Смертоносный вирус, буйство обезумевших толп, обычные болезни, до которых никому не было дела, эпидемии известных ранее заболеваний, начавшиеся из-за перегруженности системы здравоохранения и разложения множества неубранных трупов, не все правительства смогли обуздать. Больше всего в этом деле повезло России, сразу пустившей в ход самые жестокие меры, и островной Великобритании, вовремя вернувшей в жизнь принцип «блестящей изоляции». Я сам участвовал во всем этом после того, как парламент принял решение использовать армию для установления контроля над ситуацией, а позже служил в группах усмирения, откуда меня и забрали на нынешнюю работу по предложению сэра Найджела.

В конце концов, ядерными бомбардировками, жестким медицинским контролем, строжайшей изоляцией зараженных и уничтожением безнадежных больных проблему вируса Красной смерти удалось загнать вглубь, но не решить полностью. Сохранившиеся в воздухе, воде и прочих средах штаммы на стадии Альфа продолжают развиваться по заложенной их создателем программе, а значит, рано или поздно должен появиться человек, инфицированный Дельта-вирусом, и все ужасы той пандемии повторятся. Одним словом, медицинский контроль на самом деле является лишь придатком, наводчиком другой службы, назначение которой – отнюдь не лечить. Эта служба – бюро палачей.

Не имея возможности вылечить потенциальных носителей вируса, мы вынуждены ликвидировать их, лишь бы вирус Витько не перешел в Дельта-состояние и не начался второй Великий Мор. И задача врачей состоит лишь в том, чтобы дать нам по результатам регулярных анализов крови точную наводку на очередного Гамма-инфицированного, которого мы, сотрудники класса А, должны убрать.

После устранения вирусоносителя его труп кремируют, чтобы исключить возможность развития проклятого микроорганизма в уже мертвом теле. Во имя спасения миллионов, а, может быть, и миллиардов людей от Красной Смерти мы вынуждены уничтожать сотни потенциальных больных. Чтобы упорядочить и поднять на более высокий уровень искусство уничтожать себе подобных, была реорганизована доставшаяся в наследство от прежних времен Всемирная Организация Здравоохранения.

Официально это учреждение объединяет все медицинские службы тех стран, которые поддерживают ВОЗ, но это сейчас, а первоначально оно было просто прикрытием для наших действий. Хотя за 20 с лишним лет многое изменилось, до сих пор многие исполнители и большая часть вспомогательного персонала работают под ее крышей. К тому же Всемирная Организация Здравоохранения снабжает нас необходимой для нашей деятельности информацией – как о потенциальных зараженных, так и о самом заболевании.

Врачи и ученые все еще бьются над решением проблемы вируса Витько, а мы тем временем делаем свое дело. Все это хранится в полнейшей тайне, поскольку нам не нужны новые обезумевшие от страха толпы на улицах, которые только затруднят нашу работу и дадут какому-нибудь Гамма-инфицированному дожить до перехода в Дельта-состояние. К тому же в последний год Великого Мора тогдашние правительства слегка поспешили с заявлениями относительно победы над этой заразой, так что вирус Красной Смерти официально считается ликвидированным, а регулярные проверки на наличие возбудителя болезни кажутся непосвященным просто проформой, хоть ее и надо соблюдать из-за очень строгих наказаний за уклонение от медицинского обследования.

Именно в этом и заключается главная трудность нашей работы. Все наши деяния должны быть абсолютно секретны, и очень немногие знают хотя бы о самом факте нашего существования. Мы – отвратительная необходимость того мира, который возник после Великого Мора. Как волки в лесу, которые приканчивают только старых или больных животных, потому что на них легче охотиться. Может быть, когда-нибудь какой-нибудь новый Андрей Витько разработает лекарство, способное бороться с Красной Смертью, но до тех пор мы будем необходимы. Сейчас нам известен только один способ лечения – ликвидировать вирусоносителя, пока он не убил весь мир, и сделать это – наш долг.

Я закурил сигарету и заказал автоповару еще одну чашку кофе.

Глава 8.

– С земли иль с неба этот звук донесся?

Уильям Шекспир, «Буря».

Неожиданный сигнал «юча» резанул по моим нервам. Такие внезапные звонки, раздающиеся в самый неподходящий момент, сжигают иной раз больше нервных клеток, чем все странные, непредвиденные и порой фатальные превратности нашей жизни. Громко выругавшись, я активировал голосовую функцию.

– Бен Роджерс слушает.

– Доброе утро, отважный Бен, – весело сказал столь запомнившийся мне голос.

– Светлана? – изумился я. – Как вы узнали мой код?

– Это было очень просто, – ответила она, и я явственно услышал в ее голосе смешок. – Разве я вам не говорила, что работаю медиком-исследователем?

– Говорили, но какое это имеет отношение к установлению моего кода связи?

– У меня есть друзья во Всемирной Организации Здравоохранения, которые работают в отделе статистики. Помимо статистической информации, у них имеются медицинские данные на каждого жителя Великобритании. Поэтому я просто позвонила им сегодня утром и сказала, что мне до смерти нужно найти некоего Бена Роджерса, который работает охранником в фармацевтической компании, а потом дала описание вашей внешности. Как видите, они по своим записям быстро нашли вас. Таким образом, я получила о вас почти столько же информации, сколько могут дать досье секретных служб или полиции плюс множество сведений касательно вашего здоровья. – Моя собеседница негромко рассмеялась. – Кстати говоря, мои друзья-медики советуют вам бросить курить, сократить количество употребляемого алкоголя и строже соблюдать белковую и кофеиновую диету.

– Да пошли они куда подальше со своими диетами, – проворчал я. – Но ведь вы позвонили мне отнюдь не для того, чтобы порекомендовать, что я должен есть и пить?

– Разумеется, нет. Я и сама без особой любви отношусь к этим дурацким диетам, хоть я и медик. По крайней мере, по образованию.

– Тогда зачем вы…

– Может быть, перейдем на «ты»? Вчерашнее ночное приключение с тобой, Бен, стоит десяти лет нормальной дружбы, так что, мне кажется, нам пора уже начать обращаться друг к другу менее официально.

– Тогда я так тебе отвечу: с превеликим удовольствием, Светлана.

– Вот это уже лучше, Бен.

– Так зачем ты мне все-таки позвонила?

– В тебе определенно сказывается детектив службы безопасности, – с озорным смешком ответила она. – Профессиональная подозрительность, медленно и размеренно переходящая в паранойю.

«А она не так уж далека от истины, – усмехнувшись, подумал я. – Верно говорят насчет уст младенца».

– Наверно, ты права, Светлана.

– Зови меня лучше Света, Бен, мне так привычнее,– продолжала моя собеседница. – Это русское уменьшительное от моего имени. Меня все мои друзья зовут только так.

– Хорошо, Света.

– А позвонила я тебе потому, что ты меня очень заинтересовал, как незаурядная личность, и я была бы очень рада, если бы ты, Бен, пришел ко мне в гости сегодня вечером. Соберется веселая компания, все мои лучшие друзья, и все они, как и ты, весьма нестандартные люди, – она засмеялась, даже не подозревая, насколько была права, дав мне такую характеристику.

– Я с удовольствием принимаю ваше приглашение и буду очень рад присутствовать на вашем вечере.

– Бен, ты опять называешь меня на «вы», – с укоризной в голосе сказала она.

– Прости меня, пожалуйста, Света. Привычка.

– Надеюсь, скоро обзаведешься новой, – весело произнесла она. – А то странно будет, если у меня в гостях ты будешь обращаться ко мне на «вы».

– Я исправлюсь. Кстати, во сколько мне лучше прибыть к тебе?

– Вообще-то вечеринка начнется в 18.00, но ты можешь прийти раньше, потому что я обычно прихожу с работы около 17.00, или позже, поскольку веселье, как правило, затягивается до полуночи, а то и дольше. В общем, как тебе будет удобнее.