Белая бабочка, безмолвно вращающейся воронкой затягивалась в неподвижное зеркало освежающе чистой бирюзовой воды. Все ближе и ближе к источнику. Легкая рябь всколыхнула зеркальную гладь. Мотылек, уносимый другим вихрем прочь, был уже далеко, когда исчезла тишина…

Безмолвие взорвал гомон птиц, выпроваживающих из дупла своих оперившихся отпрысков. Три птенца, изгнанные родителями, еще долго кружили в вечернем небе, пока их не проглотили сумерки, а затем и чернильная ночная мгла...