– Тебе страшно, моя ненаглядная? Так и должно быть. Это то самое место, где умерла самозванка.

– Какая самозванка? – не поняла Софи.

– Другая девчонка, которая притворилась, будто бы она – это ты.

– Так была и еще одна?

– Да, их было много. – Мужчина откровенно интимным жестом скользнул рукой по ее животу. Бедную Софи едва не вырвало. – Но все они оказались лгуньями. Они кричали от боли, когда я рвал их девственную плеву. Настоящая же Керридвен будет кричать только от экстаза. Я знаю, что ты так и сделаешь, любовь моя. Я знаю, что ты настоящая и единственная богиня.

– Нет! – запротестовала девушка и зарыдала теперь уже в голос. – Нет, нет, нет!

– Пойдем, моя дорогая. Тебе пора пройти обряд очищения.

Он силой оттащил ее назад в середину полукруга, обозначенного тремя гигантскими камнями. Они высились мощной стеной и отбрасывали на землю густую тень.

– Это те самые три богини, о которых я тебе говорил. Ты никогда не станешь старухой. Когда ты и я предадимся любви, мы оба станем бессмертными.

Когда Софи поняла, что похититель тащит ее ко входу в темную пещеру, она уперлась что было сил ногами в землю:

– Нет! Нет! Не хочу темноту! Я хочу видеть солнце!

Мужчина не обратил ни малейшего внимания на ее мольбу и поволок ее в темное нутро пещеры. Там было холодно, где-то в глубине капала вода. Пройдя по извилистому пути, Софи увидела слабый свет от факела, который ее похититель явно зажег раньше. Мужчина вытащил на середину пещеры небольшой ящик.

– Тут есть сыр и хлеб. И, конечно же, вода. Я поставлю все так, чтобы ты могла дотянуться. И еще здесь есть свечи – их должно хватить на три дня. Будешь умницей – в темноте сидеть не придется.

Он подтолкнул ее к каменному выступу в стене. Софи вскинула голову и взглянула ему в лицо. Весьма благообразный пожилой мужчина, если только не обращать внимания на безумный блеск в его глазах. Седые волосы бесформенной массой падали ему на плечи. Он резким движением откинул их назад и тяжело вздохнул.

– Кто вы такой? – Софи не сумела сдержать своего любопытства.

– Можешь называть меня Тревор.

Она прикрыла глаза, осознав вдруг весь ужас своего положения и судьбы, уготованной ей. Похититель не собирается оставлять ее в живых. Иначе он ни за что не стал бы открывать ей свое имя.

– Ну, что у тебя случилось? – недовольно проворчал лорд Боксли, едва вошел в библиотеку.

Хью и Лидия пили кофе за небольшим столиком. Лидия чувствовала себя слишком усталой, чтобы испытывать смущение от неожиданного появления графа. Все утро они с Хью прочесывали Девилс-Пик с картой в руках, пытаясь найти вход в пещеру, но безуспешно. Они вернулись и только успели переодеться, привести себя в порядок и сесть немного перекусить, когда появился граф.

Хью обменялся с отцом дружеским рукопожатием.

– Не хочешь ли присоединиться к нам и выпить кофе?

Лорд Боксли в своем сером твидовом костюме подошел к письменному столу и положил привезенные на него бумаги, а затем направился к Хью и Лидии. Молодая женщина поднялась, чувствуя, как сердце бьется у нее где-то в горле. Ей стало трудно дышать. Никогда еще она не чувствовала себя в таком положении – своего рода преступницей. И никогда еще ни один человек не испытывал к ней столь сильную ненависть, как лорд Боксли. И виной тому был сам факт ее рождения.

– Леди Боумонт, – сказал Хью, – я бы хотел представить вас моему отцу, графу Боксли. Сэр, это Лидия, графиня Боумонт.

Граф несколько секунд пристально смотрел на нее, прежде чем сказать:

– Мое почтение, мадам. Примите мои соболезнования в связи с кончиной вашего мужа.

Лидия с трудом сглотнула.

– Благодарю вас. – Лидия не могла понять, узнал ли он ее. «Это же я! – хотелось крикнуть ей. – Это я, Адди Паркер. Женщина, чью жизнь вы разрушили. Но несмотря на все ваши козни, я сумела выжить!»

– Так что стряслось? Отчего такая спешка? – Граф вернулся к разговору о делах.

– Сейчас все объясню. Выпьешь кофе?

– Да.

Хью налил ему в чашку ароматный дымящийся напиток.

– Подойди сюда. – Хью подвел отца к столу, и мужчины опустились в глубокие кожаные кресла, а Лидия присела поодаль на краешек дивана. – Как тебе, должно быть, известно, я ищу падчерицу леди Боумонт.

– Ну и как, все еще не нашел? – Граф был не столь высок, как его сын, и несколько полноват. Хотя для своего возраста он выглядел все еще превосходно и пребывал в отличной форме. И даже набрякшие мешки под глазами ничуть его не портили. Он был всегда чересчур серьезен, редко шутил и считал рассудительность главной добродетелью. – Весьма о том сожалею.

– Мы знаем, что ее похитил сэр Тревор. И еще нам известно, что он держит ее в пещере, которая расположена рядом с огромными валунами.

Лидия, увидев, с каким презрением граф взглянул на сына, с трудом заставила себя сдержаться.

– Сдается мне, что мы уже говорили с тобой на эту тему, сын.

– Да. – Хью чуть улыбнулся. – К сожалению, в то время у меня не было никаких доказательств. На этот раз мне есть что тебе представить. Посмотри, что дал мне Добсон в качестве ключа, который должен помочь разгадать это дело.

Хью протянул графу карту, и тот принялся пристально ее разглядывать.

– И что это доказывает? – спросил он наконец.

– Вот здесь-то мне твоя помощь и потребуется. Надо просмотреть все имеющиеся карты поместья. И найти подробную карту этой местности.

Граф отдал Хью карту и взял со стола свою чашку с кофе.

– А что обо всем этом думаете вы, леди Боумонт? Вы тоже считаете, что вашу падчерицу похитил именно Тревор Добсон?

– Вне всякого сомнения. – Лидия смело встретила его взгляд. Сердце ее забилось чаще. Узнал ли он ее? Неопределенность сводила Лидию с ума. – Он сам признался в этом в одной из своих записок, сэр. Я была бы очень вам признательна, если бы вы оказали нам свое содействие в этом деле.

Граф кивнул:

– Что ж, хорошо. У меня, разумеется, имеются некоторые сомнения. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь бедной девочке. – Лорд Боксли тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. – И все же – если окажется, что ты прав и что это ужасное злодеяние совершил Добсон, зачем он это сделал?

– Я полагаю, что он убил немалое количество юных девушек – причем исключительно девственниц, – пытаясь возродить к жизни некий языческий ритуал.

– Боже правый!

– Знаю, это звучит невероятно. И еще он хочет испытать меня на прочность и выяснить, кто из нас двоих обладает более острым умом. Скорее всего, в нем говорит обида незаконнорожденного ребенка, обделенного правами.

– Да, знал бы он, какая ответственность ложится на мои плечи вместе с правами и титулом, – хмуро проговорил лорд Боксли. – Однако мне трудно поверить в твою версию без убедительных доказательств. Полагаю, тебе следует поставить в известность власти.

– Нет. Мы должны сделать все без привлечения официальных властей, иначе Добсон убьет ее. Собственно, поэтому я и обратился за помощью к тебе.

Графу хватило такта не отпустить издевательского замечания по этому поводу.

– Монти, я хочу кое-что сказать… – Голос лорда Боксли дрогнул, и он глубоко вздохнул, собираясь с силами. – Это весьма нелегко для меня. Я хочу выразить тебе и леди Боумонт свои сожаления.

Когда он взглянул на Лидию, она поразилась, увидев в его глазах раскаяние.

– Благодарю вас, сэр, – произнесла она. – Я уверена, что мы найдем Софи.

Он покачал головой:

– Нет, я не о том. Я сожалею, что отослал вас прочь. Тогда, пять лет назад.

Так, значит, он узнал ее! Лидия почувствовала, как кровь прилила к ее голове. Ей едва не стало дурно. До чего же все это больно! Даже после стольких лет она все еще не могла забыть обиды.

– Я был не прав. Очень, очень не прав. Я причинил боль вам и Монтгомери. И все из-за моей непомерной гордыни. Надеюсь, вы когда-нибудь сможете простить меня.

На сердце у Лидии стало легко от этих слов, однако мозг не мог сразу сдаться. Старые обиды заставляли Лидию быть подозрительной. Насколько искренним было раскаяние графа?