— Каким же образом? — спросила Триггер.

— Ну, предположим, что главный образец потерян с концами. Если хочешь знать, речь идет о 112–113. Допустим на мгновение, что все остальные плазмоиды, вместе взятые, не содержат в себе столько информации, сколько он.

— А для чего эта информация?

— Чтобы понять, как ученые Старой Галактики производили биороботов и заставляли функционировать.

— И кто-то уже в скором времени отыщет ответы на эту проблему, не так ли?

— Не обязательно, и даже, скорее всего, нет, согласно мнению Мантелиша и кое-кого из людей, которые в курсе дела. Похоже, у нас отсутствуют базовые элементы. Возможно, необходимо будет для начала развить несколько абсолютно новых областей науки. А на это могут уйти столетия.

— Ну и что? — риторически спросила Триггер. — По мне, так я спокойно проживу без плазмоидов всю свою жизнь.

— Да и я тоже, — неблагодарно сказал Тэйт, сделавший себе имя и состояние на плазмоидах. — Жуткие создания! Давай-ка, посмотрим на проблему с другой стороны. В настоящее время членами Федерации являются тысяча двести пятьдесят восемь миров, правильно?

— Более или менее.

— Ну и количество планетарных конфедераций, планетных правительств, промышленных, финансовых и коммерческих объединений я даже не берусь подсчитать.

— На что вы намекаете? — спросила она. — Их всех проинформировали, что грядет золотой век, время науки о плазмоидах. И практически все приняли это заявление на веру. Теперь у многих возникли крупные сомнения.

— М-да, — только и смогла сказать Триггер. — Конечно же, почти все они стали ощущать, что их обманули, да?

— Включи в число обманутых любой из двухсот четырнадцати закрытых миров. Ограничивающие договоры не позволяют им получить свою долю пирога, пока в других мирах использование плазмоидов не продлится хотя бы лет десять-пятнадцать. А они теперь рвут и мечут…

Возникла небольшая пауза. Затем Триггер воскликнула:

— Господи! Да эти создания могут спровоцировать сразу несколько войн!

— Вот именно поэтому Совет так нервничает, — сказал Тэйт.

— Вот уж неприятность, так неприятность, — Триггер замолчала на некоторое время. — Холати, а эти существа могут хоть когда-нибудь стать настолько полезными, как предполагают оптимисты? По мне, так все эти разговоры о золотом веке не больше, чем реклама.

Спецуполномоченный признал, что это соображение волнует и его тоже.

— Моих знаний биолога недостаточно, чтобы дать квалифицированный ответ. Но все идет к тому, что плазмоиды могут стать невероятно полезными. А это способно спровоцировать множество людей ринуться сломя голову в эту авантюру и заполучить контроль над процессом изучения плазмоидов. У меня есть пара зацепок, но пока картина все еще очень неясна. Ведь работаешь только с тем, что удалось разузнать, — он кивнул в сторону стола. — Одну зацепку дал нам 113-А.

Триггер опустила взгляд. Плазмоид располагался уже в нескольких сантиметрах от ее руки.

— Знаете, — сказала она неловко, — этот монстр снова двигался, пока мы разговаривали! К моей ладони, — она отдернула руку.

— Я наблюдал за ним, — успокаивающим тоном произнес майор Квиллан с другого конца стола. — Я бы предупредил вас, но он остановился на том самом месте, где сейчас. Это было приблизительно пять минут назад.

Триггер дотянулась до монстра и осторожно похлопала по «спине».

— Какой живчик! А его в самом деле приятно трогать. Как котенок! И как вы получили эту зацепку? — Мантелиш привез упомянутый образец с Маккадона, в основном потому, что не знал, каково его предназначение. Он просто лежал там в боксе. Профессор начал ставить над ним эксперименты.

Триггер потрясла головой.

— И что случилось со 113-А?

— Мантелиш уже получил кое-какие результаты, — сказал спецуполномоченный. — Один эксперимент был просто потрясающим. Профессор проверял действие электростимуляции. Ничего не происходило, пока он не закончил. Затем он дотронулся до плазмоида, и тот благодарно вернул ему весь заряд. Судя по всему, доза была немаленькой.

Она радостно засмеялась.

— Неплохо для монстра! Постоял за свои права, да?

— Так или иначе, Мантелиш получил урок и после этого стал более осторожным в обращении с плазмоидом. А затем профессор выяснил кое-что важное. Он пришел в другую лабораторию, где исследовались плазмоиды, время от времени проявляющие активность. 113-А находился в кармане его пальто. Пока он был там, два лабораторных плазмоида перестали двигаться. С тех пор они вообще больше не двигаются. Он обдумал инцидент, а затем где-то обнаружил еще одного плазмоида, проявляющего активность. И опять со 113-А в кармане профессор зашел посмотреть на него, и тот тоже остановился. Мантелиш проделал то же самое еще в одной лаборатории. Теперь здесь нет активных плазмоидов. А те три лаборатории до сих пор задаются вопросом, что же так повлияло на их, прежде столь активные, образцы.

Девушка с любопытством посмотрела на 113-А.

— Мощный малыш! И что Мантелиш вывел из всего этого?

— Он думает, что украденный образец 112–113 формирует что-то вроде системы саморегуляции. Большой стимулирует деятельность плазмоида, а маленький ее корректирует. Возможно, 113-А является запасным регулятором. Но, кажется, он нечто большее, чем просто запчасть — это и приводит нас к первой зацепке. Однажды ночью банда налетчиков разгромила лабораторию Мантелиша.

— Когда было это?

— Несколько месяцев назад. Прежде, чем мы с тобой покинули Мэнон. Профессора в лаборатории не было, а 113-А лежал, как всегда, в кармане его пальто. На месте остались трупы двух охранников и одного из налетчиков. Остальным удалось скрыться. Федералы появились очень быстро и вытянули некроинформацию из мозга убитого бандита. Они выяснили только две вещи. Во-первых, он был заблокирован от допросов и не смог бы поделиться полезными сведениями, даже если бы остался в живых. И, во-вторых, из находящейся в его мозге информации можно было сделать вывод, что целью налета был питомец профессора.

— Угу, — сказала Триггер, погруженная в свои мысли, и слегка ткнула монстра пальцем. — Они хотели его украсть или убить?

Спецуполномоченный посмотрел на нее с удивлением.

— Украсть, как выяснили некромедики у мертвого. А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно. Разница существенна, не так ли? Еще попытки были, не так ли?

— Было еще пять покушений, — подтвердил он.

— И что мы можем вывести из этого?

— Они хотят заполучить 113-А любым путем. Настолько он им нужен.

— В связи с украденным ключевым образцом? — спросила Триггер.

— Вероятно.

— Это делает все гораздо интереснее, верно?

— Слегка, — сказал он. — Образец, возможно, не будет работать вообще или работать неудовлетворительно, пока 113-А не появится в зоне, которую Мантелиш называет зоной непосредственного воздействия. Чем бы это ни являлось, оно у 113-А имеется.

— Итак, — проговорила Триггер, — кто бы ни украл 112–113, у него уже две трети того, что им нужно позарез. А у вас остается недостающая треть, прямо здесь, на этом столе. Скольких бандитов, участвовавших в последующих налетах, вы поймали?

— Всех, — сказал спецуполномоченный. — Около сорока маргиналов. Их захватывали и живыми, и мертвыми. Разница, по существу, небольшая, ведь все они были наемниками. Всего лишь наемниками, хоть и очень дорого оплаченными. Большинство из них не располагало нужной нам информацией. А разумы тех, что могли что-то рассказать, были опять же заблокированы.

— А я думала, — задумчиво произнесла Триггер, — что блокировку можно снять.

— Можно, но не всегда. Если ты мастер в этом деле, и у тебя достаточно времени. А мы не имели права позволить себе ждать год. Они погибали до того, как смогли поделиться с нами сведениями.

После небольшой паузы Триггер спросила:

— А вот вы лично, как вы увязли во всем этом?

— Более или менее случайно, — сказал спецуполномоченный. — Это было связано с нашей второй зацепкой.