Я хотел, было, уже закончить, но вспомнил, что не годится иметь «всеобъемлющую», хотя и «стройную» теорию чего бы–то ни было. Этот принцип я проповедовал всегда и меня с него не столкнуть никогда. Это я хочу опять возвратиться к третьему пункту или «киту», провозглашенному в начале статьи, где я вспоминал ученых и формулы «бытия». Я на этом вопросе останавливался в предыдущих разделах, но я не очень уверен, что вы об этом помните. Поэтому сформулирую здесь простым упоминанием фактов то, что по любому вопросу для полноты картины его представления необходимо рассматривать и согласовывать, насколько это возможно, любые возникающие в головах людей теории по поводу этого вопроса, даже самые «бредовые». И до тех пор, пока все эти теории не будут полностью согласованы, вопрос не будет разрешен. Тут самое главное состоит в том, что никаким приказным порядком и никакими «основоположниками» нельзя избежать необходимости согласования именно всех теорий. Я это пишу, а сам думаю, что ведь это все записано почти во всех конституциях мира, и, тем не менее… я это пишу, как будто не знаю. Такова жизнь.
Начну с происхождения человека из обезьян, раз уж у меня заголовок такой. О теории Дарвина я уже говорил, говорил даже о том, что сперва ему очень поверили другие ученые–натуралисты, а потом почти все забыли, воодушевленные новыми идеями, потом почти отказались от его взглядов. Тут выплыла теория Поршнева о том, что люди получились из обезьян на фоне каннибализма, вдруг начавшего процветать среди обезьян. Между ними вклинились представления о том, что вообще люди прилетели к нам из космоса и из–за поломки своего межзвездного корабля остались размножаться, немного скрестившись с обезьянами. У всех этих теорий есть как очень сильные стороны, так и очень слабые. Вот если бы кто–нибудь взялся и соединил все это в кучу, тогда бы вышел толк. Куда там, приверженцы каждой из теорий стоят насмерть за свою теорию, а про остальные говорят, что это чушь несусветная. Ладно бы только это. Они ведь еще и подтасовывают факты в свою пользу, а самые честные из них просто что–то замалчивают, а что–то, наоборот, выпячивают. В результате получается хаос, в котором простой человек ничего не может понять и ехидно улыбается. Наука сильно вредит себе этим. Если бы не формулы, особенно с применением числа «пи», ученым уже давно бы вообще перестали верить.
Возьмем капитализм и социализм или «высшую его стадию – коммунизм». Заметьте непредвзято, что в обеих системах есть много очень хороших сторон, а доказываются они всей историей человечества. Например, ну чем виноват человек, что он дурак, и не может создать с нуля фирму «Майкрософт»? Ведь обидно же ему, появились–то все из известного места равноправными?
Ладно, Гейтс хотя бы собственными головой и трудом все это сделал, не так обидно. А наследники его, которые могут оказаться еще дурнее, они–то по какому праву? Опять же, и поровну все делить нельзя, никак не получается. Бывшие «советские люди» не дадут соврать. В связи с этим я хочу дать некое разъяснение, идея которого как–то все не доходит до нашего сознания, не знаю: специально или случайно?
Не Рейган своим зашкалившим за 300 миллиардов долларов в год военным бюджетом развалил социализм, как абсолютное большинство людей считает. Отнюдь. Это было честное 70–летнее соревнование общественных систем, позволившее только к 60–й годовщине соревнования принять Рейгану такой бюджет, а затем поддерживать его лет восемь, а СССР – не позволившее. Почему? Что, капитализм лучше? Отнюдь нет. На мой взгляд, они абсолютно равны: хорошие черты первого оказываются столь же плохими у второго, а хорошие черты второго – столь же плохими у первого. И история Земли на этом еще ведь не заканчивается?
Дело тут в том, что капитализм сперва только засовестился. Засовестился он, когда написали свои книги английские экономисты, французские социалисты–утописты и немецкие философы. Засовеститься капитализм засовестился, но практически так, как стеснялся знаменитый герой Ильфа и Петрова – смотритель дома с престарелыми старушками, грабя их почем зря. Затем, когда капитализм почитал Маркса, который выскочил как черт из табакерки со своим «Коммунистическим манифестом», стеснительность стала перерастать в действия только ума, намерений, но не фактического дела, как у знаменитого героя Гоголя, который строил «воздушные замки» у себя в деревне. И только когда грянула знаменитая Октябрьская «революция» капитализм начал нешуточную работу, уже не за совесть, а за страх. Как только в социалистическом государстве возникало какое–то намерение в чем–либо «улучшить жизнь трудящихся», так капитализм, не дожидаясь инструкций из Кремля, делал это у себя. Так у них сегодня рядовая пенсия равна нашему годовому заработку в колхозе, если нет денег – лечись бесплатно, причем как в кремлевской больнице, недаром у них в районных поликлиниках лечатся наши правители и толстосумы, правда, за плату. Потом они «украли» у нас идею бесплатного среднего образования, помощь бедным студентам и ученым и так далее. Сегодня у них столько денег, что они помогают даже нашим ученым и студентам, правда, не по тематике атомных бомб. Другими словами, капитализм начал прорастать социализмом, как среди зеленой травки вырастают фиалки, то есть у них получился капитализмо–социализм. Мы же у них не брали ничего, раз и навсегда отвергнув прошлый, тысячелетний опыт сожительства людей.
Вот в чем причина, а не рейгановский многомиллиардный военный бюджет. И эта причина яснее ясного показывает, что ни одно мнение, ни одна теория не должна быть отринута с порога, она должна обязательно найти свое место в более общей теории.
Или возьмем генетику. У нас генетику признали лишь несколько лет назад, и то далеко не все, особенно правители. Они все напирали на воспитание, которое, дескать, переборет любую генетику. То есть школы беспризорников Макаренко против наследственного аппарата алкоголика. Заметьте, против, а не совместно. Сегодня, как оказывается, и то и другое имеет право на жизнь, на комплексную жизнь, на взаимное прорастание, как те фиалки на зеленой травке.
Я это заметил по заграничным собакам, невольно сравнивая их с нашими собаками, которых очень боюсь, даже привязанных. В 20 странах я никогда не боялся ихних собак как наших. А это очень наглядный пример, сердцу, как говорится, не прикажешь. Ни генетика, ни воспитание не дают стопроцентного и единственного решения как формула «пи эр квадрат», а вместе они довольно близко к ней приближаются. Да, собственно, и пи эр квадрат, если смотреть глубже, не дает единственного ответа, ведь «пи» – пока считается бесконечным числом, отражающим бесконечность мира.
Но, что–то я зациклился на науках, так сказать социалистических и капиталистических, как будто большая редкость, что два ученых, занимающихся одной и той же наукой, не готовы друг другу глотку перегрызть по поводу «теоретических разногласий». Но об этом я, кажется, писал. Поэтому, закругляюсь лозунгом: ученые всех стран, объединяйте свои теории! А я продолжу про обезьян, людей, прочих животных и витамин С.
Результаты последних исследований, подстегнул которые дважды нобелевский лауреат Лайнус Поллинг (серия статей в «Совершенно секретно» за 2001 год), заключаются в следующем. Для всех видов животных существует необходимость потреблять витамин В1, а все виды растений вырабатывают это вещество (тиамин). Таким же образом первобытное животное утратило способность вырабатывать рибофлавин (витамин В2), пиридоксин (витамин В6), ниацин, витамин А и так далее. Однако у подавляющего большинства животных это не коснулось витамина С. Лошади, коровы, собаки, кошки, овцы, козы, мыши, крысы и так далее – производят витамин С в клетках своего организма. Большинство животных преобразуют сахар (сахарозу) в витамин С в почках и печени. Другими словами, прочие витамины организм животных напрочь отказывается вырабатывать, (поэтому их надо потреблять с растительной пищей), а витамин С все же подавляющее большинство животных вырабатывает. Раньше считалось, что витамин С не вырабатывают только приматы и человек. Потом установили, что гвинейская свинья тоже не вырабатывает витамин С. Это позволило расширить исследования по витамину С, так как опыты на приматах намного сложнее производить чем на свиньях. Приматы плохо размножаются в неволе.
