать вывод. Разве можно забыть, что у тебя есть руки, ноги, уши и глаза, родня, долги и предстоящая свадьба? То–то и оно. А о вас, дорогие наследники, я забыл. Почему, спрашивается? А потому, что в моей родной стране, за редчайшим исключением, молодежь вовсе не думает до 30 лет, как же она будет жить дальше, завтра и послезавтра, исключая, конечно, предстоящие дискотеку с выпивкой или вечеринку по старомодному. Я эту тему уже рассматривал в предыдущих разделах, так что вернитесь к ним опять, если вас заинтересует, почему я вас забыл. Эту книгу вы тоже читать не будете, даже если она случайно попадет вам в руки, и это основная причина, из–за которой у меня такие печальные и пессимистические представления о будущем нашей родины.
Заключение: за последней чертой
Вы думаете, почему американцы выкрали у нас из Испании, приехавшего туда на симпозиум, математика–специалиста по расчетам последствий глобальной ядерной катастрофы под названием «ядерная зима», которого и след ныне простыл? Вы думаете, почему американцы вновь обеспокоились своим «ядерным зонтиком» вопреки тому, что эта задача на сегодняшний день трудно реализуема? Почему они «расширяются на Восток» своим НАТО? Почему, наконец, они благоволят коммунистическому Китаю, не пуская его, однако, к стратегическим технологиям? Они видят, что наши скотовладельцы находятся у последней черты. А у последней черты от людей с атавистическим мышлением, твердолобых в своем укоренившемся стремлении иметь рабов, можно ждать любых непредсказуемых проявлений воли под названием «после нас – хоть потоп» или «не мне – так никому». Со стопроцентной уверенностью это, по крайней мере, отрицать невозможно. И они поступают тоже по старой русской пословице, имея в виду себя, разумеется: береженого бог бережет.
Горбачева они понимали и могли его просчитать, недаром этот неутомимый старик так ныне идет в гору, даже помолодев. Ельцина они не понимали, но у них не было выбора. Да его и понимать нечего. На мой взгляд, весь Ельцин – сгусток рабовладельческой элиты, который всю свою жизнь посвятил только власти как личному оргазму, и ничему другому. А когда он из–за непреодолимого алкоголизма стал ее терять безвозвратно, соратники–рабовладельцы его, переключившись на манию «гобсека», силой заставили его передать эту власть в руки «надежного человека», чтобы охранить «завоеванное», то есть наворованное. «Надежный человек» понятен американцам как «шило в мешке», но они это не произносят открыто, тем более, не высказывают ему это прямо в глаза на встречах «восьмерки», которая фактически по–прежнему «семерка». И они перестали выжидать, как при Ельцине, и дело тут не в смене «руководства» Белого дома.
Ныне строится «новая Россия» как атавизм тысячелетней, вернее, всего пятисотлетней Руси. И это страшно. Нет, не нам, мы такие же как и прежде. Мы и на соломе с крыш как в кинофильме «Председатель» проживем. Страшно цивилизованному миру, вернее, тем, кто им руководит, ибо изнеженный народ этого мира ни о чем другом, как он проведет, скопив деньжат, свой отпуск на каких–либо экзотических островах, посоревнуясь там с недельку с миллионерами, не думает. Вот поэтому этому народу и показывают ежедневно по телевизору, как их правительства борются с «ящуром», нажимая на картинки сжигания гор коровьих трупов. Ибо покажи им нечто посерьезнее, окочурятся напрочь.
Расклад же у нас внутри такой. Народу нашему хорошо, не совсем так как ему хочется, но в общем – хорошо, он вполне с состоянии жить еще хуже. Он научился выживать, поэтому не на пределе, как может показаться со стороны. Так можно жить вечно. Другое дело – наши правители, владетели этого народного стада. Они видят немного дальше и там – сплошная тьма. Чтобы держать народ в узде, не требуется так уж много сил, генетика свое дело сделала. Но главная сила, движущая стадовладельцами, а именно – хвастовство, сужается как шагреневая кожа. Они впервые чувствуют презрение остальных держав, которое и всегда чувствовали, но могли ответить или пообещать ответить штыками, совершенно так, как обещал Николай I прислать зрителей в Париж на спектакль о распутстве Екатерины II. И от этого нестерпимо обидно, так обидно, что они начинают невпопад суетиться, чтобы восстановить невосстановимое.
