Выше изложенное является основой для сравнения данных по чистым гомосексуалистам (значительно меньше 2 процентов от общего населения) и «нечистым», только «балующимся» гомосексуализмом или лесбиянством, так сказать «двудомным» индивидам (20 процентов), о которых упоминает автор вышеизложенной статьи. К этому прибавим, если вы не забыли о них, гималайских кроликов, которые в зависимости от температуры окружающей среды меняют автоматически свою окраску, но не как хамелеон постоянно, а раз в жизни, при рождении. Кролики показывают нам, что в генном аппарате заложена не сама окраска, а способность ее менять в зависимости от условий. Точно так же проявляет себя гомосексуализм у тех, которых двадцать процентов. Не помести его в тюрьму, «на холод» по выражению одного немецкого писателя, он о гомосексуализме никогда не задумается даже, и будет жить со своей женой женского пола в тихой семейной радости до смерти. Как только он окажется в солдатах или в тюрьме, ему сразу начинает казаться, что и мужчины очень красивые и приятные на ощупь.
Здесь генетика начинает переплетаться с нравственностью, барской вседозволенностью, богатством, престижностью, наконец, с модой. Почти в каждом из нас заложены гены в ослабленном аллельном состоянии, провоцирующие на гомосексуализм, но если нет холода, то и окраска у нас будет не голубой (у кроликов – черный), как только похолодало, так и цвет начинает меняться на голубой (у кроликов на белый).
Вечна ли проституция? Все говорит за то, что вечна. Это же работа. В нашей стране проституции нет, хотя проститутками заполнены все наиболее подходящие для этого улицы и шоссе. Нет потому, что нет законов, регламентирующих ее. А ведь их так просто создать. Нет законов потому, что проститутками пользуются все, начиная от генеральных прокуроров, и законы им здорово мешали бы. Общества, нации и страны, в которых нет законов на этот счет, несомненно, являются самыми отсталыми в мире, несмотря на то, что у их правителей имеются атомные бомбы. А их подчиненные, почти рабы или подопытные кролики, за чистый престиж, для того, чтобы написали о них в газетах как о знаменитом чеховском герое, попавшем под лошадь извозчика, без денег, летают в космос. Но я ведь пишу, собственно, не об этом, а о генетике и гомосексуализме.
У гомосексуализма двадцати процентов населения России очень слабые генетически–аллельные ростки, но они с такой силой поддерживаются всей мощью государства на протяжении многих веков, что потерять им свою остаточную силу просто невозможно. Начнем с дворян, которые сегодня вновь создали свое дворянское общество, разогнанное 70 лет назад коммунистами. Им много веков подряд разрешалось делать все, что им заблагорассудится с такими же самыми людьми как они сами. О вовлечении в гомосексуализм своего дворового раба ни в одном законе прямо не говорилось, ибо, что это за мелочь по сравнению с продажей малого дитяти, оторванного силой на продажу от маминой груди? А не только простые дворяне, но даже дворяне–декабристы чуть ли не сплошняком были гомосексуалистами. Что у них в имении не было красивых молоденьких мальчиков? Да за одно это русским дворянам надо стесняться своего дворянства хуже воровства, а не создавать свои «общества». Почитайте вновь цитату из Гальковского выше, и вам станет совершенно ясно, что русскому дворянству надо сидеть тише воды, ниже травы. А между тем, последние годы идет форменная реклама дворян. Или вы не замечаете этого? Почти каждый нынешний выскочка, наворовавший денег, стремится в этот клуб, хотя его дед у деда нынешнего «дворянина» был конюхом, которого «педерастили» почем зря, когда хотели. Говорят, Сосковец в том клубе большая шишка. Надо бы узнать его родословную. Поэтому, в законодательном порядке надо признать, что русским дворянством не гордиться надо, а по возможности скрывать его, ибо преступления этого клана людей налицо. И продолжать это надо столь долго, пока охочие до дворянства новые русские не станут стесняться приобщения к русскому дворянству. Но это только первый шаг.
Второй шаг надо сделать в сторону современной русской «элиты», любящей педерастию по принципу ее модности и «избранности». Надо дать понять обществу, особо его «верхним слоям», что быть педерастом – это одно и то же, что быть каторжником с рваными ноздрями, с клеймом на лбу. А то импотентом почему–то быть стыдно, а педерастом – чуть ли не почетно. Вместо этого у нас в стране даже не педерасты стараются выглядеть педерастами, «рисуются» ими, а самим противно, так как у некоторых гены противятся. Мода на педерастию – это не безобидная мода, как мода на зеленую краску для волос. Интересно, была ли мода у танцовщиков до Дягилева на педерастию?
Третий шаг надо направить в сторону тюремных паханов, да построже, тюрьма не для обучения педерастии служит, а в качестве наказания. Там педерастию надо поставить так, чтобы и стопроцентный педераст переходил на безобидный онанизм.
Указанные три действия не требуют никаких затрат у государства, если не считать затратами простую добрую волю. А то у государства есть тысячи долларов за минуту идиотского телевизионного ролика про «Уплати налоги и живи спокойно», а бесплатной доброй воли нет.
Я уверен, эти три простые меры быстренько снизят процент гомосексуалистов с двадцати процентов до максимум двух процентов, которые вообще не могут обойтись без этого, и тогда можно приняться за законодательство. Начать его надо вкупе с законодательством по поводу проституции, так как гомосексуализм быстренько сравняется с проституцией в цене. Продавать свое тело не может быть запрещено никому, кроме малолеток. Достигай 21 года и тогда – пожалуйста. А то дурацкий закон о курении и питию водки с 21 года есть, а по проституции и гомосексуализму нет. Но, курением и пьянкой–то вредишь только самому себе, а первыми – и другим. Вот такое непонимание простых истин говорит о дурости народа, но с этим пока ничего не поделаешь, придет время – поймут. Но руководители народа–то считают себя умными, а потому их непонимание этих же истин можно вполне квалифицировать как преступление перед собственным народом. А считаешь себя умным, отвечай за преступления, или не ходи во власть.
Вообще для властной элиты надо установить несколько иные законы, пожестче, чем для простого дурного народа, как это и сделано в хороших странах. И это не будет дискриминацией. Тогда элита будет немного раздумывать, зная последствия, прежде чем добиваться власти. Этому очень хорошие примеры есть в мировой практике последнего времени. Я имею в виду Хоннекера и Пиночета. Вы их все помните. Хоннекер же не сам расстреливал своих сограждан на берлинской стене, он только знал об этом. Но даже знать без принятия предупредительных мер против этого ему по должности не положено. А если он не знал, то и этого ему не положено по должности, по должности он знать обязан. А если знает и не принимает мер, то он нарушает закон, по которому он должен охранять конституцию своей страны. А в конституции же ни в одной не написано, что можно расстреливать своих граждан без суда хоть на берлинской стене, хоть в любом другом месте. Поэтому–то и судили Хоннекера, я это в душе поддерживал, но очень много россиян, особенно власть имущих, Хоннекера жалели, даже на экранах телевизора. Простым гражданам его жалеть можно, они пока дураки, а власть имущим – нельзя. Но у нас пока нет специальных законов для власть имущих, и не будет, пока народ из дураков не перейдет хотя бы в статус полудурков.
Что касается Пиночета, то там еще проще. Пиночет, конечно, преобразовал страну, поднял уровень жизни народу, но для этой цели нельзя было убивать ни одного своего гражданина, не то, что иностранцев. А Пиночет убил, не то тысячу, не то две тысячи народу, но страну сделал как игрушечку. Игрушечка хорошо, но не такой ценой, заявила мировая общественность и начала его судить с помощью английского правосудия, да так, что бедный диктатор чуть коньки не отбросил, старенький он нынче очень. Напугав как следует, Пиночета отпустили, но весь мир увидел, что убивать своих сограждан безнаказанно нельзя, президенту – тем более. Главное, прощать ничего нельзя, рассудили судьи, ибо еще в позапрошлом веке был сформулирован принцип, что наказание не главное, главное – его неотвратимость. Вот эту неотвратимость и продемонстрировал мир демократии на примерах престарелых Хоннекера и Пиночета. Но нам, россиянам, это пока недоступно для понимания. Мы и Милошевича, проживающего сегодня в брюссельской тюрьме, жалеем по телевизору.
