20:28: "Так же как и Сын Человеческий пришел не для того, чтобы ему служили, а чтобы служить, и отдать свою жизнь в выкуп за многих".
А вот здесь уже позднее дополнение. Иисус именует себя "Сын Человеческий". Фальсификатор не замечает, насколько странно Иисусу присваивать себе мистический титул Дан7, если в других местах он не называет себя прямо даже Мессией, менее высоким в теологической иерархии.
Доктрина искупления грехов человеческой жертвой вряд ли могла зародиться в секте Матфея и является, скорее, поздним продуктом языческого влияния в христианстве.
К тому же, Евангелия описывают многочисленные случаи, когда Иисус пользовался услугами. Ему прислуживала теща Петра, женщина вытирала ему ноги волосами и т.д. Иисус говорит о женщине, возливавшей на него масло, 26:10: "Она хорошо мне служила".
20:30-32: "двое слепых, сидевших у дороги... начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов... Иисус... сказал: чего вы хотите от Меня?"
Неужели Иисус, который мог исцелять, без вопроса не знал, чего хотели слепые?
21:1-3: "Когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию {Beth Phag} у Масличной горы, тогда Иисус послал двух учеников, сказав им: 'Пойдите в селение, которое прямо перед вами, и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязавши, приведите их ко Мне; и, если кто-то скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их'".
Вымышленность эпизода ясно видна уже из того, что Иисус называет себя Господом. В тезисах, похожих на аутентичные, он так о себе не говорит, явно не считает себя Господом. А вот христиане его обычно так и называли.
Иисус предполагает, что хозяин ослов станет возражать. То есть, действия хозяина не обусловлены пророчеством или видением. Но тогда что заставит его поверить в слабую отговорку ученика? Если бы фраза "они надобны Господу" была бы достаточно убедительной, большая часть ослов в Иудее перешла бы в другие руки. Даже в тогдашнем доверчивом обществе, это бы вряд ли прошло.
Причем, в Лк19:33 хозяева осла вежливо спрашивают учеников: "Почему вы отвязываете осла?"
21:4-5 о въезде Иисуса в Иерусалим: "Все же сие было, да сбудется реченное чрез пророка, который говорит: "Скажите дщери Сиона: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной". Отметим, что автор пытается творчески представить себе Иисуса, сидящего на двух ослах сразу: 21:7: "и Он сел поверх их".
Такого пророчества нет.
Зах9:9: "Ликуй от радости, дщерь Сион, восклицай, дщерь Иерусалим: се, Царь твой грядет к тебе, он триумфальный и побеждающий, кроткий и сидящий на ослице, на молодом осле, сыне ослицы". Повторение автор вставки принимает за упоминание о втором осле.
Автор Матфея использует неверный перевод, в котором царь едет одновременно на двух ослах. Забавное противоречие с Фм47:1: "Иисус сказал: 'Человек не может сидеть на двух лошадях...'"
Автор также неправильно понял термин "дщерь": так называли Сион и Иерусалим, а не его обитателей. То есть, речь идет о появлении царя в Иудее вообще, а не въезде его в Иерусалим. "Ехать" в традиции часто означает "царствовать", въехать на осле должен был Мессия с победой, а не страдающий раб Ис53 для распятия.
Впрочем, проблема не оканчивается на переводе. Зах9:10: "Тогда истреблю колесницы у Ефрема и коней в Иерусалиме, и сокрушен будет бранный лук; и Он возвестить мир народам..." Трудно приписать это периоду перед разрушением Иерусалима.
Некорректно полагать, что реальная ситуация в Иудее внесла вынужденные изменения в пророчества. Вряд ли пророки знали о Мессии, но не предусмотрели ситуации в Иудее. И принципиальная особенность Писания: оно считается совершенно точным.
Продолжает Зах9:11-13: "Что же до вас... возвращу вам вдвойне. Ибо Я согнул Иуду, как Мой лук, и сделал Ефрема Моей стрелой. Я подниму твоих сынов, о Сион, против твоих сынов, о Греция, и выкую вас, как меч воина". Не только иудеи времен Иисуса не воевали с Грецией, но Захария противоречит христианской доктрине обращения к язычникам.
Возможно, фальсификатор добавил еще и Ис62:11: "Скажи дщери Сиона: 'Вот, твое спасение грядет...'"
Лк19:29-35: в аналогичном эпизоде, Иисус едет на одном осле. Видимо, какой-то неиудейский редактор Матфея решил обработать этот текст для соответствия известному пророчеству - впрочем, в ошибочном переводе. Подгонка под пророчества видна уже из того, что Иисус садится на осла возле Масличной горы, за 500 метров до въезда в Иерусалим. В этом контексте, смысл может быть только один - мессианский въезд. Но насколько же странно для Мессии идти всю дорогу из Галилеи пешком, и проехать на осле только несколько метров для демонстрации своего статуса.
Полный смысл истории с ослом сегодня уже утрачен. В иудаизме (например, Ber.r.75:6) осел является символом Мессии. С одной стороны, вряд ли изображения этого животного были популярны в Иудее (и, тем более, были предметом поклонения) - хотя это и отнюдь не совсем исключено: представления о строгости тогдашнего монотеизма могут быть всего лишь проекцией более поздних воззрений. Когда Апион приписывал иудеям поклонение ослу (Contra Apion2:7), он явно основывался не на раввинистических метафорах, а на общеизвестных слухах.
Если это были не изображения и им не поклонялись, то даже и тогда метафора (возможно, мистическая криптограмма) была известна.
На мистический смысл вне рамок Мессии указывает и приписывание осла уже христианам (известная карикатура, найденная на стене в Риме: распятый человек с головой осла). Мессианство Иисуса не заинтересовало бы христиан - язычников. Собственно, привыкнув к пантеону, они не придали бы значения фигуре, меньшей бога.
Осел, действительно, был популярен у мистиков. В каком именно качестве сейчас точно неизвестно. Из сказанного, связь Иисуса с ослом имела, скорее, мистическое значение, чем указывала на него, как на Мессию.
Описание въезда Иисуса в Иерусалим похоже на праздник Суккот, а не Песах.
Ученики постелили свои одежды на осла, 21:7. Но Иисус специально требовал не брать с собой лишней одежды, 10:10. В прохладную погоду праздника Суккот у учеников могла быть верхняя одежда.
На Песах в Иерусалим приходило множество паломников, по-видимому, значительно больше, чем на другие праздники. Иисус должен был идти с этой массой людей всю дорогу. Но он встречает толпу только возле Иерусалима.
Люди резали lulab (ветви пальмы, мира, вербы), размахивали ими - обычай Суккот. "Вербное воскресенье" христиан может быть следом изначального празднования именно Суккот.
Толпа кричит "Осанна!" - традиционно, по-видимому, во время Суккот. Причем, Евангелие ошибочно употребляет эту фразу, что было бы странно для иудея Матфея, но вполне объяснимо для не знающего иврит фальсификатора. Hoshyana означает "спасение" ("Б., спаси нас"). Осанна не может быть "кому" (да и по смыслу спастись должны были иудеи, а не Иисус), 21:9: "Народ же... восклицал: осанна Сыну Давидову!" Такое выражение на иврите лишено смысла. Если допустить, что фраза использовалась для литургии, оторванная от своего значения, то литургическое употребление более вероятно на праздник Суккот.
"Осанна" не применимо к Иисусу и в специальном значении. Иеремия указывает произносить ее при наступлении Судного Дня, а не приходе Мессии.
На фальсификацию эпизода указывает и массовое приветствие Иисуса как потомка Давида. Трудно объяснить, почему те же люди не оградили его от осуждения и не присутствовали при распятии.
12:1 описывает, как ученики Иисуса срывают и едят колосья. В Галилее урожай зерновых собирают весной. То есть, зерно оказывается съедобным никак не ранее февраля. Неизвестно, какие колосья срывали апостолы, но ячмень созревает немного позже Песаха, пшеница - еще позже, но до Шавуота. Фрукты, виноград и приплод скота появляются к празднику Суккот.
После эпизода с колосьями Иисус еще путешествовал, однако нет указаний на то, что это заняло у него длительное время - более года. Но явно больше одного - двух месяцев.
