А вот следующая фраза специально внесена в историю совсем недавно, не раньше Медичи: «Когда император стал христианином, он уже не мог больше быть богом и остался лишь наместником бога. Евсевий (опять, в который уже раз, Евсевий) в панегирике, написанном на 30–летие восшествия Константина на престол, развил эту идею и провозгласил Константина чуть ли не четвертым членом Троицы». Нас заставляют запомнить, что христианство родилось давно, троица – еще раньше, так что же вы хотите, граждане католической империи. Все преемственно, а мы тут, Медичи, не причем. Но и это еще не все. Константин умер в возрасте 47 лет, вступив на престол 18–летним. Отнимаем и получаем, что Константин не дожил до своего 30–летия царствования.
Теперь длинная цитата, показывающая абсурдность Римской империи: «Очевидно, что представлялось невозможным для одного императора справиться с проблемами империи, тянувшейся от Британии до Тигра. Необходимы были, по меньшей мере, два императора, один на Западе и один на Востоке, для того чтобы держать в повиновении варваров на протяжении всей границы и препятствовать появлению узурпатора в заброшенных районах империи. Теоретически императоры независимо от того, были они августами или цезарями, формировали единую коалицию, которая управляла всей империей. Все законы и официальные предписания провозглашались одним императором от имени всех других, а письма, посылавшиеся императору, были адресованы всей коалиции. Преторианские префекты также представляли отдельную коалицию, совместно управлявшую делами империи, и указ одного преторианского префекта издавался от имени всех остальных. На самом деле отношения между соправителями сильно различались. Диоклетиан фактически являлся главой команды из четырех императоров, хотя юридически Максимиан был равен ему по старшинству. Констанций II держал в узде всех своих цезарей. Довольно тесно сотрудничали Валентиниан и Валент, хотя они расходились на религиозной почве. Между двумя частями существовала свободная торговля и свободная миграция. В обеих частях была довольно надежная валюта, но законы не соблюдались до конца, потому что конституции, изданные одним императором, обычно публиковались только в его части империи. Римской империи никогда не существовало законных прав наследования трона. В соответствии со старой конституционной традицией, шедшей от принципата, избирателями могли быть сенат и народ, но впоследствии в качестве избирателя вместо народа стала выступать армия». Эту империю с полным основанием надо назвать анархией, притом самой полной анархией. Представьте себе, что в России царя ли, президента ли просто нет, есть только губернаторы. Представили. Тогда и объяснений моих не надо.
Следующая цитата, как нельзя лучше, показывает невозможность существования Римской империи: «Обычно конституция, принятая в Милане, доходила до Рима (500 км) за 3, иногда за 6 недель. Но, обычно указы, датированные летом или осенью, из Милана или Парижа не доходили до Африки до следующей весны», то есть 6–9 месяцев в пути, при расстоянии морем от Пармы до Александрии 2500 км. Тем не мене нам сообщают мельчайшие подробности существования этой империи на протяжении 3 тысяч лет. Римская империя потребовалась Медичи тоже для преемственности, дескать, так было, и так будет.
В главе «Две столицы» империи Джонс в библиографической справке к главе упоминает работу A. Chastagnel о Риме, выпущенную в Париже в 1960 году, «затрагиваюшую все аспекты системы управления», и добавляет, что «о Константинополе аналогичных работ нет». Далее следует: «Когда Диоклетиан вступил на трон, Рим был уже городом, клонящимся к упадку». Это, надо полагать, согласно традиционной хронологии было в 284 году. Совершенно же понятно, если немного подумать и сопоставить данные (хотя бы то, что Римская империя управлялась из Флоренции в 1430–1500 годах), что Римской империи приписали историю Восточного Средиземноморья. А «упадок Рима» – это его основание.
Еще интересная справка: «Выживание Рима как великого города оказалось возможным главным образом из–за трех факторов. Во–первых, он все еще оставался сосредоточением невероятно богатых семей старой сенаторской аристократии…». «Во–вторых, римская церковь получала поддержку, огромные и постоянно растущие пожертвования». «В третьих, Рим был самым большим на Западе центром образования, литературоведения и права». Перечисленные три пункта и деревне не дадут «выживать», не то, что почти миллионному городу. Ибо богатые, что, деньги на улице раздают? А центр «образования и литературоведения» сам деньги проедает, ничего не производя, кроме исписанной бумаги. Значит, единственным источником «выживания Рима» являлась церковь, и не только за счет «постоянно растущих пожертвований», так как среди нищих, живущих на пожертвования, немного найдется богатых, способных содержать большой город. А все римские деньги церковные, как мы знаем, были у Медичи во Флоренции. Да и не римские это были деньги. Медичи на них только и начал католичество формировать, переведя его потом в Рим, который и вырос на эти деньги как из–под земли. Притом его так и строили, под старину. Я считаю доказанным, что Риму не на что было существовать в рассматриваемое время.
Джонс продолжает, заранее обезопасив себя библиографической справкой от 1960 года: «Константинополь, напротив, был растущим городом. Константин положил начало его стремительному развитию предоставлением фискальных привилегий богатым поселенцам, которые строили в городе дома, и установлением бесплатной раздачи хлеба для более чем 80 000 человек. Ежегодная правительственная перевозка зерна из Египта доходила до 8 000 000 артабов, которых было достаточно, чтобы прокормить 600 000 человек. Кроме того, существовал частный импорт».
Это что же получается? Как я только что установил, Риму не на что жить кроме папского золота, которое, в свою очередь, и через 1200 лет не будет находиться в Риме, а будет лежать у Медичи во Флоренции. А на Константинополь у императоров такие огромные деньги шли, что сразу задаешь себе вопрос, а где же они их брали? Как вы должны понять, освобождение богатых людей, «строящих дома», от налогов не увеличивало, а уменьшало казну. Бесплатная раздача хлеба 80 тысячам горожан тоже не прибавляла императорскую казну. А насчет «правительственной перевозки 8 млн. артабов зерна из Египта, чтобы накормить 600 тысяч человек» сам автор, страниц через сто, сообщает следующее: «До нас дошли точные данные диоклетиановского тарифа на передвижение: перевозка груза на осле оценивалась в 4 динария. 8 динариев стоил верблюд, способный выдержать 600 фунтов груза, и 20 динариев – повозка с грузом в 1200 фунтов. Из этих расценок можно сделать вывод, что цена пшеницы увеличивалась в два раза, если она перевозилась на расстояние 300 миль повозкой или на расстояние 375 миль верблюдом». Чтобы вы, уважаемый читатель, сразу напрочь не отбросили мысль о существовании Константинополя, Джонс добавляет: «Издержки с товаров, переправляемых морем, были значительно меньше. Таким образом, перевозить пшеницу с одного конца империи в другой оказывалось гораздо дешевле морем, чем везти ее 75 миль повозкой».
Продолжу расчеты. Обеспечение 80 тысяч горожан Константинополя бесплатным хлебом, цена которого с учетом перевозки из Египта была совершенно сумасшедшая, не увеличивало тоже царскую казну, а жестоко истощало. Ведь надо купить его, привезти втридорога, а потом бесплатно раздать. Но ведь сам Джонс пишет, что эти 8 млн. артабов зерна – единственный источник расчета населения Константинополя, которое у него получилось 800 тысяч. Прибавив к этому, что в те времена не было бумажных ассигнаций, а тем более, телеграфных банковских переводов, и, например, дань с Англии надо было возить в Константинополь в виде золотых и серебрянных слитков или в монетах, остановлюсь пока. Вы ведь не можете не согласиться с тем, что больше неоткуда было браться царской казне при таких ее сумасшедших расходах? Я ведь не принимаю к расчетам пока другие траты империи, например, на роскошь, на ораву государственных служащих, на охрану рубежей, на новые войны и покорение народов, чтобы брать с них дань. А возможность брать дань должна все время поддерживаться военной силой, ибо какой же дурак будет ее платить в ином случае? То есть, сумасшедшие траты казны, в том числе и налоговые освобождения богатых, мы нашли. А вот где казна брала для этого деньги, – не нашли.
