– Ты действительно хочешь это знать? – спросил он.

– Да!

На губах Добсона заиграла ироничная усмешка.

– Тогда спроси об этом у своей сестры. – Добсон потянулся за револьвером.

Реджи мгновенно метнулся к нему, но опоздал. Добсон приставил дуло к своему виску.

– Нет! – выкрикнул Хью. Он вскочил и бросился к Добсону, пытаясь остановить его.

Но не успел. Раздался выстрел, Добсон рухнул на столик, а на его виске выступила густая кровь. Реджи попытался нащупать пульс.

– О Боже! Он мертв. Неужели такое возможно?

Хью с минуту стоял, не произнося ни слова.

– Но как же ключи к разгадке? – воскликнул он наконец и беспомощно всплеснул руками. – Боже правый! Нам же нужны подсказки!

Хью снова упал в кресло, сжимая ладонями болезненно пульсирующие виски. Что будет с нечастной Софи без подсказок Добсона? Ведь она вполне может тоже покончить с собой или же умереть от голода в своей темнице.

Софи поплотнее укуталась в покрывало, стараясь согреться. В пещере было очень холодно и сыро. Софи чувствовала себя бесконечно уставшей после проведенной без сна ночи. Но она не могла позволить себе уснуть. Надо было поддерживать огонь. Свечей у нее было много – только вот спички ни одной. Если одна свеча погаснет, она не сможет зажечь другую. И будет обречена погрузиться в кромешную тьму. Этого допустить Софи никак не могла.

Сколько же ей уже довелось пережить! Но как такое могло случиться? Почему с ней произошло все это?

Софи уже не сомневалась, что ее похититель убьет ее. Он же самый настоящий безумец! И вряд ли он захочет, чтобы кто-то узнал о том, что он с ней совершил. Этот человек явно дрожал за свою репутацию. Все джентльмены таковы.

Девушка положила голову на изгиб руки и уставилась на желтое пламя. Глядеть на огонь можно было бесконечно долго – столь завораживающим было это зрелище. Дарящее надежду. Гипнотизирующее. Веки Софи стали тяжелыми. Но она не должна уснуть! Ей нельзя спать. Нельзя.

Хью примчался в Уиндхейвен и влетел в особняк, на ходу отдавая приказания. Он всучил свою трость и шляпу подоспевшему дворецкому, который ждал его возвращения, а затем поднялся по главной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Реджи старался не отставать от него.

– Разбудите графа! – потребовал Хью. Пошлите за леди Боумонт. Пусть она явится в гостиную как можно скорее. Я буду ждать ее там. Пирпонт!

– Что вам угодно, сэр? – Пирпонт ждал его на верхней площадке лестницы.

– Мне надо, чтобы ты немедленно привел сюда констебля.

– Что случилось, сэр?

Хью, не отвечая, прошел мимо него в Гостиную, расположенную на втором этаже, и сразу же направился к буфету. Эта гостиная была куда более уютной, чем парадная гостиная внизу. Здесь любила сидеть за рукоделием мать Хью, здесь же она принимала гостей. В этой гостиной стояло фортепиано, на котором для графа играла Кэтрин, и здесь же маленький Хью читал стихи своим родителям. Сколько же воспоминаний было связано с этой комнатой! Вот только после смерти Кэтрин никто уже не наполнял ее радостью смехом и дружеским теплом. Хью наполнил два бокала и протянул один из них Реджи:

– Давай-ка выпьем, приятель.

Реджи ошарашенно взглянул на виконта, который, пренебрегая условностями, вот так запросто предлагал выпить с ним. Однако подумать о том, что было бы уместнее отказаться, он не успел, рука его сама протянулась к бокалу, и Реджи опрокинул в себя обжигающую жидкость.

– Так-то оно лучше, – кивнул Хью.

Хью сделал большой глоток бренди и взглянул на Пирпонта, в чьих глазах сверкало любопытство – ему не терпелось узнать новости.

– Добсон мертв, – сообщил ему Хью без всяких предисловий.

– Мертв! – так и ахнул Пирпонт.

– Именно так, мистер Пирпонт, – подтвердил Реджи, вытирая губы рукавом сюртука. – Покончил с собой прямо у нас на глазах. Я такого в жизни не видел. И ни за что не хотел бы увидеть когда-нибудь еще.

– Он выстрелил себе в висок, – сказал Хью и покачал головой, словно ему самому было трудно в это поверить. – Теперь нет никого, кто мог бы показать нам, где находится вход в пещеру. Мы должны полагаться только на свои собственные силы.

– Но почему он покончил с собой? Ничего не понимаю. – Пирпонт без сил опустился в кресло. – Как все это ужасно!

– Он сделал это, вероятно, потому, что вспомнил наконец о совести, – сказал Хью, а потом обратился к своему верному слуге с просьбой: – Послушай, Пирпонт, отправляйся в деревню и отыщи мистера Барнабаса. Сообщи ему о смерти Добсона и скажи, что перед самой своей кончиной баронет признался в убийстве. Мы обыскали его кабинет в поисках подсказок, с помощью которых можно было бы отыскать Софи Парнхем, однако ничего не нашли.

В этот момент в гостиную с крайне недовольным видом вошел граф в расшитом халате.

– Как ты намерен объяснить весь этот поднятый тобой шум, Монтгомери?

Минутой позже пришла и Лидия. Она успела надеть простое утреннее платье, а на голову нацепить чепец, из-под которого выглядывали растрепанные кудри наспех приколотого шиньона. Хью смотрел на нее и судорожно думал, как ей сообщить ужасную новость. Он так хотел быть ее героем и найти Софи. Теперь его задача стала куда сложнее.

– Иди, Пирпонт, не теряй времени, – сказал Хью. Как только Пирпонт вышел из гостиной, Реджи последовал за ним, оставив виконта, графа и графиню одних.

– Я только что вернулся из дома сэра Тревора, – сказал Хью, нервно проведя рукой по волосам. Не зная, в какие слова облечь столь ужасную новость, он просто выложил все как есть: – Добсон мертв.

– Что?! – прогремел граф.

– О нет! – Лидия упала в стоящее рядом кресло.

– Он покончил с собой прямо на моих глазах.

– Но почему? – недоумевала Лидия.

Хью повернулся к ней:

– Это значит, что никто теперь не знает, как отыскать вход в пещеру. Но теперь мы не обязаны играть в какие бы то ни было игры. У Добсона нет больше возможности вмешаться в ход событий. – Хью повернулся к отцу, вид у того был ужасный. – Я ездил сегодня к Добсону. Он был совершенно пьян и встретил меня с револьвером в руке. Я сказал ему, что мне известно, где находится Софи Парнхем – она у него.

– Он признал это? – спросил граф, нахмурившись.

– По крайней мере, не отрицал. Он признался в убийстве молочницы, тело которой я обнаружил пять лет назад у подножия скалы. Я уверен, что эти два преступления связаны.

Граф прикрыл глаза и покачал головой:

– Ты был прав. Я и не догадывался о том, что его психика настолько неустойчива. Он хотя бы объяснил свои поступки?

– Это было частью языческого ритуала, связанного с праздником костров. Своеобразное ритуальное изнасилование было как жертвоприношение языческому божеству. Добсон был очень порочным человеком.

Лорд Боксли пристально посмотрел на сына:

– Я совершил ошибку, когда не поверил тебе, что ту девушку убили. Ну что ж, изменить прошлое я не могу, но, возможно, мы сумеем предотвратить еще одну трагедию! Пойдем в мой кабинет и еще разок просмотрим все карты, какие у нас есть.

– Нам следует обратиться за помощью в Скотленд-Ярд, – сказала Лидия.

– Полагаю, теперь, когда Добсон мертв, нам ничто уже не мешает сделать это. – Хью посмотрел на отца и сказал: – Сэр Тревор заявил, что он убьет Софи, если мы привлечем к делу официальные власти.

– А ты уверен, что тебе стоит сейчас это делать? – спросил лорд Боксли. – Что, если у Добсона были сообщники? Ты сказал, что он проводил языческие ритуалы. Он же не в одиночестве совершал их? Возможно, кто-то из его сообщников сторожит сейчас мисс Парнхем?

Хью посмотрел на Лидию. Она, судя по ее взгляду, не доверяла графу и все же не могла не признать, что в его рассуждениях есть определенная логика.

– Леди Боумонт, мнение моего отца более чем обоснованно. Обращаясь к посторонней помощи, мы рискуем жизнью Софи.

– Почему бы нам сейчас не заняться картами? – предложил граф. – Вы можете увидеть то, что я проглядел. И позовите своего ученого друга.