–  Знаете, почему болельщики медали вашего приезда в клуб больше всего? - спросили его журналисты.

– Если ждали – значит, я один из важных игроков команды. Это приятно. Я тоже рад вернуться.

– Не только поэтому. Ждали, как вы вернетесь в команду после завершения прошлого сезона. Почему вы отказались оставаться на скамейке запасных в последнем матче Кубка УЕФА с «Панатинаикосом» и ушли на трибуну?

– Непростая ситуация. Я был заменен в перерыве предыдущей игры с «Копенгагеном». И тренер мне ничего не сказал, не объяснил. Перед матчем с «Панатинаикосом» у меня был такой период… В общем, я чувствовал себя не так хорошо. В тот момент я был просто… lost -Одемвингие вспоминает английское слово, которое в данном случае можно перевести как «сломленный морально». – Да, на мне есть вина за ту ситуацию. Я каюсь.

– Теперь вам нужно говорить сДинияром Билялет-диновым, который в начале года в одном из интервью раскритиковал ваше поведение.

– Узнал, чтоДинияр так сильно воспринял эту ситуацию, уже после того, как я улетел из Москвы после окончания сезона. О чем именно он говорил, мне неизвестно. Да и обо всем он должен сказать мне сам. Я уважаю его мнение, он должен уважать мое. Понимаю, что это его отец. И как капитан он мог сказать, что такое поведение неправильно, что мы должны уважать выбор тренера. Но я в тот момент сделал так, как чувствовал, как хотел сделать. И я поступил бы так же в подобной ситуации, если бы на его (Билялетдинова-старшего. – Прим. И. Р.) месте был другой тренер.

– Что, вы можете представить себе такой поступок и в вашем прежнем клубе «Лилле»?

– Я такого никогда не делал…

– Так что случилось в конце прошлого сезона?

– Персональная обида у меня, конечно, была. Мне казалось, что тренер делает неправильно. Он – новый человек. До него мы жили своей жизнью. Если тренер не знает игроков по характеру, это его проблема. Есть те, кто серьезно относится к тренировкам. Но я не из тех, кто всегда на них концентрируется. Потому что это я. Потому что это хорошо для моей игры.

– С Рашидом Рахимовым вы обсуждали эту ситуацию?

– Да, когда он возглавил команду, спросил меня, что случилось. Я ответил, что нехотел играть в Греции, даже выходить на замену с такой головой не видел смысла. Тем более в составе были игроки, которые большую часть сезона провели в запасе, а та игра ничего не решала. Пусть лучше играли бы они.

– Ваш поступок - это…

– …нехороший пример. Клод Пюэль (главный тренер «Лилля». – Прим. И. Р.) тоже был не из легких людей. В один уик-энд играешь в основе, забиваешь, а на следующие выходные не попадаешь в основу. В последний год моего пребывания в клубе многие стали говорить тренеру об этом, в итоге было продано много игроков. А прошлогодняя ситуация… после нее, думаю, и тренер должен оглянуться, я же на ней уже учусь…

Рядом с интервью «Советский спорт» опубликовал записку, которую Одемвингие, отлично владеющий русским языком, написал для читателей:

«По этой ситуации я виноват как профессионал. Признаю свою вину. Все бывает в жизни, но надо прощать друг друга, как сказал Иисус. Не держать злость в себе, потому что только дураки держат в себе злость долго».

Последуем совету Одемвингие, уважаемые читатели? Или попадем, по его классификации, в категорию дураков?

Лично мне это интервью сказало, что ничего-то он не понял.

Почему не он, Питер Осазе Одемвингие, должен по собственной инициативе объясниться с командой, а Динияр Билялетдинов обязан подойти к нему и выяснить отношения?

Почему во Франции он ничего подобного себе не позволял, а теперь «поступил бы так, если бы на его месте был другой тренер»? Потому что это Россия?

Почему Билялетдинов-младший должен уважать мнение Одемвингие? Из-за того, что он так поступил по отношению к тренеру и команде?

Почему свое безответственное отношение к тренировкам он перекладывает на плечи тренера, который-де – «новый» человек? Да этот новый человек играл за «Локомотив», когда Питер Осазе еще не родился!

И за что же все-таки он кается, если на каждый упрек у него свое оправдание? Разве не ясно, что это покаяние- поза, необходимость, «потому что так надо»? И уж приплетать Иисуса – это уже, полагаю, чистой воды демагогия…

Впрочем, хорошо, что это интервью вышло. По крайней мере, позицию человека мы теперь знаем. Кого-то его слова, вероятно, устроят. Мне они показались фальшивыми. «Покаяние поневоле» – так я бы их назвал.

Разумеется, в интересах Рашида Рахимова было погасить страсти вокруг Одемвингие – безусловно, важного для него игрока – как можно быстрее. Поэтому на первом сборе, будучи не слишком довольным, что я вообще затрагиваю эту тему, но будучи слишком умным, чтобы пытаться мне это запретить, Рахимов прокомментировал ее так:

– Такие поступки не одобряю, но сам Одемвингие, с которым я разговаривал до его отъезда на Кубок Африки, сознает, что повел себя неправильно. Сказал ему: «Если ты психологически не готов к игре, то сказать об этом должен не на установке, а гораздо раньше». Он ответил, что все понимает, и признал, что не имел права так реагировать на предложение остаться в запасе. Для него это будет уроком. Считаю, что инцидент, в котором решающую роль сыграли эмоции и который дополнительно разожжен прессой, нужно забыть. Когда он вернется, футболисты обо всем поговорят и поймут друг друга. Сейчас надо не раскручивать заново старую историю, а работать.

Что ж, скандалов вокруг Одемвингие пока больше не было, и это хорошо. Тем не менее нигде не проходила информация, что он лично извинялся перед командой. И какие чувства испытывают к нему многие партнеры по «Локо» – большой вопрос. А значит, первый же срыв может привести к серьезным последствиям.

Впрочем, Рахимов производит впечатление человека, способного справиться с прошлогодним хаосом в коллективе.

В «Локомотив» бывший главный тренер австрийской «Адмиры» и пермского «Амкара» пришел на условиях жесткого единовластия по всем вопросам, касающимся команды. В том числе и штрафов, и премиальных, и даже общения игроков с прессой.

На первой же пресс-конференции, когда журналист адресовал вопрос о месте и времени предсезонных сборов Сергею Липатову, Рахимов тут же счел нужным вмешаться: почему, мол, вы задаете вопрос не по адресу? Такие вещи – только в компетенции главного тренера.

Сразу же после того, как Рахимова представили игрокам, он спросил Липатова и нового президента клуба Николая Наумова: есть, мол, вам еще что сказать? Узнав, что нет, вежливо попросил руководителей выйти, поскольку ему нужно пообщаться с игроками наедине. Те вынуждены были подчиниться.

На банкете для спонсоров «Локо», устроенном в день представления Рахимова, главный тренер появился с некоторым опозданием. Липатов тем временем произносил долгую речь. Потом слово было предоставлено Рашиду Ма-маткуловичу. «Я долго говорить не буду, – сказал он. – Наслаждайтесь вечером. Отдыхайте. Спасибо».

На моем блоге в рамках интернет-портала «Спорт-Экспресс» один из читателей просил задать вопрос Рахимову:

– Собираетесь ли пресекать сепаратное общение отдельных игроков с руководством клуба через голову тренера, что было до вашего прихода?

– Думаю, что этого общения не будет, – категорично ответил Рахимов. – Лично мне оно не нравится, и постараюсь сделать все возможное, чтобы его не было.

А вот как представил нового главного тренера Липатов:

– Хотя решение пригласить Рахимова было принято достаточно быстро, это вовсе не значит, что оно было необдуманным. В поле нашего зрения он попал не сегодня и не вчера. Мы рассматривали несколько кандидатур, в том числе иностранцев. Но остановились на Рахимове прежде всего потому, что налицо было поступательное движение вперед «Амкара», в котором он работал ранее. Кроме того, у него есть зарубежная тренерская лицензия Pro. А западное образование в области спортивного менеджмента имеет пока, как ни печально, больший вес, нежели российское. Сыграло роль и то, что Рахимов играл за «Локомотив» в 1993-1994 годах. Так что для нашего клуба он человек не посторонний.