Я продал квартиру. Скучкованные на полу вещи ждут утреннего рывка в двушку повышенной комфортности, новую, просторную. Пустую. Я продал квартиру с Тишей.

   Как и у бабки у меня дрожали руки на сделке. Я убеждал рвущееся пополам сердце, что это жизненный период, что его нужно пройти. Ведь в шестнадцать лет уезжать в незнакомый город тоже было тяжело, но стократ хуже было бы не уехать, остаться с родителями.

  Если вдуматься, что делает место нашего обитания домом? Сертификат о праве на собственность? Грязные носки под матрасом? Запах блинов с вишней? Где осязание того неуловимого, теплого? Сухих бревен ли, шершавого ли кирпича камина, или крохотной кухни с двумя табуретками, столом и чайником?

  Кто-то посоветовал таскать с собой гвоздь. Где вобьешь, там и дом. Случился переезд - выдирай плоскогубцами и бери с собой.

  А тут так засел мой гвоздик, что не выдерешь.

  - Тиша, - шепчу, - я читал где-то, что домовые тоже переезжать могут с места на место. В венике... Ты же домовой у меня! Домовиха...

  Тиша молчит. Я сам понимаю глупость происходящего.

  - Там написано было, что если веник такой сжечь или утопить, то пропадет домовой, сгинет... Только ты не бойся, ладно? Я не...

  К горлу лезет комок. Мягкая тяжесть наваливается на плечо. Тиша все понимает.

  - Ты поедешь со мной?

  Я знаю ответ. Но все же...

  'Нет'.

  Вещи вынесли быстро. Табуном промчалась суматошная бригада. Я здесь больше не живу. Обрывки газет, комья пыли валяются на половицах.

  - Тиша, - зову я.

  Молчание.

  - Прости...

  Вокруг поднимаются вихрики из мусора, гневно раскачивается антенный провод. В меня нечем бросить. Нечем прогнать меня вон и прервать это затянувшееся прощание. Тише больно, как и мне.

  Я ухожу. Слышно, как за дверью что-то бьется вдребезги.

  Бегу к машине, стараясь не оглядываться на окна. Не выдерживаю, бросаю мимолетный взгляд. На мгновение мне чудится силуэт женщины, глядящей вслед.