Сколько раз я с нежной благодарностью думала о твоем мандате, который открывал дорогу к драгоценным сокровищам - человеческим душам... Активное отношение к людям - в газете и вне ее - всегда было огромным богатством "Комсомолки". Это твой мир, твои люди - помогай. Так учила газета..."

Еще один случай, также связанный с полетами, небом, "огромным человеческим мужеством и верностью журналиста долгу профессиональному и человеческому.

Впервые очерк о Г. Петерсе "Комсомолка" напечатала в феврале 1970 года. Он назывался "Отлучен от неба". Вторая публикация того же автора, Л. Графовой, "Небом единым" появилась в новогоднем номере - 1 января 1977 года. А что в семилетнем промежутке? Борьба и героя и журналиста за право человека летать. Право, которое невероятно трудно было доказывать и отстаивать изза того, что у Г. Петерса неизлечимая болезнь ноги. Чего только не случалось на общем пути журналиста и его героя: поездки на дальние аэродромы, медицинские комиссии, беседы в министерстве. И вот решающий визит Л. Графовой к министру гражданской авиации СССР Б. Бугаеву. "Борис Павлович просмотрел документы Петерса, ознакомился с рекомендациями Челябинской авиаэскадрильи, спросил мнение присутствовавшего при нашей встрече Шинкаренко (мнение авиационного врача, как я уже говорила, было близко к восхищению), и ни в чем больше не потребовалось убеждать министра.

Летчик понял летчика.

Чудо?.. Сейчас, когда вижу Петерса в его стихии, такого уверенного, такого здесь необходимого, кажется, что свершилась обыкновенная справедливость".

Приведем еще один эпизод из множества жизненных ситуаций, в которых сплетаются журналистские судьбы с судьбами встреченных ими людей.

Вскоре после войны газета "Московский комсомолец"

опубликовала фельетон журналистки М. Меленевской "Не называйте меня мамой". Он рассказывает о трагичной судьбе двух девочек, которыми помыкала морально опустившаяся мать. Она выгоняла дочерей из комнаты, когда собирались гости для попоек, и требовала: "Не зовите меня мамой!"

Гневный фельетон опубликовала газета. За ним последовал показательный судебный процесс. Недостойную мать лишили родительских прав, и опекунство над детьми взяли порядочные люди.

А девочки? Они на всю жизнь сохранили признательность к защитившей их журналистке. Одна из девочек, когда выросла, выбрала эту профессию.

Собственный корреспондент центральной газеты в Киргизии А. Дергачев познакомился с комсоргом колхоза под Фрунзе Виктором Г. Заинтересовал он журналиста ярким характером. Молодой активист горячо боролся с корыстолюбием некоторых односельчан, очень болезненно относился к любой несправедливости. Так что же, немедленно писать о нем очерк, прославлять за хорошие качества? А. Дергачев не торопился, однако из виду человека не выпускал, высказал о нем доброе мнение на перевыборах председателя колхоза. Бывший комсорг был избран председателем. Журналист по-прежнему частенько наведывался в его хозяйство. Очерк вызревал медленно, и одновременно крепла дружба корреспондента с новым председателем колхоза, которая порою ценнее поспешно изготовленных в номер строчек.

Не только включить в кадр, но и уметь оставить за кадром то, что еще не готово для всеобщего обозрения, то, чему гласность не поможет, а повредит, - на таких проблемах оттачиваются духовная зрелость и профессиональная зоркость.

Журналисту бывает даже вредна избыточная цепкость, когда любое событие меряют по шкале: годится, не годится в печать или в эфир. Такой фанатик строки себя не утверждает, а обкрадывает. Профессиональный утилитаризм, как и любая скаредность духа, лишь на время приносит результаты, да и то весьма поверхностные. Чем дальше, тем больше "исписывается" человек, его горизонт сужается, и редеет круг бескорыстных друзей. Профессиональная мудрость как раз в том, чтобы повременить порой "выносить" публикацию, дать проблеме оформиться, конфликту определиться, человеку одуматься.

Чтобы в результате не только поставить в статье или передаче некий важный вопрос, но и предложить возможные варианты его решения. Чтобы в результате - даже если материал и не опубликован - работа журналиста оставила, говоря словами поэта Л. Мартынова:

Незримый прочный след

В чужой душе на много лет...

- Работу над темой венчает "застольный период":

журналист остается один на один с чистым листом бумаги... И что же?

- Этот этап ничуть не легче, если не тяжелее, предшествующих. Недаром школьный отдел "Известий" выбрал себе девиз: "Прежде чем писать, посмотри, как красив белый лист бумаги". Подразумевается: не оскверни его небрежной или фальшивой фразой.

Встречаются в журналистской среде любители фразы.

Одного из них И. Ильф и Е. Петров высмеяли под личиной Никифора Ляписа по прозвищу Ляпсус. Он, как известно, любил выражаться так: "Волны перекидывались через мол и падали вниз стремительным домкратом".

Конечно, это пародия. Но вот действительность: отрывок процитировал обозреватель журнала "Журналист"

Е. Каменецкий по одной из подшивок. "Низкое пасмурное небо то и дело задергивают белесые шторы снежных зарядов. Ледяные волны, свинцовые цветом и ощутимой тяжестью, то лениво катятся за горизонт, то по воле циклона устраивают бешеную толчею. Ветер ревет и ревет, воет и свистит, полыхает, как необузданная огненная стихия... И не зря капитан Карпов встречает каждый трал, пришедший из глубины, словно пришельца из космоса..."

Право, это чрезвычайно близко к тому, что "волны перекидывались домкратом".

Чтобы создать цельную соразмерную конструкцию, необходимо найти ведущую мысль, опорный эпизод, ключевую деталь. Для осуществления замысла жизненные впечатления журналиста должны как бы выкристаллизоваться.

Кристаллизация. К этому образу обращался французский писатель А. Стендаль, чтобы передать постепенный, трудноуловимый процесс созревания чувства. К. Паустовский опирался на тот же образ, осмысляя свой журналистский и писательский опыт. "Творческий процесс, - говорил он, похож на кристаллизацию, когда из насыщенного раствора (этот раствор можно сравнить с запасом наблюдений и мыслей, накопленных писателем) образуется прозрачный, сверкающий всеми цветами спектра и крепкий, как сталь, кристалл".

Какой автор не мечтает о подобном итоге творческих усилий, какой журналист не стремится создать не просто оперативный злободневный очерк, а произведение, преодолевающее время!

Увы! Условия труда в журналистике таковы, что не всегда можно выкроить время на поиски самого точного слова, самой выразительной фразы, а уж вдоволь его нет никогда. И рождаются в связи с этим самокритичные профессиональные шутки: "Наш лозунг - лучше три раза досрочно, чем один раз правильно". И все же самые верные слова открываются тем, кто не забывает, что простейшая фра "Я вчера вечером пришел домой" может иметь 120 оттенков смысла. Они зависят "всего лишь" от порядка слов в этом нехитром предложении.

И вот муки слова, вечные и неповторимые! Писатель из ГДР Г. Кант показал своего героя именно в момент таких мучительных поисков:

"Человек сидит за пишущей машинкой, курит запоем, сдувает пылинки с клавиш, откусывая яблоко, вспоминает Шиллера, тупо глядит на чистый лист бумаги, потом па часы, прочищает литеру "а", берет очередную сигарету - и все это называется работой.

Он подкарауливает мысль.

Мысль выглянула из-за угла, немного помедлила и стала потихоньку приближаться.

Вот она уже совсем рядом!

Еще один-единственный крошечный шаг - и ловушка захлопнется, мысль будет поймана, и он отстукает ее на бумаге".

Как часто начинающим авторам кажется, что им не поддается строка, тогда как в действительности им не удается "охота за мыслью". Ведь прежде вопроса "как писать?" неизбежен вопрос "о чем?". Этот закон блистательно сформулировал еще в XVII веке французский поэт Н. Буало в классицистических канонах, которые адресованы литераторам, но во многом пригодны (поныне!) и для журналистов. К примеру: