- Что касается похода на наши огороды, то у меня столько дел, что выходить в долину просто нет времени. Вдобавок у меня еще уроки и приготовление вечерней еды.
Гурронсевас был разочарован, но скрыл это. Он, конечно, с большим удовольствием отправился бы на огород вместе с Ремрат, которая бы все рассказала ему о растениях, указала бы, какие из дикорастущих трав ядовиты, а какие - нет. А теперь придется ждать анализов Мэрчисон. Гурронсевас учтиво поинтересовался:
- А что вы готовите на ужин?
- Примерно то же самое, - коротко отозвалась повариха. - Но вы меня очень обяжете, Гурронсевас, если принесете и наколете дров и поможете мне перемыть овощи.
Глава 24
Ремрат передвигалась по каменной долине еще медленнее, чем раньше Таусар, и ей явно было еще больнее. Кроме того, она упорно отказывалась выходить из тени на солнце, которое хоть и перевалило за полдень, но палило нещадно. Обе эти сложности помогла разрешить Нэйдрад, присоединившаяся к Ремрат и Гурронсевасу с антигравитационными носилками. Ремрат не сразу согласилась забраться на них, но в конце концов ее уговорили. И Нэйдрад накрыла ее солнцезащитным колпаком. Нэйдрад было ведено ограничиться управлением носилками, а в разговоры Гурронсеваса и Ремрат не вмешиваться. По тому, как дыбился и ходил волнами ее мех, можно было судить, как тяжело кельгианке дается вынужденное молчание. Данальта, чья работа в качестве телохранителя была сочтена ненужной, вернулся к Приликле и Мэрчисон на "Ргабвар", дабы помочь им в исследовании проб, взятых у Таусар.
Уроки у вемарских детишек закончились - их проводили по утрам и сразу после обеда, когда в окна проникало больше солнечных лучей, - и бригада во главе с наставниками снова покинула пещерное поселение и отправилась на огороды. Ремрат, похоже, позабыла о том, что собиралась уделить сбору трав совсем немного времени. Ей явно доставляло огромное удовольствие путешествие на носилках, но еще больше ее радовало и изумляло все, что говорил и делал Гурронсевас.
- Не может быть, - сказала она, когда они в очередной раз сделали остановку на склоне выше огородов, - чтобы вы у себя на родине питались цветами!
- Иногда, - отвечали Гурронсевас, - можно использовать высушенные измельченные или свежие стебли, листья или лепестки некоторых растений для усиления вкуса некоторых ингредиентов приготовляемых блюд либо для привнесения контрастного привкуса. Частями растений можно пользоваться для придания блюду привлекательного внешнего вида или просто ради красоты сервировки. Иногда в пищу употребляются свежие части растений без всякой предварительной обработки.
Ремрат издала какой-то непереводимый звук. Разные звуки, транслятором не расшифровываемые, она издавала с самого начала экспедиции.
- А вот эти ягоды - зеленые с коричневыми пятнышками, - продолжал расспрашивать Ремрат Гурронсевас, указав на приземистый кустарник с густой курчавой листвой и узнав в нем тот самый мох, которым мыл посуду, - они съедобные?
- Да, но если есть их понемногу, - ответила Ремрат. - Это слабительные ягоды. Сейчас они на вкус терпкие, вяжущие, а когда созреют, станут сладкими. Мы их не едим и пользуемся ими только тогда, когда у нас возникают трудности с пищеварением. Ну нет, вам-то они зачем? Неужели вы и их будете собирать?
- Я буду брать понемногу всех растений, - объяснил Гурронсевас. - В особенности меня интересуют лечебные растения, которые порой способны не только придать блюду более приятный вкус, но и положительно воздействуют на здоровье. Вы говорили, что вемарцы пользуются многими такими растениями. А кто назначает траволечение?
- Я, - ответила Ремрат.
Будучи главными поварами, Гурронсевас и Ремрат общались довольно легко, имея много общего. Конечно, знаний и владения терминами вемарке недоставало, но все же разговаривали они с тралтаном на одном языке. Гурронсевас решил, что окажет медикам на "Ргабваре" неоценимую услугу, если выяснит, чем занимаются вемарские доктора.
- Ну а кто же у вас, - поинтересовался тралтан, - занимается более серьезно больными или ранеными?
Существует ли специальное учреждение, где их лечат? И как их лечат?
Последовала долгая пауза. Гурронсевас уже задумался, уж не задал ли он оскорбительные вопросы, ему самому показавшиеся совершенно невинными, но тут Ремрат заговорила.
- К несчастью, этим занимаюсь я, - сказала она с тоской. - Но о подобных вещах, Гурронсевас, я с чужеземцами не разговариваю, и даже с друзьями. Вы мне лучше расскажите побольше о ваших странных способах приготовления пищи.
И они вернулись в родную для обоих стихию, пребывать в которой и самому Гурронсевасу было интереснее.
Поначалу любопытство Ремрат носило исключительно характер вежливости. Ей просто очень нравилось ехать на носилках и хотелось продлить это удовольствие. Но с того мгновения, как Гурронсевасу удалось убедить вемарку в том, что потребление пищи может представлять собой нечто большее, чем поглощение органического топлива, и он в красках описал множество ритуалов и тонкостей, сопутствовавших питанию на разных планетах, и перечислил разные блюда, которые могли подаваться во время одной-единственной трапезы, любопытство Ремрат возросло и превратилось в настоящий профессиональный интерес. Правда, время от времени она высказывала сильное недоверие к тому, о чем рассказывал тралтан.
- Я могу поверить в то, что вы приравниваете приготовленное блюдо к произведению искусства, - согласилась Ремрат. - К красиво выполненной резьбе по дереву или картине. Увы, еда - это произведение искусства, которому не суждена долгая жизнь - если, конечно, его создавал настоящий художник своего дела. Но сравнивать вкусовые ощущения с радостями продолжения рода.., это уж точно преувеличение!
- Думаю, что нет, - возразил Гурронсевас, - если представить, что в том и другом случае возникают мгновения сильнейшего удовлетворения, которые можно продлить и возвысить за счет опыта. Еда в этом смысле отличается от процесса совокупления тем, что удовольствие от ее употребления длится больше, оно менее подвержено влиянию возраста и физической слабости.
- Ну, если вы способны такое сотворить с едой, - восхитилась Ремрат, - то вы, видимо, очень хороший повар.
- Самый лучший, - без ложной скромности уточнил Гурронсевас.
Ремрат издала непереводимый звук. Нэйдрад последовала ее примеру, но что они обе имели в виду, осталось невыясненным.
Только верхушки склонов были озарены солнцем, клонившимся к закату. К тому времени, когда экспедиция отправилась в обратный путь, сильно похолодало. Младшие дети, за которыми никто не надзирал, бегали, прыгали и резвились около входа в пещерное поселение. Ремрат пояснила, что подобные игры приветствуются. Так как помогают выбросу накопившейся у детей энергии, а также способствуют тому, чтобы дети сильнее проголодались перед ужином, а потом быстрее заснули. Если бы им позволили слоняться без дела по темным туннелям, они могли бы получить ушибы и ссадины. Водяные турбины работали постоянно, но по ночам свет экономили, так как запас электрических лампочек почти не пополнялся.
- И вы намерены удивить нас всеми этими чудесами вкусов? - неожиданно спросила Ремрат. - Но как же вы собираетесь этого добиться, если ничего не знаете о вемарской пищи и пока попробовали столько приготовленного мной рагу, сколько съело бы жалкое насекомое?
- Я попытаюсь, - скромно отвечал Гурронсевас. - Но для начала я должен продегустировать собранные мной образцы вемарской растительности и убедиться, что они мне не повредят. Только тогда, когда я пойму, что они съедобны и для меня, и для вемарцев, я приступлю к созданию определенных блюд. Естественно, любое блюдо мне придется для начала дегустировать самолично. Тут мне очень помогли бы ваши советы, так как тралтанские органы чувств сильно отличаются от ваших. Но я ни в коем случае никому не предложу блюда, которые для начала бы не съел сам.
- Даже за таким опытом, который обречен на неудачу, - заключила Ремрат, интересно наблюдать. Вы желаете сейчас вернуться на кухню?
