В проеме двери безмолвным укором возникла Хелен с ворохом теплой одежды в руках. Нижнего белья в этом ворохе, впрочем, не оказалось, так что Ардиану пришлось натягивать шерстяное трико прямо на голое тело. В нескольких местах шерсть сразу же окрасилась кровью — видимо, одеваясь, он задел пластыри.

— С этой минуты, сэр, я не отвечаю за вашу безопасность, — ледяным тоном произнесла Келлер, наблюдавшая за его мучениями. — У вас проникающее ранение мякоти икры, перелом ключицы и подозрение на сотрясение мозга, не говоря уже о таких мелочах, как глубокая царапина на шее и ожог лица. Вам следует как минимум сутки оставаться подключенным к медицинскому оборудованию.

— Через сутки, девочка, у всех нас найдутся заботы поважнее, — перебил ее Хачкай. — Подай-ка мне куртку.

Ему удалось кое-как натянуть куртку и сапоги, но тут силы окончательно покинули его, и он позволил Келлер помочь ему добраться до люка. “Хорош я буду, если грохнусь на землю, как мешок с дерьмом, — подумал Ардиан, — вот уж действительно отец-командир…”

На дне лощинки горел костер. Весь экипаж “Атласа” собрался вокруг огня, отбрасывая в освещенную прожекторами геликоптера ночь длинные черные тени. От костра плыл щекочущий ноздри запах жарящегося мяса — видимо, кому-то посчастливилось подстрелить зайца. Далекий грохот стих, ночь казалась тихой и удивительно спокойной. За гребнем холма время от времени вспыхивало бледное зарево, но это могли гореть огни одного из больших трэшерских поселений.

Первым Ардиана заметил Индирли, переворачивавший нанизанную на железный прут тушку над раскаленными докрасна угольями.

— Командир! — крикнул он, роняя зайца в костер. — Вы в порядке, сэр?

Хачкай проигнорировал его вопрос.

— Ну что, Демоны, — негромко сказал он, подходя к огню. — Просвистели заложника? Коммандос хреновы…

Индирли покраснел и полез спасать жаркое. Стеценко, рука которого болталась на перевязи, естественно, тоже хранил молчание, хотя на его испитой физиономии не появилось ни малейшего признака раскаяния.

— Капитан, — несмело проговорил, выдвигаясь из тени, Дэн Либи, — вопрос стоял так — либо освобождение заложника, либо спасение вашей жизни. Парни выбрали вас.

— А ты ухитрился потерять пассажира, — оборвал его Хачкай. — Может, объяснишь, как это случилось?

Либи опустил глаза.

— Не могу представить себе, командир. Мы все время находились на высоте десяти-пятнадцати метров над землей, это нормально для десантирования в полностью снаряженном боевом комбинезоне, но пассажир-то был в обычном камуфляже… И потом, какое-то время после вашей высадки “Атлас” шел с включенным контуром высшей защиты, а сквозь него особенно не распрыгаешься. Он как будто растаял в воздухе, сэр, я бы хотел выразиться иначе, да не могу.

— Раздолбай, — сказал Ардиан устало. — Мы прихватили с собой проклятый “Атлас”, оправдывая это тем, что собираемся вернуть на “Асгард” их раненого пилота. А теперь чертов пилот пропал неизвестно куда, и получается, что мы самовольно захватили боевой десантный геликоптер, принадлежащий истребителям “Асгарда”. Вопрос: кому за это наглое самоуправство вставят фитиля?

“Демоны ночи” понуро молчали. Жир с забытого зайца с шипением капал в костер. Наконец Индирли сказал:

— Сэр, никто не мог предполагать, что у галеона окажется такая мощная защита. Трех часовых мы сняли без особых проблем. Никто даже пикнуть не успел, тем более что все глазели на шоу, которое показывали вы с Большим Лео. Но в радиусе десяти метров от галеона нас стало поджаривать. Знаете, как работают СВЧ-излучатели на Стене? Бориса приложило так, что он даже отключился, и мне пришлось его вытаскивать. Мы пытались много раз, сэр, но все оказалось тщетно. Похоже, они оборудовали там целый гриль-бар. Простите, командир, но я до сих пор не понимаю, как можно преодолеть такую защиту…

— Ладно. — Ардиан покачнулся, и Либи метнулся к нему, явно намереваясь подхватить командира под мышки. — Отставить, Дэн, найди мне лучше стул. Что туту вас, зайчатина?

— Капитан Хачкай, — заявила неслышно подошедшая сзади Келлер, — как врач я вынуждена предупредить вас, что в вашем состоянии противопоказано есть мясо, тем более столь сомнительного происхождения.

— Хелен, — обернулся к ней Ардиан, — раз уж ты здесь, организуй мне защищенный канал связи с базой “Асгард”. И запомни, детка, ничто так не радует сердце мужчины после серьезной драки, как кусок жареного мяса с кровью и хороший секс с горячей девчонкой…

Индирли хмыкнул, но Хачкай скосил на него глаза, и он увял.

— Значит, так, Демоны, — сказал Ардиан, усаживаясь на подставленный Дэном раскладной брезентовый стул. — Сегодня ночью, так и быть, все отдыхают. Вахту первыми стоят Слай с Дэном, потом Хелен с Борисом. В пять ноль-ноль начинаем поиски Исмаила и Кобаяси. В восемь ноль-ноль независимо от исхода поисков бригада возвращается на базу. Вопросы есть?

— Нет, сэр! — бодро отрапортовали “Демоны” (Стеценко ограничился тем, что скорчил зверскую рожу). “Наказать бы вас всех, — подумал Ардиан, — чтоб знали, как выполнять приказы, да ведь сил никаких нет…” Голова кружилась почти невыносимо, сердце то колотилось как бешеное, то замирало на долгие, наполненные страшной слабостью мгновения, в груди засел ледяной, не дающий вздохнуть комок. Превозмогая полуобморочное состояние, он принял из рук Хелен портативный терминал связи и включил режим “белый шум”.

Разговор с доктором Танакой предстоял нелегкий. Казалось бы, чего проще — объяснить, что, несмотря на все принятые меры, обнаружить его сотрудника так и не удалось. Вряд ли доктор заподозрит капитана в том, что тот проигнорировал его просьбу. В конце концов, люди пропадают за Стеной не так уж и редко. Но Ардиан чувствовал, что Танака обратился к нему за помощью не только потому, что хотел вернуть своего офис-менеджера. Во всей этой истории явно ощущались какие-то подводные камни, и, не чувствуй он себя таким разбитым, он бы наверняка сумел соединить концы с концами. Девчонка-предсказательница, бежавшая из Ново-Тырново в надежде ускользнуть от агентов доктора Танаки, Братья Трезубца, с неизвестной целью устроившие резню в Старой Крайне, Йоши Кобаяси, непонятно как оказавшийся под охраной людей Большого Лео… Казалось, еще немного, и кусочки мозаики сложатся в цельную картину, но тошнота и слабость не давали сосредоточиться, мысли путались, сплетаясь в комок слипшихся скользких спагетти. Ардиан сжал зубы и набрал личный код доктора Танаки.

Миниатюрная японка, одетая в розовое кимоно, лучезарно улыбнулась ему с экрана.

— Доктор Идзуми Танака приносит вам свои глубочайшие извинения, но он не может сейчас ответить на ваш вызов. Если желаете, я передам ему ваше сообщение, и доктор свяжется с вами в удобное для вас время…

Ардиан покачал головой.

— Нет, пожалуй, не стоит. Вы, конечно, не можете сказать, когда освободится господин Танака?

— Прошу прощения, господин. — Японка грациозно опустила густо накрашенные тушью ресницы. — К сожалению, мне это неизвестно.

— Тогда просто передайте ему, что с ним пытался связаться капитан Хачкай из Истребительного корпуса. Запомните или повторить по буквам?

— О, господин Хачкай, — улыбка девушки стала еще ослепительней, — я ведь виртуальный секретарь, запоминать имена — моя основная работа. Разумеется, я передам ваше сообщение доктору Танаке.

— Какая жалость, — хмыкнул Ардиан. — Виртуальный секретарь! А я уже собирался пригласить вас на чашечку сакэ…

Он испытывал сильное искушение сообщить доктору о своей неудаче через секретаря, но это был бы малодушный поступок. Что ж, подумал он, выключая терминал, расстроить доктора я еще успею.

Ардиан отключил “белый шум” как раз вовремя, чтобы услышать, как второй стрелок жалуется товарищам:

— …И мало того, что во всем корпусе вы не найдете другого истребителя с фамилией Либерман, так Либермана же еще постоянно обвиняют во всех смертных грехах! И отправляют стоять первую вахту! Всем известно, что я встаю с петухами, нет, обязательно нужно отнимать у меня самые сладкие часы сна! Что это, как не антисемитизм, я вас спрашиваю?