Гёта-Эльв давно уже сдерживала развитие верфи. Размеры морских кораблей год от года росли, и река не могла пропускать в доки суда большой грузоподъемности. И вот я на новой верфи в Арендале, что недавно построена за городом, на скалистом берегу пролива Каттегат. Это в высшей степени современное предприятие, спроектированное замечательным шведским инженером Нильсом Свенссоном, строит огромные морские корабли по совершенно новой технологии. Схема ее на первый взгляд чрезвычайно проста, но в ней заложено несколько свежих технических идей. Во-первых, реализована идея громадного судостроительного конвейера. Во-вторых, листы обшивки и профильный металл обрабатываются на различных стадиях при одинаковой температуре - это обеспечивает особую точность при резке и раскрое исходного материала, при сборке его и сварке. В-третьих, секции корпуса собираются из листов, которые остаются совершенно чистыми на протяжении всего процесса - от дробеструйных аппаратов в начале его до краскопультов в конце. Исключен также механический захват листа на всем его многокилометровом пути - эту работу делают электромагниты. И наконец, самое главное-корабли строятся в закрытых помещениях, что открывает исключительные возможности для повышения качества и производительности труда, улучшения его условий.
Нет, конечно, не весь корабль строится под крышей. Трудно себе представить крытый док, в котором бы собирался гигант в двести пятьдесят тысяч тонн водоизмещением. Сначала строится кормовая секция. Закончив на ней основной цикл работ, кораблестроители выталкивают ее мощными гидравлическими домкратами наружу и приступают к монтажу второй секции, постепенно начиняя оборудованием первую. А те сложные ворота, о которых я уже упоминал, надежно обжимая корпус, изолируют цех от ветров и морозов. Судно быстро растет в длину, и перед затоплением дока оно оказывается под открытым небом в законченном виде. Приходят в движение все двадцать привратных двигателей: двери, уплотнйтельные прокладки, шторы и заслонки закрываются, а в цехе мостовые краны уже опускают на стапели первую секцию кормового днища для нового судна.
Телевизионные и электронные контрольные посты проверяют и автоматически регулируют положение и продвижение каждой детали будущего корабля. Цифровой шифр, который получает в самом начале конвейера ржаво-коричневый лист, определяет всю его будущность - дробеструйная установка автоматически регулируется на толщину и площадь листа, далее маркировка скажет людям и станкам, каким он подвергнется трансформациям, каким путем пойдет к сборке, где и когда займет свое место в сложной стальной конструкции. Из центрального пульта управления производственным процессом, где горит множество лампочек и циферблатов, можно в секунду узнать все о верфи и каждом ее уголке, к услугам операторов и руководителей телевизоры, телефоны, радио.
Да, конечно, наше время и "скоростное", и "космическое", и "атомное", но ходил я по "Арендальсварвет" и думал о том, что в основе всех научно-технических новшеств лежит все же современная технология в ее постоянной динамике. Отстанешь в ней - отстанешь и в скорости, и в космических исследованиях, и в атомной технике...
- Следовало бы добавить, однако, что модернизация кораблестроительного дела, осуществленная в Арендале, была предпринята, конечно, не ради погони за "космическим веком", а ради матушки-прибыли. Владельцы верфи постарались, особенно в первые годы, выжать максимум из нового оборудования и новой технологии. И если бы только из них1 Каждый день рабочие тратили на поездку сюда и обратно много времени, а зарплата оставалась такой же, как на старой верфи. В Арендале она не изменилась даже тогда, когда в ремонтных доках Гётеборга ее вынуждены были поднять. И поневоле задумается арендальский электросварщик, слесарь-сборщик, маляр или водитель листовоза, .в чью тарелку пошел приварок от повышения темпа и производительности его труда...
Гётеборгские прохожие выглядят по-иному, чем в Стокгольме. Ну, дети и старики везде примерно одинаковы, а молодежь разнится, да еще как! Вот ведь совсем, кажется, недавно основное разнообразие в расхожее мужское одеяние вносил галстук. И, помнится, каким ретроградством показалось мне требование устроителей Каннского кинофестиваля всем являться с бабочкой на шее не только на приемы, пресс-конференции, но даже на просмотры. Должен сознаться, что мода всегда как-то проходила мимо меня и я ей сроду не следовал - сначала носил обноски, в войну и сразу после войны было не до нее, потом стало некогда, а сейчас безразлично и за шустрой молодежью уже не угонишься.
Может, именно поэтому я равнодушно смотрел на юных стокгольмцев, хоть чем-то желающих во что бы то ни стало выделиться из пестрой толпы. Вместо галстуков можно увидеть не только яркие платки с пышными бантами или, скажем, тяжелые медальоны, какие-то статуэтки, кресты и черепа на цепях, но и... кружева. На рубашках-лозунги, портреты обожаемых личностей, пляжные виды и еще черт те что. На одной из площадей Стокгольма увидел я однажды бородатого продавца каких-то газеток, на котором не было ничего совершенно, кроме грубого мешка на.узластой веревке.
Или вот идет по центру города босоногая группа парней и девчат. Модно? Допускаю, но определенно можно сказать, что это и неудобно, и некрасиво, и негигиенично, и небезопасно - жжет горячий асфальт, мелькают черные ступни, топающие по плевкам и окуркам, а в спешке, на переходах, и без пальцев запросто останешься.
Видел я в Стокгольме и другие странные проявления "настроений современной молодежи", слушал заумные объяснения этих отклонений от общепринятых норм, национальных традиций и обыкновенных человеческих правил (это-де нацелено против "буржуазной морали", "унификации жизни", выражает "бессилие человека в мире" и т. п.), и все время напрашивался простой вывод, подытоживающий общее впечатление от выступлений гориллоподобных трясунов и крикунов на концертах, назойливой рекламы предельного бесстыдства и всей сопутствующей скандальной ерунды: ваньку валяют. Правда, не покидало ощущение, что существует невидимый некто, держащий под неусыпным контролем состояние и настроение молодых людей, не скупящийся на большие расходы по аренде огромных помещений и громоздкую механизацию музыки, спекулирующий на моде и неопытности юных, на эротике" политике, экзотике, на всем, что можно вообразить, - лишь бы расходились миллионы пластинок и открыток, посещались сексуальные фильмы и отвратительные "живые картинки", и лишь бы молодежь валяла ваньку. Только вот конца этому направленному безумию не видно. Ну, вот американские студенты начали толпами сигать по улицам нагишом, а дальшето что?
Вообще-то человек может одеваться или, скажем, танцевать, как ему заблагорассудится, но, подобно всякому человеческому деянию, мода, мне кажется, должна все же руководствоваться чувством меры и здравым смыслом.
Борода, например, даже самая импозантная,- очень непрактичное украшение для парня, работающего в забое или, скажем, на паровозе, а пышная шевелюра вообще опасна для станочника, например, или монтажника.
Впрочем, я не удивлюсь уже, если вместо длинноволосых появятся на улицах бритые наголо модники, а на смену узеньким, в обтяжку, брючкам или непомерно расклешенным, с бахромой понизу "техасам" придут забытые галифе с кожаными или, скорее, синтетическими леями на коленках и сзади. Худо только, что мода на ту или иную прическу, одежду, мебель, музыку, стихи, словечки, манеры способна не только внешне нивелировать людей, желающих с помощью всего этого выделиться и прослыть современными, но и вызвать моду в восприятии жизни, исподврль освободить их от необходимости самостоятельно чувствовать и думать...
И как приятно было видеть на улицах Гётеборга юношей и девушек, которых словно совсем не касалась зыбкая мода - ни в одежде, ни в стиле поведения. Крепкие, подтянутые, стройные, с энергичной походкой, они как бы говорят всем своим видом, что есть у них дела поважней моды. Кто они - студенты, портовые рабочие, клерки, спортсмены? Нет, не спортсмены- слишком их много, чтобы быть всем профессиональными спортсменами. Однако вполне возможно, что все они занимаются спортом - плаваньем, теннисом, хоккеем и, конечно, спортивной гимнастикой, которая именно в Швеции полвека назад обрела современный вид, где были изобретены "шведская стенка", "бум", "конь" и другие гимнастические снаряды.
