Основные законы Моисея, конечно, существовали на каменных скрижалях, привезенных из Египта, но только в очень урезанном и кратком виде, причем на каждой скрижали они отличались друг от друга и я об этом уже писал в предыдущих разделах. Естественно, что в этих скрижалях не записывали, где их начали впервые издавать, это было понятно само собой. Старались же записать и не забыть сами законы, а не адрес издательства очередной скрижали. Поэтому постепенно связь с первоисточником–издательством прервалась, осталась первородная сущность без определенного месторождения. И евреи забыли, откуда они родом.
Подозреваю не без основания, что процесс создания опорных пунктов торговли и само ее продвижение торговым племенем на пути от Йемена до Гибралтара и Босфора все ускорялся. И если, например, на освоение южной приморской полосы Аравии ушли многие века, на освоение Нила – совсем не многие века (по Библии от 40 лет до одного–двух веков), то на освоение прибрежья Южного Средиземноморья – еще меньше. Ведь научно–технический прогресс развивается тоже по экспоненте. Чтобы искусственно затормозить его в наших головах ученые придумали даже «мрачное средневековье» и целую «эру до Рождества Христова».
Второй этап торгового освоения Средиземноморья начался с более смелых мореплавателей, решившихся поплыть на Сицилию и южную часть итальянского «сапога», остров Мальту, «греческие» острова и Пелопоннес, Балканы. Но есть и причина для объяснения временной остановки экспансии. Дело в том, что евреи до вступления, например, в низину Ломбардии, в глубь Балкан, на юг Франции, не говоря уже о предгорьях Альп, никогда не видели не только снега, но и холодного дождя, и им было очень холодно с непривычки. Поэтому они подождали века два–три, совершенствуя свои мирные завоевания в теплом климате, прежде чем продвигаться дальше на север. Эти века им потребовались для акклиматизации. И это четко видно в истории той же Александрии, Сирии, Палестины, города Библ и Испании. Здесь научно–технический прогресс принес им замену камней и глиняных табличек нормальным папирусом, а затем и пергаментом, и бумагой. Это, в свою очередь, позволило вручную копировать каменные таблички на новые носители информации, делать их в нескольких, немногих экземплярах, а, главное, расширить тексты в десятки раз, собрав в них все легендарные истории, не очень заботясь о хронологии. Они же не предполагали, что историки потом растянут эти сказки на тысячи лет. Для них это было совсем «рядом» и поэтому не стоило обращать особого внимания на хронологию. Ведь не обращали же они внимания на адрес издательства очередной своей глиняной таблички. Так, я думаю, была создана Библия, вернее ее часть – Ветхий Завет.
Между тем, торговцы растянулись на необозримом пространстве, и хотя они не прекратили блюсти свои религию и расовую чистоту, они представлялись уже народам–аборигенам почти как иголка в стоге сена. Привнесенный же ими торговый и связанный с ним научно–технический прогресс всколыхнули народы–аборигены, заставили их тоже шевелить мозгами немного побыстрее. Перво–наперво народы–аборигены создали свои национальные автономии во главе с царями–националистами, которые сразу же объявили один за другим бессчетные «гонения на евреев». Я хочу предположить, что торговое племя, размножившись невероятно, все же терялось среди мирно завоеванных (с помощью ими же придуманных денег) многих стран, а войти во власть первоначально не догадалось. То есть политика не была еще изобретена. Этому мешали и некоторые особенности антропологического свойства, их узнавали по внешности в местах их нового обитания. Поэтому попасть в цари было трудно, а другого механизма, повторяю, не было еще изобретено. Таким образом, вновь выскочившие как джинн из кувшина новые страны от Гибралтара до Босфора стали национальными, и евреев среди них легко было узнать не только по их бизнесу, но и по лицу. Встраиваться в уже созданные национальные структуры было тяжело, и требовало большого времени и усилий, и не везде эти усилия приводили к цели, хотя кое–где и приводили. И тогда была разработана новая концепция мирного завоевания, которая в Библии перемешалась со старой Моисеевой, основанной на «египетском плене». Вот к ней и перейду, отрывая ее от от первоначальной Моисеевой миссии, состоящей только в бегстве из плена.
Иисус Навин и новая концепция
Строительство Константинополя. Расцвет и пресыщение. Восточные и западные колонны. На сцене появляется Козимо Медичи.
Я серьезно думаю, что рабам, хотя и проблуждавшим 40 лет по пустыне в целях освобождения от комплекса раба, было под силу начать завоевательный поход, да еще такой жестокий и безжалостный, какой описан в Библии. Притом освободительный побег и жестокое завоевание начал один и тот же человек, Моисей. Поэтому, мне кажется, что Моисей решил только вопрос побега и блуждания по пустыне и на этом закончил свои дни. Потом явилась плеяда еле заметных предводителей во времена бескровного покорения народов с помощью денег в обе стороны от Александрии, закончившегося фактически крахом, как сказано в предыдущем параграфе. Затем, много времени спустя, появился второй лидер, Иисус Навин, разработал и осуществил концепцию опять же мирного завоевания Босфора. Страшилки же в этот поход попали из какого–то третьего места, потому что у каждого нового лидера появилась как у Сталина, и любого другого лидера, потребность переписывать «библию», то есть историю. Таким образом, «поход Моисея» я думаю, состоит из трех воспоминаний, а может быть и большего их количества.
Строительство Константинополя как таможни на Главном проходном дворе (не путать с Великим древним проходным двором, только что рассмотренным) я уже подробнейшим образом рассмотрел в предыдущих частях этой работы, и возвращаться к нему не намерен. Укажу только на свои ошибки, явившиеся следствием тогдашней моей недостаточной начитанности, устраняемой ныне материалом к данной главе.
Никакие греки не владели торговлей в Черном море, они до этого еще не доросли. Именно евреи построили Константинополь, обнесли его тройными стенами и протянули через Босфор железную цепь. Это стало их третьим, известным мне, центром, начиная от йеменско–эфиопского (Аксум) и александрийского. Может быть, были и другие, я не спорю.
Здесь они исправили многие стратегические свои ошибки прошлого, что и дало ему возможность просуществовать столь относительно долго, но, несомненно, и намного короче, чем написано в истории. Здесь центр отделился не только от своих прежних торговых стран–клиентов с туземным населением, но и от своих собственных собратьев, оставшихся там. И брал пошлины со всех подряд. Постепенно Константинополь подчинил себе через таможенную политику ранее построенные ими же города при походе Моисея на восточном побережье Средиземноморья, построил новые города на Черном море, уже упоминавшиеся мной при рассмотрении Византии. Но это не была одна страна. Все города были самостоятельны и развивались сами собой на торговле. Константинополь был только богаче всех, так как именно ему все платили пошлину на Босфоре. Кроме того, константинопольские евреи, немного привыкнув к южно–европейским «холодам», начали развивать торговлю на Балканах, Апеннинах, сунулись даже за Альпы. Потом историки эту торговлю «отождествят» с византийскими владениями, диоцезами.
Потом наступила византийская роскошь, византийские «тайны» или «тайны византийского двора», и даже такие стойкие к искушениям евреи не вынесли, и не только расслабились за тройными стенами, но и просто развратились, что не способствует ни торговле, ни обороне. За подробностями отправляю в специальную историческую литературу. Сам же немного остановлюсь на взаимоотношениях византийских греков–евреев с арабами–евреями из Персидского залива и крайним востоком Средиземноморья.
О Хазарском каганате вы уже читали. Кстати, чтобы не возвращаться к этой теме, добавлю, что я остаюсь и сейчас на высказанной ранее точке зрения, что христианство византийские евреи выдумали сами, но у окончательно обленившихся и погрязших в разврате их идеологов это получилось слишком уж топорно. Они же не для себя делали, а только чтобы направить аборигенские народы к патриархату из надоевшего всем матриархата, думали, что те быстренько «усовершенствуют» их наметки, но пришлось долго ждать, аж до Медичи. Хотя и не так долго как написано в истории, а раз в пять–десять короче. Как раз до того времени как они окончательно обленились и развратились от непривычной для них слишком уж легкой жизни.
