Я очень подробно объяснял выше, кто такие были русские князья – форменные бандиты. Теперь объяснил принцип наследования у русских князей, аналога которому не было нигде в мире. Когда Дмитрий Донской стал главарем главарей в русском государстве, победив в битве в самой Москве, на Кулишках («новохрон–2») сборную «армию» всех остальных главарей, которых историки называют «татаро–монгольским игом», он мог себе позволить передавать наследство своему сыну. Но заметьте, чтобы провести в жизнь эту смену принципа наследования, потребовалось еще сто лет. Те главари, которые считали себя наследниками Дмитрия Донского по старому праву, еще целых сто лет не могли смириться с новым «принципом» и снова, и снова пытались восстановить силой старый принцип. Можно, конечно, попытаться объяснить «русский» принцип наследования и по–другому. Например, сказать, что, дескать, времена были тяжелые, и молодому неокрепшему организму сына трудно было справляться с невзгодами царствования. Поэтому, дескать, и передавалось наследство брату, как более крепкому физически. Но, возражу я, вся история полна царями–младенцами, от года и старше. Однако, добившиеся нового «порядка» цари, не стали переходить обратно на «братское» наследование. Потому что оно очень ущемляет «свободу совести» папаши, а «регенты, регентши и прочие приживальщики» — всегда наготове у смертного одра папаши–царя: клянутся и плачут, дескать, мы всегда готовы умереть за вашего обожаемого сына. Что получится в дальнейшем, папаша–царь, конечно, не узнает, а нам об этом очень доходчиво рассказали авторы «новохрона–2» на примере «Лжедмитрия», фактически настоящего царя, совершенно законного. По вопросу «разделения» царя Ивана Грозного на четыре персонажа я с авторами «новохрона–2» полностью согласен и благодарен им за хорошее расследование.
Теперь, в контексте «братского» наследования, я хотел бы остановиться на семейных отношениях южнорусских, украинских князей, зачастую просто украинских. Дело в том, что, по мнению царского историка Соловьева, эти семейные отношения больше походили не на семейные отношения, а на договорные, например, как при объединении двух фирм в корпорацию. Корпорация как устроена? Фирмы, входящие в нее, полностью самостоятельны, решают свои проблемы автономно и даже соревнуются между собой. В то же время, рынки сбыта контролируются ими совместно, чтобы не мешать друг другу на этом поле деятельности, а поддерживать друг друга, совместно устанавливать цены, взаимовыгодные. Точно так обстояли дела в супружеской паре наших древних князей. Соловьев: «При Владимире жена его имела такую же многочисленную дружину, как и сам князь. Муж и жена соперничали, у кого будет больше знаменитых витязей». При этом нам всем хорошо известно, что в большинстве случаев при смерти князя ему наследовала жена, например, та же знаменитая Ольга. Уже при Романовых то и дело происходили подобные же наследования. Достаточно вспомнить жену–любовницу Петра Екатерину под номером один, жену царя Петра III Екатерину под номером два. У Романовых это уже было в генах, так как внешних причин уже не было. Что касается первых русских князей, то там, как мне кажется, причины были чисто внешние. Дело в том, что, по «догадкам» историков, в Южной России, рядом с Причерноморьем, обитали таинственные амазонки. Тут же обитали и братские кланы разбойников мужского пола. Совершенно такие же, как сабинянки и мужские братские кланы в Древнем Лациуме. Я это все достаточно подробно рассматривал выше. Поэтому у меня есть все основания для отождествления семейных отношений князя и княгини, как простой договор о сотрудничестве их кланов, слегка затуманенные потом историками супружескими «обязанностями», выглядевшими несколько своеобразно. Особенно на фоне позднейшего христианского понятия, что жена сделана из ребра Адама.
За дополнительным подтверждением этого своего вывода, и без того довольно доказанным, обращусь к древним историкам. «Византийские историки» словами Карамзина: «Самые жены их ополчались и как древние Амазонки мужествовали в кровопролитных сечах». «Славянки ходили иногда на войну с отцами и супругами, не боясь смерти. Так при осаде Константинополя в 626 году Греки нашли между убитыми Славянами многие женские трупы». Сказав это, Карамзин сразу же начинает «уточнять», «наводя тень на плетень»: «Мать, воспитывая детей, готовила их быть воинами и непримиримыми врагами тех людей, которые оскорбили ее ближних». Думаю, что Карамзин нашел где–то этот источник и даже упоминание об амазонках, но данные его быстро перевернул так, как ему было удобно, наговорив при этом сущей глупости. Что же у него получилось? «Мать, воспитывая детей», брала их с собой на войну, чтобы «воспитывать» их своим примером, как будто мужиков не было. Амазонки так могли воспитывать, но не замужние женщины, о которых Карамзин пишет. А сам «византийский источник» Карамзин скрыл от нас, чтобы не копались.
Вторым своим неизвестным нам деянием, кроме наследования, наш освободитель от «татарского ига» ввел смертную публичную казнь, ибо «надлежало князьям или повиноваться, или быть казненными». Круто брался Дмитрий Иванович устанавливать право наследования своему сыну.
При Василии Темном (1425–1462) прошел Ферраро–Флорентийский собор, или подтвердивший наше более древнее католичество, или принятие его впервые. Сказку о том, что, дескать, Исидора посадили в тюрьму за подписание унии, выдумали специально, чтобы дезавуировать задним числом подпись Исидора под унией. Ведь все историки начали бы тыкать этой подписью в глаза российским властям. Да и по обстоятельствам дела выходило, что даже византийцы, которые присылали нам патриархов, подписали эту унию. Что же, Московская Русь в единственном числе отказалась от унии, когда ее подписали и выполняли Украина, Белоруссия, Смоленск и Прибалтика? В то же время Россия, вопреки отказу от подписания унии, продолжила или только начала креститься и петь аллилуйя по–католически? Вранье, а в особенности в истории, тяжелейшее преступление. Вот тогда–то и был основан (1455) Соловецкий монастырь, как раскольническая обитель, подальше от всевидящего ока папы римского.
Иван III царствовал долго (1462 – 1505). Что он сделал, если не описывать как Карамзин все его обеды и охоты? При нем «владения Московские прислонились к хребту гор уральских». Демидов, как я сказал выше, туда попал и освоился только в 1720 году, то есть грубо через 200 лет. С посольства в Венецию, я думаю насчет продажи леса, в Москве появились каменные строения. В 1469 году еврей — «монетчик» Фрязин поехал в Рим сватать невесту Ивану. «Папа Сикст хвалит Иоанна за то, что он, как добрый христианин, не отвергает собора Флорентийского и не принимает митрополитов от патриарха константинопольского, избираемого турками, что привержен к главе церкви». Господин Карамзин, так какая же все–таки у нас религия, чет возьми? Как могут мусульмане–турки избирать православного патриарха константинопольского, а мы – ездить свататься к нашему злейшему врагу с 1054 года? Вы же, господин Карамзин, раз и навсегда приговорили нас с 989 года к православию? Мало того, зачем Вы, господин Карамзин, направили невесту своему царю кружным путем, из Италии через Австрию в Любек, а затем еще и морем до Ревеля, фактически по вражеской католической территории, а затем она поехала опять на юг, через Псков на Москву. Не проще ли было привезти ее по истинно православной земле в Константинополь и далее на Москву по той дороге, по которой татары набеги делали? Ближе же вышло бы? Тем более что казаки–разбойники, они же «татары», вместе с вашим царем свой бизнес на рабах делали? Сами же об этом сказали чуть выше? Я же нашел эти принципиально важные вещи, состоящие из нескольких абзацев, в вашей же «мякине» на трехстах страницах? Да я вообще бы не стал сватать царицу своему православному царю в Риме, в Константинополе–то невесты православные. Не надо скрывать, что мы молимся двумя перстами, это ведь мелочь по сравнению с царско–церковной идеологией. А вот то, что Вы приурочили строительство в Москве к этому конкретно времени, и каменных стен, и домов, и даже Грановитой палаты – это правильно. А вот «главное действие этого брака то, что Россия стала известна в Европе» совсем уж не лезет, как говорится, ни в какие ворота. Будто провезли невесту царю, которая еще может и не понравиться ему, и весь цивилизованный мир заговорил не о невесте, а о государстве, куда ее везут. Согласитесь, господин Карамзин, что это выглядит смешно, особенно, когда Вы заостряете: «главное действие»?
